Тысяча и одна ночь. Том II - Эпосы

Тысяча и одна ночь

II том

Рассказ о трех яблоках (ночи 19–20)

Шахразада сказала: «Говорят, о царь времени и владыка веков и столетий, что халиф Харун ар-Рашид призвал однажды ночью своего везиря Джафара и сказал ему: «Я хочу спуститься в город и расспросить народ о поведении властвующих правителей, и всякого, на кого пожалуются, мы отставим, а кого похвалят, того наградим». – «Слушаю и повинуюсь!» – ответил Джафар, и халиф с Джафаром и Масруром спустились и прошли через весь город и стали ходить по улицам и по рынкам. Они проходили по какому-то переулку и увидели глубокого старика, на голове которого были сеть и корзина, а в руках – палка. И он шел не торопясь и говорил такие стихи:

«Они говорят мне: «Средь прочих людейСияешь ты знаньем, как лунная ночь».А я им: «Избавьте от ваших речей!Ведь ценится знанье лишь с властью всегда».И если б хотели меня заложить,С чернилом, тетрадью и знаньем моим,За пищу дневную, – достичь не могли бПринятья залога до будущих дней.А что до несчастных и бедных людей,Печальна и пасмурна жизнь бедняка!Как лето – не может он пищи найти,Зимою жаровня лишь греет его.Бегут на него придорожные псы,И всякий презренный ругает его.Когда же он сетует в горе мужам,Никто среди тварей его не простит.И если вся жизнь бедняка такова,То лучшая доля в гробу его ждет»[1].

Услышав эти стихи, халиф сказал Джафару: «Посмотри на этого бедного человека и послушай его стихи! Они указывают, что он нуждается».

И халиф подошел к нему и спросил: «О старец, каково твое ремесло?» И старец ответил: «О господин мой, я рыбак, и у меня есть семья, и я вышел из дому в полдень, и до этого времени Аллах не уделил мне ничего на пропитание моей семьи. И я почувствовал отвращение к самому себе и пожелал смерти». – «Не хочешь ли возвратиться с нами к реке? – спросил халиф. – Встань на берегу Тигра и закинь твою сеть на мое счастье, и что ни вытянешь, я куплю это у тебя за сто динаров».

И рыбак обрадовался, услышав эти слова, и воскликнул: «Повинуюсь! Я вернусь с вами!»

И он возвратился с ними к реке и закинул сеть и подождал, а потом он потянул за веревку и вытащил сеть, и в сети оказался запертый сундук, тяжелый весом. И халиф, увидав сундук, потрогал его и нашел его тяжелым и дал рыбаку сто динаров, и тот ушел, а Масрур с везирем взяли сундук и принесли его во дворец. И они зажгли свечи (а сундук стоял перед халифом), и Джафар с Масруром подошли и взломали сундук, и в нем оказалась корзина из пальмовых листьев, зашитая красными шерстяными нитками. И они разрезали корзину и увидели в ней кусок ковра, а когда ковер подняли, под ним нашли изар, а в изаре молодую женщину, подобную слитку серебра, убитую и разрубленную.

И когда халиф увидел ее, он опечалился, и слезы потекли по его щекам, и он сказал, обратившись к Джафару: «О собака среди везирей! Людей убивают в мое время и бросают в реку, и это будет на моей ответственности в день воскресения. Я непременно возьму должное с того, кто убил эту женщину, и умерщвлю его зловещей смертью!» И продолжал: «Клянусь связью моего рода с халифами из сыновей аль-Аббаса, если ты не приведешь мне того, кто ее убил, чтобы я мог справедливо воздать ему за это, я непременно тебя повешу на воротах моего дворца, – тебя и сорок твоих родственников!»

И халиф сильно разгневался, а Джафар вышел и спустился в город, печальный, и говорил про себя: «Откуда мне узнать, кто убил эту женщину, чтобы привести убийцу к халифу? А если я приведу другого, это будет на моей ответственности. Не знаю, что мне и делать!»

И Джафар просидел у себя в доме три дня, а на четвертый день халиф прислал к нему одного из придворных, требуя его; и Джафар пошел к халифу, и тот спросил его: «Где убийца женщины?» – «О повелитель правоверных, не надсмотрщик я за убитыми, чтобы мне знать ее убийцу», – сказал Джафар. И халиф рассердился и приказал повесить его у своего дворца, а глашатаю он велел кричать на улицах Багдада: «Кто хочет посмотреть, как будут вешать Джафара Бармакида, везиря халифа, и сорок Бармакидов из его родственников на воротах халифского дворца, тот пусть выйдет и посмотрит!»

И из всех улиц вышли люди посмотреть на казнь Джафара и его родных, и они не знали, за что их вешают. И построили виселицу и поставили их под нею, чтобы их повесить, и стали ждать разрешения халифа (а знаком был взмах платка халифа), и люди плакали по Джафару и его родственникам.

И в это время вдруг появился юноша, прекрасный видом и чисто одетый, с лицом как месяц и глазами словно у гурии, с сияющим лбом и румяными щеками, с молодым пушком и родинкой, словно кружок амбры, и он до тех пор расталкивал народ, пока не оказался перед Джафаром.

«Да будешь ты спасен от того, чтобы стоять здесь, о господин эмиров и убежище бедных! – воскликнул он. – Я тот, кто убил ту, которую мертвой вы нашли в сундуке! Повесь же меня за нее и возьми с меня должное!»

И Джафар, услышав речь юноши и сказанные им слова, обрадовался своему освобождению и опечалился за юношу; и пока они разговаривали, вдруг видят – дряхлый старец, далеко зашедший в годах, расталкивает людей и проходит сквозь толпу. Он подошел к Джафару и юноше и приветствовал их и сказал: «О везирь и высокий господин, не верь словам, которые говорит этот юноша! Поистине, никто не убил этой женщины, кроме меня! Воздай же мне за нее должное, или я потребую у тебя ответа перед лицом Аллаха великого, если ты этого не сделаешь!» Но тут юноша сказал: «О везирь, это дряхлый старец, выживший из ума, он не знает, что говорит. Я ее убил! Возьми с меня за нее должное». – «О дитя мое, – сказал старец, – ты молод и жаждешь благ жизни, а я старик и утомлен жизнью. Я выкуплю тебя своей душой и выкуплю везиря и его родных. Никто не убивал эту женщину, кроме меня! Заклинаю тебя Аллахом, поторопись меня повесить! Для меня нет жизни после нее!»

И везирь, услышав это, изумился и, взяв с собою юношу и старика, поднялся с ними к халифу и поцеловал перед ним землю и сказал: «О повелитель правоверных, мы привели убийцу женщины». – «Где же он?» – спросил халиф. И Джафар ответил: «Этот юноша говорит, что он и есть убийца, а этот старик уверяет, что юноша лжет, и говорит, что убил он. Вот они оба перед тобою».

И халиф посмотрел на юношу и старца и спросил: «Кто из вас убил женщину?» – «Я», – ответил юноша. Но старец вскричал: «Никто не убил ее, кроме меня!» «Возьми их обоих и повесь», – сказал тогда халиф Джафару, но тот возразил: «Если убил один из них, то повесить другого будет несправедливо». – «Клянусь тебе тем, кто возвысил небеса и простер землю, – я убил эту женщину», – сказал юноша и изложил обстоятельства убийства и описал то, что нашел халиф в корзине, и халифу стало ясно, что именно юноша убил женщину.

И он удивился истории этих двоих и сказал: «По какой причине ты убил эту женщину, не имея права, и почему ты признался в убийстве, хотя тебя не били, и сам пришел сюда и сказал: «Воздайте мне за нее должное!»?» – «Знай, о повелитель правоверных, – сказал юноша, что эта женщина – моя жена и дочь моего дяди, а этот старик – ее отец, и он мой дядя. Я женился на ней, когда она была невинна, и Аллах наделил меня от нее тремя детьми мужского пола, и она любила меня и ходила за мной, и я не видал от нее дурного и тоже любил ее великой любовью. И когда пришло начало этого месяца, она сильно заболела, и я призвал к ней врачей, и здоровье стало понемногу к ней возвращаться; и я захотел свести ее в баню, но она сказала: «Мне чего-то хочется перед баней, и я очень этого хочу». – «Слушаю и повинуюсь, – сказал я, – что же это такое?» – «Мне хочется яблока, – сказала она, – я понюхаю его и откушу от него кусочек».

И я тотчас же пошел в город и стал искать яблок, но не нашел их, и если бы штука стоила целый динар, я бы, наверное, купил. Это было для меня тягостно, и я пошел домой и сказал моей жене: «О дочь моего дяди, клянусь Аллахом, я не нашел ничего». И она расстроилась, будучи больна, и ее болезнь в этот вечер очень усилилась.

И я провел эту ночь в размышлениях, а когда настало утро, я вышел из дому и стал обходить сады один за другим, но не нашел яблок. Мне повстречался старый садовник, и я спросил его о яблоках, и он сказал мне: «О дитя мое, это теперь редко найдешь, и яблок нету. Их можно найти только в саду повелителя правоверных, что находится в Басре, и они у садовника, который бережет их для халифа».

И я пошел домой, и моя любовь и привязанность побудили меня собраться в путь, и я пропутешествовал туда и назад пятнадцать суток, ночью и днем, и принес ей три яблока, которые я купил у басрийского садовника за три динара. И я вошел и подал их жене, и она обрадовалась и оставила их около себя, и ее болезнь и лихорадка усилились, и она все время хворала, пока не прошло десять дней, и после этого она выздоровела.

И я вышел из дому и отправился к себе в лавку и сидел за продажей и покупкой; и когда я сидел так, в полдень вдруг проходит мимо меня черный раб, а в руках у него яблоко из тех трех яблок, и он им играет. «О добрый раб, – спросил я его, – скажи, откуда ты взял это яблоко, чтобы и я мог достать такое же?» И раб засмеялся и ответил: «Я взял его у моей возлюбленной. Я отсутствовал и приехал и нашел ее больной, и у нее было три яблока, и она сказала мне: «Мой муж, этот рогатый, ездил ради них в Басру и купил их за три динара». И я взял у нее это яблоко».