Шесть полубогов Теулеа - Владислав Силин

Влад Силин

ШЕСТЬ ПОЛУБОГОВ ТЕУЛЕА

Давно известно: кроме облика внешнего, собранного из красок, теней и полутонов, каждый город обладает обличьем внутренним. Для непосвященных оно скрыто, однако им-то и разнятся города.

Истинная Дивгира пряталась в звуках. Грустное суфийское «Чшу!» пронизывало тягучий от жары воздух; ревели волы у фонтана, щелкали бичи погонщиков. Каменный колодец двора заполняло звонкое эхо, шлепки по мячу мешались с детскими голосами.

Город Дивгира полнился звуками; даже запахи звучали. Разноголосый ветер нес с юга пыль, напоенную ароматами полыни и белой мертвой земли.

Говорят, у дыхания пустыни суфии перенимают песни… Если так — чем объяснить, что ветры дуют повсюду, а жизнь суфиев связана с одной Дивгирой?..

Посольство Земли на Тшиине бурлило. Даже унылые кнехты-автоматчики утратили обычную свою расхлябанность. Чувство близкой опасности опьяняло их. Думаю, осажденные индейцами в форте солдаты из книг Купера ощущали то же самое.

Лишь два человека во всей этой кутерьме сохраняли спокойствие. Они пили чай на террасе, и остальные дела их мало касались.

— Зачем вы переименовали город, господин Ландмейстер? — спросил тот, что в тюбетейке. — Чем не угодило местное название?

— Ничем, господин Мокош. Есть хорошая поговорка: скажи «Айтаайлиль», и во рту пересохнет. Чертов город притягивал пыль одним своим именем.

— А сейчас?..

Господин Ландмейстер ответил не сразу.

— Помните наш давешний разговор, когда я только прибыл сюда? Вы оказались правы, господин первоисследователь. Тшиином правит слово. Пылевые бури, что донимали нас в прошлом году, прекратились, едва градоправитель Кушир позволил переименовать Айтаайлиль в Дивгиру.

И собеседники умолкли, думая каждый о своем. Ландмейстер размышлял о чудесах и о том, что вот уже два дня база Теулеа отвечает совершенно невпопад. Первоисследователь думал только о чудесах. Обыденного в его жизни и так хватало.

— А вот еще загадка, — Ландмейстер вдруг поставил чашку. — Суфии. Они встречаются лишь здесь и нигде больше. Ритм их голосов не меняется, они кричат всегда одно и то же. Вы понимаете, о чем они кричат?..

Алексей посмотрел на город, распластавшийся у подножия башни:

— Тишины не умеют лгать, господин Ландмейстер. А суфии предупреждают земляков о том, что рядом живут обманщики. Мы то есть. Когда суфии умолкнут, это будет означать одно — землянам конец.

Протяжное суфийское «Чшу!» пронизывало воздух, то накатывая, то отдаляясь. Ландмейстер потянулся к чайнику и замер.

Ритм сбился — наверное, впервые за годы существования посольства. То один, то другой голос выпадал из общего хора, и в освободившееся место прорывалась базарная сумятица. Ошибки быть не могло: к посольству двигалась толпа.

Не сговариваясь, собеседники бросились к балюстраде. Город предстал перед ними, словно на ладони. Кривые пыльные улицы, бирюзовые многоэтажки, юрты кочевников… Мокош облокотился о перила, и, позабыв о приличиях, тыкал пальцем:

— Фонтан… площадь… роща шелковицы… Эге, сударь мой!.. Они движутся в нашу сторону! Сейчас здесь будет жарко.

Великана передернуло:

— И вы так спокойно об этом говорите, господин Мокош? Это же катастрофа!

Первоисследователь не отвечал. Он пристально вглядывался в толпу, пытаясь понять, что в ней кажется странным.

Наконец до него дошло: разъяренных тшиинов вел землянин. Мало того: когда-то Мокош считал его другом.

Тшиин земляне открыли первым. Конечно же, он оказался освоен лучше других миров. Ландмейстеры Кельма и Тэлси могут говорить что угодно, однако военную базу земляне построили только на одном Тшиине.

Освоение новых земель шло полным ходом. Во владениях короля Бавана вовсю подвижничали земные прогрессоры. Нормы и традиции контактов приходилось создавать на пустом месте: земные теории оказались неприменимы в чужих условиях. Более того: опыт одной колонии обессмысливался в другой — настолько они отличались друг от друга.

Все двенадцать новооткрытых миров принадлежали Ордену, и это накладывало свой отпечаток на отношения между землянами и чужаками. Ордену приходилось меньше заботиться о своей репутации. Великий магистр мог позволить себе быть и жестким, и жестоким. Вот только второго Кортеса из него не вышло: когда дело дошло до схватки, землянам пришлось отступить.

Средневековье устанавливало свои правила игры. Большинство бронетранспортеров вышли из строя в первые же дни войны. Если бы не храбрость кнехтов-десантников, история покорения Тшиина на этом бы и закончилась. Как оказалось, интендант втихую продал шпионам короля канистру топлива. Маги Тшиина — по-местному «ихи» — изучили горючую жидкость, а затем дали своему правителю совет. Следуя ему, на празднике весны король Баван приказал деревьям распуститься, птицам — прилететь с юга, а гнилой воде — называться соляркой. Двигатели боевых машин захлебнулись.

Земляне наконец поняли, что означает тшиинская пословица «Имя — хозяин сути», и больше с местными воевать не пытались. Настали годы благоденствия. База у подножия горы Теулеа росла. Понемногу контакты между цивилизациями становились крепче, хоть землянам так и не удалось до конца смыть клеймо неудачников.

Тшиины с жадностью учили язык пришельцев. Тому была веская причина: речь аборигенов годилась лишь для общения с неживой природой. Чтобы разговаривать друг с другом, им приходилось пускаться на немыслимые ухищрения.

Будь иначе, история наша вряд ли имела бы шанс произойти.

Долговязая фигура в рыжем балахоне брела мимо юрт и грязных заборов. При ее приближении умолкали суфии, а дети с визгом бросались врассыпную. Волы словно взбесились; от их рева грянула сирена воздушной тревоги, и настал полный хаос.

Человек подошел к воротам посольства и рванул решетку. Волосы, собранные в грязную косу, мотнулись за спиной.

— А ну стой, назад! — бестолково закричал кнехт в будке. — Господин!.. — в его голосе промелькнули жалобные нотки. — Стрелять буду!..

Ворота загрохотали с удвоенной силой. Яростно взвыли сторожевые собаки. Происходило нечто невообразимое: варвар из пустынных земель штурмовал посольство Земли. Нагло, бесцеремонно — словно не представительство великого мира было перед ним, а полуразвалившаяся гробница Цере-Диаха.

Солдатик выскочил из будки, бестолково размахивая автоматом. Ударил выстрел — пока еще предупреждающий, в воздух. Варвар зарычал в ответ и попытался протиснуться между прутьями.