Японские сказки - Народные сказки

В настоящем сборнике помещено много сказок, записанных со слов народной сказительницы Ханэиси Таниэ (запись сделана Сасаки Кидзэн в 1923 г.).

Некоторые сказки («Гриб-смехун», «Отчего земляные черви не поют») взяты из сборника «Японские народные сказки для детей» (составитель Фудзисава Морихико, Токио, 1954).

Наконец, наиболее старые сказки (из «Кондзяку-моногатари» и других сборников феодального времени) даны в современной обработке Кусуяма Macao, которому удалось сохранить все своеобразие и прелесть народной сказки.

из предисловия

v-1.0

Предисловие

Японский народ создал богатую культуру. Многообразно и красочно его творчество. В сокровищнице японского фольклора хранится много прекрасных песен, сказок, пословиц и поговорок. Среди этого богатства народной мудрости особое место занимают сказки. Они отличаются выдумкой, тонкой художественной разработкой сюжета, образностью языка. Сказки в поэтической форме рисуют трудную жизнь японского народа, его непобедимый оптимизм и мечты о лучшей, счастливой доле.

Японский фольклор богат жанрами. Здесь и героические сказки-легенды, и волшебные фантастические сказки, полные чудес, и бытовые шуточные сказки, и сказки о животных. В сборнике представлены почти все основные сказочные жанры.

Своеобразны и интересны японские волшебные сказки. Главная тема этих сказок — борьба героя против злых сил в обществе и природе и его конечное торжество над ними.

Сказки создавались в старой, феодальной Японии, поэтому герою в реальном плане чаще всего противостоит здесь князь (как царь в русской сказке), его дружинники и челядь. Владетельные вельможи жестоко притесняли крестьян. За жалобу на них смельчаку грозило распятие на кресте. Понятно, что народ ненавидел князей. В сказках и средневековых фарсах (кёгэн) князья в большинстве случаев выступают в роли глупейших шутов и злобных обидчиков («Флейтист Тохэй»).

Сказка любит справедливость, и поэтому счастье в ней посылается в награду за добрый поступок и отнимается за дурной. В этом ее великое воспитательное, значение. Порок в сказке всегда посрамлен («Дед Ханасака», «Воробей с обрезанным языком»). В волшебных сказках в поэтических образах показаны также разрушительные силы природы и борьба с ними.

Япония — страна островов. Японский народ живет в тесных долинах, на склонах гор, на узких полосках морского побережья. Больших равнин здесь почти нет. В старину все горы были покрыты густыми непроходимыми чащами. Природа Японии прекрасна, но порой жестока к человеку. Землетрясения — частый гость на японских островах. С моря налетают губительные тайфуны. Внезапные бури рвут рыбачьи сети и смывают прибрежные деревни. Земледелец не мог быть уверен, что соберет свой урожай, пока не пройдут так называемые «злополучные дни».

Такая полная опасностей жизнь накладывает на некоторые сказки мрачный, суровый отпечаток. В них действуют страшные чудища: черти и оборотни, горные ведьмы, лешие и водяные духи. Согласно старинным преданиям, у каждой горы был свой «хозяин». страшный дух, а в глубоких омутах водились драконы и змеи, готовые пожрать неосторожного, лишь только тень его упадет на воду («Груши нара»). С ночной темнотой страх путника рос. Ему казалось, что за каждым поворотом дороги его караулят оборотни. Согласно народным поверьям, звери могли принимать человеческий образ. Особенно это умение приписывалось старым барсукам и лисицам, но оборотнем могли стать и паук, и змея, и даже старый гриб («Женщина-паук»). Часто, впрочем, фантастические существа глупее человека, и он легко их побеждает при помощи находчивости и смекалки. Так, игрок в кости легко дурачит простоватого лешего — «тэнгу» («Веер тэнгу»), слепой прогоняет с дороги трехглазое чудище («Безглазое чудище»).

Герой японских сказок наделен лучшими чертами своего народа: трудолюбием, верностью в дружбе, мужеством. Он охотно приходит на помощь слабым, сострадателен к животным и растениям. Звери верно служат ему из благодарности.

Герою помогают также волшебные предметы. Они наделяют героя чудесными свойствами («Колпак «чуткие уши») или приносят ему богатство. В народе жила мечта о лучшей жизни, но, для того чтобы бедняк мог изменить свою долю, нужно было чудо, и волшебная сказка рассказывает о таких чудесах: о колотушке бога счастья («Иссумбоси»), о деревьях, осыпающих счастливца золотыми монетами («Верные друзья»). Одна рисинка может накормить голодного («Жена из журавлиного гнезда»). Из волшебной тыквы без конца сыплется отборное зерно («Горбатый воробей»).

Шуточные сказки, сказки-новеллы — один из самых любимых народом жанров японской сказки. Некоторые из них поднимаются до уровня настоящей острой сатиры. Особенно достается князьям, самураям и духовенству, но не в меньшей степени сатирический запал сказки направлен и против ненавистных народу богачей. Недаром в Японии есть пословица: «Богатство, что летучий пепел: чем его больше соберется, тем грязнее станешь».

С сочным юмором в сказках высмеиваются лентяи («Два лентяя»), обманщики, скупцы («Белена»). Достается и рассеянному и тупице («Рассеянный», «Звезды»).

В сборнике есть также несколько сказок о животных. Для них характерно первобытное одухотворение природы. Не только животные, но даже и растения действуют в них как люди.

Некоторые сюжеты и мотивы покажутся советскому читателю знакомыми (например, в сказках «Волк и собака», «У дурачка все невпопад»). Они действительно напоминают русские и другие европейские сказки. Элементы сходства, не имеющие ничего общего с заимствованием, встречаются в сказках всех народов. Но даже тогда, когда японская сказка построена на знакомом сюжете, всего яснее выступает ее исторически сложившееся своеобразие. У нее свой особый склад и поэтический язык. При всем том японская сказка многим обязана сказкам других народов, связанных с японским народом общностью культуры. Она много черпала из сокровищниц сказок Индии, Китая, Кореи («Состязание в искусстве», сказки о лисах-оборотнях). Такое общение с творчеством других народов обогатило японскую сказку, раздвинуло ее горизонты. Иногда происхождение отдельных сказочных сюжетов и мотивов установить очень трудно, настолько они творчески усвоены и переработаны японским народом.

Сказки возникали в разные исторические эпохи. Некоторые из них восходят к глубокой древности, например легенда об Урасима. Баллада о нем встречается в поэтическом сборнике VIII века «Манъёсю», и даже в те времена сказание это считалось древним.

В японские сказки перекочевали многие мотивы, восходящие к древним мифам, первобытным верованиям.

Мы иногда встречаемся в ней с культом животных, предметов и явлений неодушевленной природы. Все это говорит о том, что сказки бережно передавались из уст в уста на протяжении многих столетий, непрерывно творчески обновляясь, вбирая в себя черты более поздних исторических эпох. Запись сказок до конца XIX века почти не производилась, так как простой народ не владел сложной письменностью. Вся письменная культура была сосредоточена в руках правящей верхушки, которая с пренебрежением относилась к народному творчеству.

И все же народные сказки, народные песни оплодотворили японскую литературу. Сказочные сюжеты легли в основу первых романов X века «Такэтори-моногатари», «Отикубо-моногатари». В XI веке многие народные сказки и легенды были записаны и вошли в сборник «Кондзяку-моногатари». В нем встречаются сюжеты известных сказок («Как черти старика вылечили», «Горбатый воробей» и др.).

Сказку о епископе Яма мы находим в произведении «Записки от скуки» («Цурэдзурэгуса») монаха Кэнко (первая половина XIV века).

В XVI–XVII веках в Японии большим успехом пользовались лубочные издания сказок. Они очень живо и занимательно пересказывали сюжеты популярных народных сказок: о злой мачехе, о мальчике-с-пальчик, о битве краба с обезьяной и т. д. Именно из старых лубочных изданий взяты сказки «Момотаро», «Хатика-цуги», «Иссумбоси», «Месть краба», «Гора Кати-кати», «Медуза и обезьяна», «Дед Ханасака», «Кинтаро», «Сватовство мышки». Сказки эти широко известны в японском народе во многих вариантах. В конце прошлого века новую литературную редакцию этих сказок создал писатель Ивая Садзанами. Тонко сохранив стилистические особенности японских сказок, Садзанами, однако, придал им несвойственные народной сказке черты рабской верности феодальному господину, подчеркнутой религиозности. Перевод его сказок на русский язык вышел в дореволюционное время в издательстве Девриена с иллюстрациями известного японского художника Кэйсю[1].