Маска старости - Иван Гулак

Иван Викторович Гулак

МАСКА СТАРОСТИ

Раздалась вспышка, и из-под накидки на фотоаппарат выполз тонкий, белесый дымок, который тут же растаял в воздухе.

Прюденс улыбнулась и сказала:

— Я думаю, что фотография выйдет отличной. Вы прекрасно смотритесь вместе. Молодой человек, который сидел напротив, вместе со своей дамой, тоже улыбнулся и встал.

— Великолепно! Когда мы сможем забрать фотографию?

Прюденс, машинально складывая накидку на аппарат, задумалась:

— Наверное, на следующей неделе… Завтра у меня встреча с мадам Хадсон… Вы же знаете ее? А в субботу…

— А в субботу уезжаем мы… — перебил мужчина, — но ничего. Будет время выбрать рамку.

Он еще раз улыбнулся, и помог своей даме встать с декоративного стула.

— До встречи, — мужчина попрощался с Прюденс, и открыв темную дверь, вышел.

Прю вздохнула и сложив тяжелый агрегат, отставила его к стене.

Вечеринка уже подходила к концу, но хозяйка особняка — мадам Грэй, собиралась продолжить ее еще и завтра. Вдова Грэй имела прекрасный, хотя и потертый временем особняк, который стоял отдали от всех домов, сохраняя тем самым свою индивидуальность.

Прюденс Уолтер, амбициозная, и конечно же, весьма симпатичная девушка двадцати пяти лет, работала здесь фотографом. Работа эта не приносила больших денег, зато сводила с нужными людьми, что тоже было весьма полезно.

Вестибюль был все еще переполнен. Ковер откатили к стене, а на голом, блестящем паркете устроили танцы. Чуть поодаль стояло фортепьяно, и пианист играл какую-то плавную, грустную мелодию, которая, очевидно, должна была закончить вечер. Возле него стояло несколько мягких кресел и диван, в которых величественно восседали пожилые дамы, примерно возраста мадам Грэй, и о чем-то оживленно беседовали, поглядывая на танцоров.

Прюденс подошла к напольному зеркалу, и тщательно себя осмотрев, поправила волосы и черное боа, пушистой лентой лежащее на плечах. Темно-синее платье обтягивало молодую фигуру, а в глубоком вырезе крылась высокая грудь. Каштановые волосы были острижены по модному тогда «каре», и красиво подчеркивало карие глаза.

— Может присядете?

Две пожилых дамы улыбнулись Прю, и указали на соседний диван. Прюденс поприветствовала их, но садиться не спешила, не зная как отказаться.

— Может потанцуем, леди? Я бы очень хотел разделить с вами этот последний танец, — высокий светловолосый мужчина в черном фраке подошел к девушке, подавая руку. Прю тонко улыбнулась, и пошла в танец, даже не обернувшись на старух. Пожилые дамы провели их длинным, злым взглядом, и встали с кресел.

— Если ты была бы девочкой,А я был бы мальчиком —Если было бы так…Мы были ими, мы были иными…Я дарил цветы, а ты мне свои поцелуи.

Пианист запел. Он имел красивый, глубокий баритон, и плавная мелодия фортепьяно усиливала впечатление от голоса.

— Меня зовут Лукан, — тихо сказал мужчина Прюденс, покачиваясь в танце вместе с ней, — а вас?

Его рука скользнула чуть ниже талии.

— Прю… Меня зовут Прю, — просто сказала девушка, наслаждаясь танцем.

Рука Лукана скользнула еще ниже. — Как вы считаете, может мы проведем вечер… а возможно и ночь в другом месте?

Он снова улыбнулся, но в этой улыбке уже не чувствовалось прежней скованности.

Прюденс тихо вздохнула.

— Да, я бы…

— Прюденс, дорогая!

Громкий голос раздался за спиной у танцующих. Прю повернулась. Лукан тут же отпустил ее.

— Прюденс, дорогая! Ты снова здесь! Как же хорошо, что я тебя сегодня встретила!

Голос дамы был гулким и сочным. Это была крепкая старуха, c тяжелой челюстью и темными, похожими на маслины, глазами. Черные волосы блестели и были тщательно уложены. Они выглядели неестественными, и казалось, что это парик.

— Мадам Хадсон… Приятно видеть вас здесь, — выдавила из себя Прюденс.

Старуха улыбнулась.

— Твой день закончился? Ты уже свободна? — поинтересовалась она.

— Да… То есть, нет, но…

— Отлично! — обрадовалась старуха, поправляя свое темное платье, — надеюсь у тебя нет никаких планов на этот вечер? Я хотела бы перенести нашу встречу с пятницы на сегодня. Ты не против, милая?

Прю замялась.

— Вообще-то нет, но…

Она кивнула на Лукана, но тот куда-то исчез.

— Вот и чудно! — воодушевилась мадам Хадсон, — тогда пойдем?

С этими словами она пошла вперед, немного кренясь вперед. Прю ничего не оставалось делать, как пойти за ней.

Улица была наполнена летней вечерней тишиной и теплом. Деревья тихо покачивались в такт ветру, будто кто-то незримо дирижировал ими.

Лишь за пятьдесят метров от дома мадам Грэй начинались другие дома, а до этого улицей тянулись только деревья и кусты.

— Красиво, правда? — прервала молчание Прюденс.

Старуха ничего не ответила, и лишь неопределенно кивнула головой, щурясь на закатное солнце как сытый кот. Но кроме беззаботной маски, в ней также угадывалось какое-то напряжение.

— Мы скоро придем, милая, — проговорила мадам Хадсон через несколько минут, — только давай присядем. А то мне как-то не по себе после всех этих хождений.

— Да, конечно же, — ответила Прю, озабоченно поглядывая на женщину. Садясь на скамейку, мадам Хадсон уловила этот взгляд Прюденс.

— Не беспокойся, дорогая. Со мной ничего не случится, — стараясь быть веселой, произнесла она, нервно покручивая браслет на полной руке.

Прюденс в ответ лишь улыбнулась, поглядывая на небо.

— Я очень хочу, чтобы ты увидела то, что я тебе приготовила. Я думаю — тебе будет интересно это увидеть.

Квартира мадам Хадсон находилась на втором этаже большого дома. Раньше здесь был магазин, но он разорился, и здание стало жилым.

В квартире было невероятно жарко и душно. Окна — наглухо задрапированы тяжелыми занавесями, с длинными, пыльными кистями. Комната напоминала салон предсказаний. В углу было расставлено несколько коричневых кресел, а на книжном столике возле его стояло множество бутылочек с лекарствами и чашка с водой. Серый палас полностью покрывал пол, но в центре были видны пропаленные дырки, будто о ковер тушили сигары.

Прюденс с интересом осмотрелась. Она была здесь впервые со дня знакомства с мадам Хадсон. В прошлом, ее мать была хорошей подругой мадам, и маленькая Прю частенько просилась гости, но ее не брали. После смерти матери, мадам Хадсон на долгие годы куда-то исчезла из жизни Прюденс, и таинственным образом объявилась буквально два месяца назад, на вечернем чаепитии у мадам Грэй.