Коробка - Натали Трелковски

Натали Трелковски

Коробка

© Трелковски Н., текст, 2016

© Геликон Плюс, макет, 2016

посвящается седе

Childhood is like a knife stuck in the throat that cannot be easily removed.

жанна

с тех пор как не стало мамы – никто не распутывал мои иероглифы на постели. она подходила к моей кроватке на которой я – еще шестилетний лежал в немыслимых позах – нежно подкладывала руку под мою вспотевшую от кошмаров спину и осторожно выпрямляла. иногда я делал это специально – ложился скрюченным – ждал что она коснется меня потому что кроме этого касания у меня не было ничего. я любил свою мать животно. я до сих пор помню ее запах.

комиксы про китайского рыбака

желтые пластмассовые очки

маленький фонарик зеленый аквариумный сачок

книга о первобытных людях – ее подарки.

я берег их двадцать с лишним лет. но сейчас они парализуют меня.

будто эти вещи оставила мне чужая никогда не любившая меня женщина.

трудно трудно жить в сердце этого фильмагде лука не дожил до пасхигде его маленький свитер?мы его потеряли?мы забыли его в машине?мы его никогда не вязали.

две полоски оставшиеся позади.она везет меня – свой плод любви – в санях.она еще так молода.я не хочу обременять ее собой.я хочу отпустить ее.сказать: «иди. люби мужчин.спи до полудня. ешь виноград.

мама.

единственная женщинасогласившаяся на меня».

небольшая дамская квартирка. все в ней было розового цвета.огромное зеркало над комодом облепленное множествомоткрыток –чем-то напоминало зеркало в гримерной кабаре.не знаю кем работал ее любовник но он постоянно носилс собой пистолети когда приходил – бросал его с грохотом на письменный стол.он покупал одинаковые игрушки ее мальчику и своемуродному сыну.одинаковые духи ей и своей жене. этот любовник ел только жареную курицуи что-то говорил говорил размахивая жирными пальцами.даже за столом и в присутствии ее семилетнего сынаон обсуждал какие позы они испробовали а какие нет.и когда мальчику становилось гадко и стыдно –он уходил в комнату слушать музыку.особенно ему нравилась песня «самба белого мотылька».иногда этот маленький мужчина бесконечно плакали лицо его становилось припухшим и ужасно симпатичным.

а мне было восемь. я даже не могла завязывать шнурки.я ничего не могла.

странный и самый последний.я не рассказывала о нем даже в милиции на допросе.не знаю откуда появился. не знаю куда исчез.у него не было указательного пальца на руке.он был умен. начитан. пил много кофеи непременно запивал его холодной водой.он был добр ко мне. давал мне деньги.хрустящие купюры. тысячные купюры.и говорил: «послушай купи нам по баночкесладкой маринованной кукурузы а сдачу можешь оставить себе…»и я шла. и я шла. шла. шла. шла. вся наша кухня была заставленаэтими баночками от кукурузы. мы постоянно ели кукурузу:на завтрак. на обед. на ужин. он спал на ходу. кричал во сне.каждый вечер он запирался на кухне.говорил что колет лекарство. что у него болит печень.вмазанный он сидел возле меня на диванемы смотрели дурацкие передачи. и разгадывали кроссворды.мы могли думать над одним не отгаданным словом по часу.и когда его голова совсем съезжала набокя расталкивала его и говорила:«вот здесь по горизонтали: слово “жизнь”».

не подходит тебе это слово – мама.это слово для мягких полных нянюшекмизинцем проверяющих температуру молокаплачущих оттого что у ребенка в рукахвзорвалась веселая бомбочкаили оттого что нечем платить мяснику.мама – это стыдливый бутерброд в школьной сумке.жалость к тебе – наглому и безобразному выродку.веник и совок. засаленный фартук.мама – это как палец. нога. голова.кровь. осадки. земля. вымя коровы.это слово не подходит тебе.

я не знаю как назвать тебя.чем приправить твое прекрасное имяударяющее в лоб – как ему и положено.если бы ты мне позволила высмотреть его.если бы ты мне позволила выслушать его.оставила бы мне свой жесткий черный волосзаставила бы полюбить себя –как заставляют это делать другие матери –тогда бы мы ни за что не поговорили начистоту.

я продолжаю свой дремучий монологподнимая тебя все выше и выше и выше.мне кажется кто-то из друзей догадывается об этом.ты моя самая большая любовь.финиш до которого мне никогда не добежать.медведь с которого мне никогда не снять шкуру.тригонометрическое уравнение которое никогда не осилить.

исчезнув – ты ведешь себя как дикий зверь.исчезнув – ты ведешь себя как трусливый заяц.исчезнув – ты ведешь себя как девчонкакоторая заставляет ждать меня в подворотне.

я жду твоего нападения.я жажду проглотить твое мясо.я готова поцеловать тебя.

я просыпалась среди ночи и тихо радовалась круглой синей коробке.на ней был нарисован улыбающийся моцарт.когда молишься – нужно подумать о чем-то приятном.теперь эти конфеты – единственное что приходит мне в голову.утренний поход к врачу уже не был так страшен.всего лишь кровь из пальца. а потом я смогу прийти домойи наслаждаться выбором: съестьили оставить нераспечатанными и любоваться ими вечно.

я боюсь смотреть на твои письма не то что читать.бабушка хранит их и знает наизусть.ты пишешь о том что я привожу со двора друзейи отдаю им всю еду которая есть у нас в холодильнике.ты говоришь что я очень добрая.мама я каждое лето сижу у аквариума отца.он держит наши черно-белые фотографии отдельно от других.у него ужасный почерк и он как и я грызет ногти.он никогда не говорит о тебе.только бесконечно курит и подолгу смотрит мне в глаза.вдруг что-то внезапное возвращает его к жизнии он улыбается как ребенок.

разболелись уши. в школе начало четвертино я уже три дня провожу в постели листая новые учебники.я люблю как пахнут книги. каждая книга как человекимеет свой собственный запах. мама принесла мне пирожные.мама садится на кровать и смотрит так жалостливокак будто это у нее а не у меня оркестр жалящих пчел в ушах.«я не хочу мама. убери. я ничего не хочу…»сейчас спустя 14 лет я думаю о том что возможно обидела ее.

но когда меня спрашивают: «была ли ты когда-нибудьпо-настоящему счастлива?» –я рассказываю об этих пирожных.

в последний раз я слышала твой голоспо телефонному автомату.после я хранила карточку так долгочто на ней заржавела микросхема.когда у меня украли кошелекв котором лежала эта карточкаи твоя рукописная молитва –у меня не осталось ни одногодоказательства пребыванияв том роковом дне.но зато я помню твои жесткие волосы.смех и гладкие руки.мне до сих пор снится наша кроватьно теперь вместо тебя в ней спят мои любовники.

когда я был маленькийменя оставили одного у каких-то людей.я был так голоден что зашел на кухню и взял йогурт.просто слегка его приоткрыл и выпил.потом залепил обратно.хозяева подумали что купили пустую пачку.эка я их надурил.

и еще я постоянно воровал игрушки.

до четырнадцати лет я побывала в стольких домахчто невозможно сосчитать.я видела счастливые и несчастные семьибогатые и бедныеи почти у всех были дети. очень разные дети:кто-то отрезал кошке ухо при попытке ее подстричь.кто-то воровал у матери деньги и заставлял ееподтягиваться на турнике.кто-то выбегал внезапно из комнаты и снималперед гостями трусы.кто-то дрался со мной как с мальчишкой:больно и без поблажек.

но тогда мы были в одной лодке.

маленькие и дикие.заложники судьбы.

в детстве тебе вырезали миндалиныпоэтому ты могла пить ледяную воду.ты кормила меня зеленью с сырома сама была приправой для пресного мира.я всего лишь робкий болезненныйникчемный кусок тебя.я не заметила как превратилась в труса.было по-другому: когда я чувствовала себямаленьким молчаливым воином в запертой ванне.но это молчание иного рода.потом был выход и стопка грамот –подтверждение того что я вылечилась.доктор рояль провалился в пропасть.будто его и не было.моя страсть – ломаная линия.она похожа на крестовый поход.на морского ежа.на воротник плотно облегающий шею.картонная коробка – лучший костюм.я не знаю что такое мягкость.смотри что ты со мной сделала.теперь я всю жизнь обреченаискать себе палача.

удивительно что что-то могло убить тебя.это был не просто кашель курильщика.мне казалось у тебя выскочит сердце.и я злилась на каждый подъездв котором тлела твоя сигарета.и я злилась на каждого мужчинукоторый обращался с тобойне как с женщиной.если бы ты еще раз пошлаи купила мне тех пирожных –мы бы съели их вместе.однажды на выходныхя так по тебе скучалачто мне хотелось выть.однажды я так тебя ненавиделаи так выла что пекло в груди.ты сделала из меня воина.но я больше не буду звать тебя.

хватит.

дедушка