Тайны Волчьева логова - Евгений Кочнев

Кочнев Евгений

Тайны 'Волчьева логова'

Евгений КОЧНЕВ

Тайны "ВОЛЧЬЕВА ЛОГОВА"

ВЗРЫВ В СВЯТЫНЕ РЕЙХА

Ночь на 20 июля 1944 года заговорщики провели без сна. Почти никто на свете не мог предположить тогда, что на следующий день может решиться судьба воюющей фашистской Германии, да и всей второй мировой войны. Как только рассвело, участники заговора двинулись в путь. Через несколько часов они приземлились на секретном аэродроме где-то в болотистом крае Восточной Пруссии. Как только двухмоторный "Мессершмитт-110" с черными крестами на бортах прокатился по траве и остановился, открылась дверца в фюзеляже, и из самолета на землю спрыгнули двое в офицерской форме. Один из них - высокий подтянутый человек с волевым, покрытым шрамами лицом полковник Штауффенберг. Вторым был его адъютант и единомышленник Гефтен. Они бегло осмотрелись, глубоко вдохнули и сели в подкативший тотчас же черный "мерседес". Полковник, как всегда, был спокоен и собран. Сидел прямо, держа на коленях большой, туго набитый документами портфель, с которым он обычно ездил на доклад к фюреру. Но на этот раз, кроме бумаг, в нем притаилось смертоносное оружие. Прошло несколько минут, и машина затормозила перед перегородившим дорогу полосатым шлагбаумом. Рядом, закрытое камуфляжем, притаилось зенитное орудие. Все это выглядело настоящим анахронизмом в этом глухом, девственном лесу. Солдаты-эсэсовцы с автоматами наперевес подошли к машине, заставили пассажиров выйти из нее, проверили их документы и придирчиво осмотрели машину внутри. Все оказалось в порядке,- Снова сели, шлагбаум взмыл вверх, и "мерседес" понесся дальше. Теперь он пересек границу святая святых германского рейха - секретной ставки фюрера "Вольфшанце". Еще минута, и снова шлагбаум. Снова унизительная проверка. На втором КП документы проверяли уже не солдаты, а офицеры-эсэсовцы. Стоял жаркий полдень, но здесь вились тучи комаров и пахло соседними болотами. Тут и там в зелени деревьев и маскировочных сетей выступали массивные каменные громады, тоже сплошь увитые камуфляжем серо-зеленого цвета. Проезжая по узкой внутренней дорожке, пассажиры "мерседеса" обратили внимание на веселую группу военных, выходивших из небольшого размалеванного бункера, длинного и приземистого. - Что это там происходит? - поинтересовался Гефтен у шофера.- Наверное, закончилось какое-нибудь важное совещание? - Нет,- ответил тот.- Это просто закончился сеанс в кино. - Что? - не выдержал Штауффенберг, отозвавшийся с заднего сиденья.- Это кинотеатр? Не может быть, чтобы тут под боком у самого фюрера его подданные так веселились.- А про себя подумал: "Кинотеатр! Это в то время, как на фронте гибнут целые армии, они тут развлекаются! Паршивые штабисты!.." - Да, раньше в ставке ничего подобного не было,- ответил водитель. - Не слишком ли тут много таких жизнерадостных офицеров? - уже не тая свои мысли и не скрывая возмущения, спросил полковник.- Ведь дела на фронте не столь веселые, да и офицеров там не хватает! Лейтенант за рулем резко оглянулся, бросив на него короткий взгляд, и замолчал. Штауффенберг ясно увидел в его серых глазах неподдельный страх. Вот снова шлагбаум и проверка документов, третья за столь короткое путешествие. В это время где-то совсем неподалеку прогремел громкий взрыв и завыла сирена. Штауффенберг вздрогнул и машинально проронил: "Что это?" Офицер СС на секунду оторвался от бумаг и махнул рукой: "Не обращайте внимания, господин полковник. Это, наверное, заяц забежал на минное поле и подорвался". Наконец, миновали и этот контрольный пункт, повернули налево и остановились на стоянке, где уже было немало огромных черных машин. Было ровно 12.15. Дальше пришлось пройти пешком метров сто, где у небольшого деревянного строения уже толпилось несколько высших офицеров. Среди них Штауффенберг узнал Кейтеля, Иодля, Хойзингера, адъютанта Гитлера генерала Шмундта. При входе в здание стояли эсэсовцы и вновь придирчиво проверяли документы, но заглянуть в портфель полковника никому из них не пришло в голову. Совещание у фюрера началось в 12.30, на два часа раньше обычного. В тот день Гитлер изменил установившийся порядок, так как к вечеру ждал в гости Муссолини. Посреди комнаты вокруг массивного стола с оперативными картами расположились 24 участника совещания. Гитлер, стоявший через три человека от Штауффенберга, напротив окна, нервно теребил очки, слушая доклад Хойзингера об обстановке на фронтах. Было около 12.40, когда Штауффенберг, незаметно раздавив кислотный взрыватель, поставил портфель с миной под стол. Под предлогом срочного телефонного вызова он быстро вышел из комнаты. Через две минуты, когда Штауффенберг уже отъехал на автомобиле со стоянки, раздался взрыв. В воздух полетели обломки дерева и стекла, здание загорелось. Раздались испуганные возгласы: "Партизаны! Партизаны!" Чуть с запозданием завыли все сирены. Оглушенные, в разорванном обмундировании, офицеры выбегали из барака, выкрикивая: "Нападение! Покушение!" Покрытый копотью Кейтель вопил: "Где фюрер?.." Он нашел своего фюрера в весьма жалком состоянии - прижатым тяжелой дубовой доской стола и с черными от копоти лицом и руками, спутанными волосами, дрожащей челюстью... А в это время на контрольном посту на выезде из ставки отметили в журнале: "12.44. Полковник Штауффенберг выехал..."

ЛОГОВО ЗВЕРЯ

Еще во время своего пребывания в тюрьме в Ландсберге, после неудавшегося фашистского путча в 1923 году, Гитлер диктует товарищу по камере Рудольфу Гессе свою книгу "Майн кампф", где тот записывает, что одной из важнейших задач среди прочих будет изыскание "безопасного для жизни места в России и на ее территории". Так почти за 20 лет до нападения на Советский Союз были недвусмысленно сформулированы направление главного удара немецко-фашистского режима и идея безопасного "логова" - надежного убежища для фюрера, откуда он мог бы руководить военными действиями, не опасаясь возмездия. Подходящее место было найдено в лесисто-болотистом крае в Восточной Пруссии, в 8 километрах на северо-восток от местечка Растенбург (ныне маленький и тихий польский городок Кентшин). Тогда же это было Богом забытое укромное болотистое место, в стороне от главных дорог. Местных жителей там можно пересчитать по пальцам. А безопасность фюрера надежно охраняли не только болота, но и многочисленные ряды колючей проволоки с минными полями, многочисленные посты охраны да многометровые потолки в его бетонном жилище, больше напоминавшем логово хищного зверя. Недаром сам Гитлер назвал свою ставку "Вольфшанце" - "Волчье логово". Его строительство на "прилежащих к фронту границах" было начато осенью 1940 года, то есть незадолго до утверждения плана "Барбаросса" и нападения на Советский Союз. Официально здесь будто бы возводили корпуса химического завода "Аскания". Основные работы проводила "организация Тодт", которая строила военные объекты и коммуникации, а также всевозможные бетонные укрепления. Здесь работали только немцы - две-три тысячи человек. Уже во время создания "логова" оно было тщательно замаскировано и защищено. Одновременно рядом со ставкой строились два аэродрома - основной в 5 километрах к югу и запасной непосредственно на территории ставки. Сразу же после нападения на Советский Союз Гитлер решил перебраться в еще не законченное "Волчье логово", почувствовав возросшую для него опасность, особенно после первой бомбардировки Берлина. 24 июня 1941 года был подписан приказ о переносе ставки в болота под Растенбургом, а через несколько дней, вслед за фюрером, туда начали стекаться его сподручные со своими штабами. По соседству с его мрачным гигантским бункером разместились не менее зловещие громады имперского маршала Германа Геринга, шефа канцелярии национал-социалистической партии Мартина Бормана, Верховного главнокомандующего фельдмаршала Кейтеля, начальника оперативного отдела генерал-полковника Иодля, а также представительства различных штабов и министерств. Среди сосновых лесов возник ощетинившийся и зловещий, овеянный таинственностью городок, из которого в течение трех с половиной лет невидимая рука руководила немецко-фашистскими войсками на Восточном и Западном фронтах. Почти всю войну "зверь" скрывался в своем "логове". Лишь изредка он навещал Берлин. В немецких газетах того времени тайна "логова" свято охранялась, и потому часто мелькала стандартная и таинственная формулировка: "Фюрер находится на поле битвы". На самом деле он никогда не был на поле боя. Да и вообще с начала войны с Советским Союзом неохотно выезжал из своей ставки считанное число раз: в штаб фон Лееба под Ленинградом, в Полтаву, Борисов да в Винницу, где находился с июля до октября 1942 года. Остальное время Гитлер почти безотлучно жил в "Вольфшанце" и покидал свой бункер лишь для прогулок, которые он совершал со своей овчаркой Блонди по узкой дорожке, проложенной между минными полями. Изредка он позволял себе и более отдаленные прогулки по окрестностям - к вилле на берегу соседнего живописного озера, где он мог провести несколько приятных часов в обществе своей любовницы Евы Браун. Лишь учуяв, что положение на Восточном фронте начинает складываться не в его пользу, он уже не высовывался из своего убежища. До тех пор, пока войска второго и третьего Белорусского фронта не подошли вплотную к границам Восточной Пруссии. Тогда в панике бросил "зверь" свое "логово" и переселился в Берлин, пророчески бросив при уходе: "Если я уеду из Восточной Пруссии, мы ее потеряем". Это было 20 ноября 1944 года. Началась планомерная эвакуация ставки, хотя ни одной бомбы или снаряда на нее так и не было сброшено. После того как высшее командование удалилось в Берлин, места в бункерах занял штаб четвертой армии генерала Хоссбаха. Недолго ему удалось отсиживаться в крепких бункерах. В середине января 1945 года советские войска двинулись на запад, и немцы в панике бежали из "логова", спешно заметая следы. 24 января жители близлежащих Деревушек были разбужены громоподобными раскатами из растенбургского леса. Это уходящие фашисты уничтожали за собой бункеры. Через три дня в бывшую ставку фюрера вошли советские солдаты, для которых захваченные бетонные глыбы были полнейшим откровением. Вот так тайна нахождения "Вольфшанце" перестала существовать. Трудно даже себе представить, что немцам в течение трех с лишним лет удавалось надежно сохранить ее как от противника, так и от собственных подданных и даже приближенных к фюреру особ. Невольно напрашивается, мысль: что было бы, если бы уже в первые месяцы создания ставки о ней узнали союзники? Тогда можно было бы в корне изменить весь ход кровопролитной войны уже в самом ее начале. Но нет, видно, не знали ничего о ней ни наша, ни английская, ни американская разведки. А ведь располагалось "Вольфшанце" всего лишь в паре часов лету на тяжелом бомбардировщике с ближайшего советского аэродрома.