Поле брани - Дэйв Дункан

Дэйв Дункан

Поле брани

Пролог

Яростный ветер терзал старый дом на горе, и под его ударами жалобно скрипела крыша, дрожали оконные створки. Тяжелые тучи неслись по ночному небу, играя в пятнашки с луной. В окрестных сырых лесах притаилась весна – в воздухе уже явственно пахло талой водой.

По пустому коридору брела старуха, сжимая в руке слабо мерцавшую свечу, и, прислушиваясь к шепоту духов, тихонько посмеивалась над их радостным ожиданием.

– Приедет он, как же, – ворчала она. – Ну это мы еще посмотрим.

Старуха замолчала – ей показалось, будто она слышит голос живого существа, но звук больше не повторился. Очень похоже на плач ребенка, у которого режутся зубки. А может быть, это солдат? Как, бишь, его имя? Забыла. Все зовут его просто центурионом. Иногда он бродил по ночам, но духи предупреждали старуху, и она успешно избегала встреч с ним, не желая подвергаться опасности.

Сегодня ночью духи ликовали. Скоро приедет, твердили они, герцог, непременно приедет за своей возлюбленной – так распорядилась его судьба. Духи знали об этом уже долгие годы.

А вот сама его избранница еще ни о чем не подозревает. Ах, как она хороша! Прелестна, словно мечта, даже если и мать ублюдка. И как холодна. Пожилая чета знала ее имечко, но, боясь, как бы их не подслушали, называла ее только мэм. А ведь они граф и графиня. Так чем же заслужила молодая леди столь почтительное их отношение? Кажется, где-то у нее есть муж. Не герцог, разумеется. Впрочем, мужья, как известно, никогда не являлись препятствием для любовников. Разве не то же самое было со стариками? Или с центурионом? Духи знают об этом!

Да, молодая леди холодна, но пылкий любовник растопит лед.

«Наконец-то он отправился в путь, этот герцог, – размышляла старуха. – И скоро приедет за своей возлюбленной, ибо такова его судьба, да и ее тоже. Уж духи-то не ошибутся!»

Оконные стекла дрожали под натиском ветра.

Глава 1

Дружба прежних дней

1

Лорду Ампили в жизни не приходилось испытать ничего хуже этого заточения в темнице. Он не знал, сколько времени провел, лежа в холодной зловонной тьме, пока не услышал звон цепей, грохот засовов и не увидел просочившийся сквозь замочную скважину колеблющийся свет. Это пришли за ним, догадался лорд, ну а потом… потом ему расхотелось оттуда уходить.

Возможно, он провел там не больше недели, хотя ему казалось, будто по меньшей мере месяц. Среди непроглядной тьмы и гнетущей тишины лорд, пожалуй, нашел бы удовольствие и в компании парочки крыс, но единственными, помимо него, обитателями темницы были какие-то отвратительные крошечные многоножки. Все его тело, а оно, надо сказать, было не маленьким, нестерпимо зудело. От лежания на голом камне – жалкого пучка гнилой соломы, на которую его бросили, явно оказалось недостаточно – появились пролежни. Ампили не мог точно сказать, сколько раз ему давали пищу, но похоже, его кормили через день, а быть может, только дважды в неделю, и он коротал время, теша себя воспоминаниями о тех пышных банкетах, на которых ему довелось когда-то присутствовать, и мысленно смакуя блюдо за блюдом. Когда же он исчерпал это средство времяпровождения, то принялся перебирать в памяти свои излюбленные блюда, мечтая о потрясающем обеде, который даст в честь своего восстановления при дворе и возвращения к нормальной жизни, если все это когда-нибудь произойдет.

Однако много хуже телесных мук лорда донимали душевные страдания. К лишениям он привык, ибо, будучи советником наследного принца, вдоль и поперек объездил с ним почти всю Империю, неделями не слезая с седла, устраиваясь на ночлег в шатре военного лагеря, а то и вовсе под открытым небом. Он путешествовал по лесам и пустыням, попадал в снежные бураны и морские шторма. Но все испытания не могли сравниться с этой отвратительной тюрьмой. Прежде он знал, по крайней мере, ради чего испытывает лишения, жизнь тогда имела смысл. И даже если война порой казалась ему бессмысленной, всегда оставалось утешение, что он помогает будущему императору изучить свое ремесло.

Интересно, что сейчас поделывает Шанди – император, свергнутый с престола и лишенный всех прав почти сразу же после своего воцарения, одинокий изгнанник, преследуемый всемогущими чародеями. Легат Угоато, арестовав Ампили, не приказал его обыскать, и волшебный свиток все еще лежал во внутреннем кармане камзола. Писать в темноте оказалось труднее, чем лорд ожидал, но все же ему удалось нацарапать предупреждение о том, что он разоблачен: «Не доверяйте моим последующим сообщениям!» Неизвестно только, получил ли Шанди это послание и ответил на него или нет.

Мысленно Ампили снова и снова возвращался к увиденной им ужасной картине. Предсказание сбылось – на Опаловом троне сидит дварф. После трех с лишним тысяч лет Империя пала, и почти никто не знает об этом. Пользуясь своей огромной магической мощью, Сговор не только сумел уничтожить Свод Правил, сместить смотрителей, подменить императора, но еще и скрыть правду от мира. Волшебники, конечно, знают тайну, по крайней мере большинство из них, ведь почти все они примкнули к Сговору, но непосвященные, за исключением крошечной горстки, ни о чем не догадывались. Зиниксо, несомненно, стремился держать в секрете свою победу. Что сделает он с теми, кто знает его тайну?

Ампили как раз и размышлял над этим, когда в замочной скважине мелькнул свет, зазвенели цепи и загремели засовы.

Ослепленного светом фонарей лорда Ампили выволокли из камеры, протащили по коридору, а затем – вверх по лестнице. Когда безжалостные руки наконец отпустили его, он мешком свалился на голый дощатый пол.

– О, к чему такие церемонии? – раздался над ним знакомый ненавистный голос.

Собравшись с силами, Ампили встал на четвереньки и, прищурившись, разглядел пару изящных военных сандалий и блестящие латы над ними.

– Сколько… – прохрипел он, – сколько времени я проторчал в этой конуре?

– Чуть больше суток.

Ошеломленный, Ампили вгляделся в свое отражение на блестящей меди. Лицо, удлиненное изгибом лат, казалось осунувшимся, но бороды не было. Ощупав подбородок, он обнаружил только небольшую щетину. Неужели и в самом деле только сутки?

– Император хочет тебя видеть, – сказал Угоато. – Можешь сам встать?

Невольно застонав, Ампили через силу поднялся на ноги. Глаза его немного привыкли к свету, но в голове гудело. Покачиваясь от слабости, лорд взглянул прямо в ненавистное тупое лицо легата… впрочем, нет, уже не легата. Кираса украшена драгоценными камнями и золотыми инкрустациями, на шлеме пурпурного цвета гребень из конского волоса… Угоато явно получил повышение.