Пегас - Генри Каттнер

Каттнер Генри

Пегас

Я хочу рассказать вам о Джиме Гарри Уорте и о крылатом коне. Многие сейчас считают мифы просто турусами на колесах, сказками, которые старики рассказывают неразумным детям. В каждой стране есть свои легенды: например, в Китае я слышал о драконихах... Впрочем, не будем уклоняться; ведь я хотел рассказать вам о Джиме Гарри и волшебном коне, которого он себе добыл.

Он был высоким, худым, загорелым как орех парнем с вытянутым лицом, неуклюжим, как, впрочем, и любой подросток, когда стоял неподвижно, но в движении был полон грации, как жеребенок. У Уортов была ферма в Долине Империал, и Джим Гарри рос там, учился ходить, а в свое время пошел в школу. И еще - он любил лошадей.

Джим умел ездить на них и вовсю пользовался этим умением.

Места здесь раздольные. Парнишка может лечь на спину на желтых холмах и смотреть в небо, которое больше всего мира. Он может лежать так и смотреть на плывущие облака, пока не почувствует движение планеты сквозь Вселенную, и времени для раздумий у него хоть отбавляй. Джим Гарри так л делал, я это точно знаю. У парня был мечтательный взгляд, ноги его жаждали странствий. Поначалу он не знал, что это такое. Обычно он скакал сломя голову по всей округе или бродил пешком, если не было коня. Потом, в школе, он научился читать, и Долина стала для него тюрьмой, тем более страшной, что не имела границ.

Эти мечты в его глазах и эти беспокойные ноги - они для человека проклятие и благословение одновременно. Уж я - то знаю. Бродишь тут и там, чего-то ищешь по дороге, но не знаешь, чего, и можешь никогда этого не найти.

Ты пытаешься ответить на главный вопрос, но не знаешь, каков он, и в конце концов остаешься без ответа. Когда же наконец устаешь, то готов сесть прямо на солнцепеке и размышлять, хотя в молодости такого обычно не бывает. Однако молодой Джим Гарри много думал и читал и однажды спросил про голую, безводную и старую гору Бредлоф, что высилась на юге.

- Туда никто не лазит, - ответил Энди Уорт, отец Джима Гарри.

- Но разве никто и никогда туда не ходил? Энди не верил, чтобы так было, но он собирался ехать в город за парой новых седел, поэтому разговор на том и кончился. Сара, мать Джима Гарри, не знала ничего сверх этого и посоветовала парню не забивать голову глупостями. А старший брат Том его просто высмеял.

Правду он узнал только от Танте Руш, которую одни называли paisano [Здесь крестьянка, деревенщина], а другие говорили, что когда-то она была знатной дамой и повидала Европу. Сейчас она жила в покосившейся хижине возле ручья, разводила свиней и кур - сущая ведьма с лицом, похожим на высохший грецкий орех, и глазами, сверкающими как гранаты. Люди говорили, будто она ела цикуту. Гм, вполне возможно, так оно и было. Так или иначе, она была одинокой старухой, а поскольку любила компанию, научилась слушать и поддакивать. Ребятишки заглядывали к ней поболтать, и она пыталась задобрить их скромным угощением, чтобы они остались подольше. Джим Гарри часто навещал Танте Руш, потому что она позволяла ему выговориться и не смеялась над ним, а если даже и смеялась, то по-доброму.

Танте Руш говорила, что на вершине горы Бредлоф что-то может быть.

- По-моему, там никто никогда не бывал, - говорила старуха. - Тяжело туда подниматься, да ведь, Джим? Ты сам никогда туда не забирался?

- Возможно, конечно, там, на вершине, ничего нет. Правда, это самое высокое место на много миль вокруг, и с него видно дорогу через Долину. Мальчик отогнал курицу, клевавшую его поношенный ботинок. - Может, видно даже Тихий океан.

- Нет, не видно: там горы, юноша. Ты никогда не видел океана?

- Однажды я был с папой во Фриско. И получил взбучку за то, что удрал и поехал в Саусалито... хотел забраться на Тамалпаис.

- Любишь горы?

- Да, - признался он. - Мне нравятся высокие места. Скажи, ты слышала когда-нибудь о Пегасе?

- Нет. А кто это?

- Просто конь с крыльями. Вроде бы он живет на горе, во всяком случае спускается туда время от времени.

- О единорогах я слышала, - с сомнением сказала Танте Руш, покачивая головой. - Рога у коня вырасти могут, но крылья, пожалуй, нет. Зачем они ему?

- Не знаю. - Джим Гарри перевернулся в траве на спину и посмотрел на облака, плывущие к горе Бредлоф. Какое-то время он молчал, потом сонно буркнул: - Интересно, нет ли на вершине Пегаса Бредлоф?

- Я бы не удивилась, - ответила Танте Руш. - Но ведь никто еще не доказал, что его не бывает.

- А мне кажется... - Джим Гарри сел. - Сегодня у меня нет никаких дел, нужно только отремонтировать сарай, а это может подождать. Пожалуй, я заберусь на Бредлоф.

- Сегодня слишком жарко, - ответила старуха, вздыхая. - Если немного подождешь, я испеку кукурузные лепешки.

- Нет. - Он встал и пошея, но тут же вернулся. - У тебя найдется пара кусочков сахара?

Танте Руш нашла несколько кусочков, и Джим Гарри сунул их в карман. А потом пошел по дороге. Когда он уже исчез из виду, старуха вдруг разразилась визгливым, старческим смехом.

- Ох уж эти дети! - бормотала она. - Эти дети! - В руке у нее остался один кусок сахара, она сунула его в рот и принялась сосать. - Крылатый конь! Ох уж эти дети!

Подходя к горе Бредлоф, Джим Гарри встретил смешного, горбатого карлика, тот ковылял по тропе, опираясь на кривой посох. Человечек пронзил Джима Гарри взглядом и сказал:

- Слышал я, что идешь ты за крылатым конем, парень.

Джиму Гарри сделалось как-то не по себе и он хотел уже повернуться и удрать, но карлик вытянул свой кривой посох и преградил ему путь.

- Не бойся, юноша, - сказал он. - Ведь ты в два раза больше меня и еще не перестал расти.

Джим Гарри выпятил грудь, чтобы выглядеть мужественнее, хотя и знал, что для своих лет слишком худ.

- Я вас не знаю, - сказал он.

- Зато я уже видел тебя в городе. Так, значит, ты отправился искать Пегаса?

Джим Гарри покраснел, решив, что карлик смеется над ним.

- Вовсе нет. Я просто гуляю.

Глубоко посаженные глаза человечка стали печальны.

- Ты быстро учишься, мальчик, и уже боишься насмешек. Иди дальше, поднимись на Бредлоф - там ты найдешь Пегаса. Но как, черт возьми, ты собираешься на него сесть? Он не даст себя оседлать, но уздечка тебе понадобится.

Джим Гарри помрачнел и принялся рисовать носком ботинка всякие узоры на песке.

- Но это ничего, знай себе поднимайся дальше. Я нисколько не удивлюсь, если где-нибудь на скале ты найдешь уздечку. Но не забывай, что Пегас принадлежит небу. Он станет твоими ногами и унесет тебя далеко-далеко; он станет твоими глазами, и ты увидишь чудесные вещи. Только не позволяй ему долго ходить по земле...

Эти последние слова затихли вдали подобно дуновению ветерка. Когда Джим Гарри поднял взгляд, человечка не было, хотя откуда-то снизу доносилось постукивание его посоха.

Мальчику хотелось спуститься вниз по его следам, но он испугался насмешек. А потом он взглянул вверх, увидел вершину горы Бредлоф и уже не мог удержаться. И вот ведь странное дело: пройдя около полукилометра, Джим Гарри увидел на камнях рядом с тропой парадную узду. Поначалу он немного испугался, но двинулся дальше, гадая, кто же такой этот карлик.

Дорога к вершине была трудной. Джим Гарри поранился в нескольких местах, а его одежда была в самом жалком виде, когда он наконец добрался до гребня и скатился по травяному склону. Потом он встал и огляделся по сторонам. Вершина была не очень большой; она имела форму блюдца, поросшего густой травой, а в углублении посередине собралась дождевая вода. Еще там росло несколько кустов, но нигде не было ни следа коня - ни крылатого, ни какого-либо другого.

Джим Гарри подошел к уступу и посмотрел на расстилающийся под ним мир. На фоне голубоватого горного хребта, видневшегося на западе, Долина Империал казалась игрушечной. За хребтом вздымались горы Сьерра, покрытые белыми шапками, а порывы ветра, которые он чувствовал всем телом, наверняка родились не в легких земного существа.

Джиму Гарри очень хотелось двинуться пешком по воздуху на запад, в эти призрачные, туманные дали, и на восток, к Сьерре. И на север тоже, туда, где снежные страны, и на юг, где Мексика и Панама. Просто чудо, что в своем возбуждении Джим Гарри не шагнул с уступа, не упал и не убился. Вдруг что-то заставило его посмотреть вверх. Там, на небе, появилось какое-то пятнышко, и оно росло на глазах.

Возможно, мечта в душе юноши помогла ему узнать Пегаса. Он сбежал вниз, к луже, разбросал там несколько кусков сахара, а потом сделал из крошек дорожку к ближайшему кусту. Спрятавшись в кусте, он стал ждать.

И вот прилетел Пегас.

О, этот конь восхитил бы самбго Бога! Это был белоснежный скакун с гордо изогнутой шеей, покрытой гривой, подобной заре, искрящейся, как сами звезды, и с глазами, которые могли быть красными, как яростное пламя, или мягкими и нежными, как у младенца. Боже, человек мог умереть, увидев Пегаса, и при этом считать себя счастливцем. А эти крылья! Они начинались от лопаток - белые, как перья цапли, величественные и поблескивающие на солнце.