Есть ли жизнь на Земле? - Дмитрий Дзыговбродский

Дмитрий Дзыговбродский

Есть ли жизнь на Земле?

Пыль текла быстрыми ручейками по тёмно-красному камню Пути.

Полярные ветры вернули себе владычество ещё на одну зиму — Солнце отдалилось от планеты, и ледяные поля севера притягивали к себе влагу.

Вирх легко качнулся, впитывая в себя заряжённые частицы, искрящиеся в потоках углекислого газа — надо было напитать тело теплом и электрическим зарядом перед долгой зимой… и очередным забегом среди багряных дюн, скрывающих под собой полярную шапку.

Вирх с лёгким удовольствием вспомнил слова Йрюкхта. Учителя, друга, Старшего. Вирх только одну зиму назад получил твёрдый звук впереди имени и ещё не достиг уровня учителя в формировании мыслерифм, которые так хорошо хранят истину. Оставалось ждать, учиться, думать… в надежде, что когда-нибудь первым звуком станет непроизносимый. До второго непроизносимого вообще оставалась вечность.

Зима бесконечна. Если стоять на месте. Двигаясь, ты пропускаешь сквозь себя песок, мгновения, одинокие альфа-частицы далёкой звезды, всполохи тонкой ионосферы… мир меняется вслед за тобой.

И неожиданно приходит лето. Жаркое, ласковое, щедрое…

Вирх даже не знал, что ему больше нравится — зима с её долгими холодными вечерами, когда водяной пар выпадает искристым инеем и небо обретает цвет тёмного вулканического камня или лето в жарких инфракрасных сполохах звезды, далёких облаках, беготне неразумной жизни в толще песка. Летом трудно остаться в движении — тепло убаюкивает, уговаривает остановиться. Зимой не легче отправляться в путь — мало энергии, мало тепла, даже электростатические заряды теряются в пелене тяжёлой, мёртвой пыли.

Но только замри… на год, на день, на мгновение… и ты уже забыл себя. Рассыпался красноватым облачком по шероховатым каменным плитам.

Ветер недовольно стих и Вирх понял, что глупо и безнадежно попался — кромка кратера прикрыла от ветра, и осталось только надеяться, что набранной скорости хватит, чтобы выбраться на плато.

Вирх метнулся к одному спуску, ко второму, но так ничего и не получилось — стенки оказались слишком высокими. Он уже решил прошептать песню прощального ветра, прежде чем рассыпаться лёгким облачком заряжённых песчинок… Но безмолвная пыль на дне кратера взметнулась под мощным зарядом, и по склону легко сбежал Йрйюкхт:

— Что, Юный, проблемы?

Вирх виновато склонился. Не хотелось сознаваться, что он так глупо попался — теперь все будут знать о его беспечности. А что может быть хуже, чем утратить путь разума и пойти по еле видимой тропинке случайности? Вирх решил уже отказаться от помощи Старшего — рассыпаться невесомой пылью, но сохранить гордость. Достойное решение.

Но помимо воли он просвистел ритуальный призыв о помощи…

И в то же мгновение почувствовал, как мощные потоки Старшего выбрасывают из гибельной ловушки.

— Впредь, не рискуй так! — укоризненно заметил Йрюкхт. — Это мёртвый кратер. И не скоро Пути сгладят его стены для безопасного бега… Мне и самому не хочется тут долго задерживаться — плохое место.

— Я запомню и расскажу, — склонился Вирх.

— Помни и молчи, — ответил, как того требовал обычай, Йрюкхт и немного помолчав, добавил. — Но чтобы искупить безрассудство, изучи окрестности кратера, составь мыслерифмы и передай Древним. Ьйгирху или Ьйгарсу без разницы — они должны быть где-то поблизости. Этот кратер следует занести в память всех, как предельно опасный…

Старший легко смёл верхушку дюны, несколько мгновений побалансировал на склоне, успокаивающе погладил туманным краешком Вирха. И умчался в сторону низких гор.

Вирх тоскливо посмотрел ему вслед — не скоро ещё он сможет с такой лёгкостью и скоростью скользить по каменистым равнинам, не опасаясь ни кратеров, ни песчаных провалов.

Задумчиво прошелестел:

— Я стану таким. Обязательно!

Качнулся под порывом ледяного ветра и неспешно двинулся по краю кратера, запоминая стены, определяя вероятные выходы. Занятие скучное, но если Старший назвал это долгом, то спорить просто недостойно.

Да и как Вирху спорить, когда мыслеформы Йрюкхта так безупречны. Вирх грустно рассыпал несколько сот песчинок и замер, наблюдая, как ветер играет алым шлейфом.

Внезапно дорогу Вирху преградила странная полоса на песке — вся в рубчиках, впадинках, ритмично повторяющихся. Это не было похоже на работу вечного странника ветра…

Не похоже и на следы сородичей. Путь проходил довольно далеко от этого места и вряд ли кто-то стал специально сюда залетать, чтобы оставить столь странный след. Вирх грустно оглянулся назад — где-то там проходил Путь, и тысячи сородичей уже бежали под блеклыми лучами низкого Солнца в новом витке Пути. Бежали, делились откровениями, познавали мир и окружающую его пустоту… Жили… А Вирху приходится вместо этого бродить по склонам пустынного кратеры.

— Я вернусь, — шепнул Вирх далёкому Пути, рассыпав несколько десятком песчинок.

Путь не ответил — слишком далеко, слишком холодно. Наверно, даже с неба его уже не видно. Зимой Путь можно ощутить и увидеть, только оказавшись в непосредственной близости от него. Но летом… тёмные полосы перечёркивают планету от полюса до полюса, пересекаются, скользят параллельным линиями, чтобы потом разойтись навсегда и затеряться во льдах полюса…

Вирх вернул вектор внимания к странному следу. Пусть далёк от него Путь. Но тропа познания живёт в Вирхе… и с неё сойти намного труднее.

Вирх, заинтересовавшись, проследовал вдоль странных полос. Вскорости он наткнулся на груду обломков, ярко поблескивающих в лучах закатного светила. Сразу же Вирх пожалел, что нет рядом кого-нибудь из Старших, а лучше даже Древних — сейчас он как никогда ощущал свою юность и неспособность адекватно объяснить этот объект.

Окутал пылевым облачком обломки, но ответа не было — жизнь ушла из этих странных предметов. Казалось, совсем недавно здесь что-то было, но теперь нет. Ушло? Умерло? Растаяло в порывах ледяного ветра?

Вирх очертил круг прощания и замер. Он не знал — ограничиться этой стороной следа или же проверить другой край. Полосы уходили за гребень кратера и не было никакого желания вновь возвращаться в гибельное место.

— Путь познания порой ведёт в сторону от Пути жизни, — прошептал древнюю мудрость Вирх и, успокоившись, направился по странным следам в обратную сторону.

Небо прочертили быстрые искорки метеоров — в холодный сезон они видны как никогда… Лучи звёзды слишком слабы, чтобы выбелить небо до яркой синевы — тёмный свод не мешает наблюдать за странниками пустоты и за далёкими звёздами.