Безмерно счастливая. Св. блаж. Матрона Московская. Жизнеописание - Алексей Анатольевич Бакулин

Алексей Бакулин

БЕЗМЕРНО СЧАСТЛИВАЯ

Святая блаженная Матрона Московская

Жизнеописание

Блаженство — высшая степень счастья. Блаженным можно назвать человека безмерно счастливого, обладающего всей полнотой радости. И в то же время на Руси блаженными называли юродивых — тех самых, что не имели крыши над головой, ходили босиком по снегу, носили тяжёлые железные вериги, голодали помногу дней и постоянно терпели злые насмешки от окружающих. Это — безмерно счастливые люди? В насмешку их так прозвали?

Нет, ибо счастье их было настолько полным, что на такие житейские мелочи как голод, холод и поношения они уже просто не обращали внимания. Или иначе: тяготы бесприютной, предельно убогой жизни они добровольно брали на себя, чтобы в великом счастье своём не забывать, что они — всё же люди, чтобы не вообразить себя ангелами небесными, чтобы помнить, что они на земле живут — среди страданий и горя...

Что же это за счастье такое, ради которого забываешь, как пустяк, все свои страдания, которые люди почитают худшими из возможных?

ОТКУДА БЕРУТСЯ СВЯТЫЕ?

Вместо предисловия

Не раз приходилось слышать мне от разных людей (и от батюшек в том числе!): не стоит, мол, простым православным людям читать жития великих святых. Да! — вот так, ни больше ни меньше! Почему же не стоит? — А очень просто, судите сами: читает простой православный человек об одном святом, и узнаёт, что он во младенчестве отказывался от материнского молока с среду и в пяток; читает о другом — тот во время крещения самостоятельно стоял на ножках в купели; читает о третьем — тот ещё во чреве матери трижды крикнул во славу Пресвятой Троицы… Почитает такое средний человек и подумает: «Ну, я-то ничем подобным не прославился! Я был ребёнок как ребёнок: и Троицу во чреве матери не славил, и от груди-то материнской не отказывался, да и крестился-то не в младенчестве, а уже в тридцать лет… И не случалось мне ни горы молитвою двигать, ни толпы голодных насыщать пятью хлебами, — семью-то собственную не знаю, как прокормить на нищенскую зарплату, хотя молюсь о том день и ночь… Нет! Мне во святых не бывать! Куда уж там! Я как-нибудь, потихоньку, помаленьку, с грехом пополам, — а то и не пополам, а на три четверти… Что с того! Не родился я святым, не моё это!»

И вывод из этих рассуждений мои собеседники делали такой: нечего забивать народу голову житиями и чудесами, — оно будет педагогичнее!

Что сказать? Как будто всё верно, всё разумно… Но как же быть, если время от времени рождаются на Русской земле младенцы, от чрева матери запечатленные печатью дара Духа Святого? Они рождаются, и ничего с этим не поделаешь! Не запретить ли Богу посылать нам святых? Не указать ли Ему, что педагогичнее будет, если все младенцы станут рождаться совершенно одинаковыми в духовном смысле, а благодать люди станут зарабатывать трудами и только трудами?

Как хорошо, что мы не можем командовать Богом! Как хорошо, что Он творит по Своему всемудрому разумению, и что Святой Дух Его дышит, идеже хощет. Как хорошо, что святость — это не медаль за выслугу лет, и даже не пятёрка за поведение.

Мы знаем множество святых, кто, появясь на свет самым обычным младенцем, получил благодать после упорных трудов, молитв и пощений. Мы знаем и таких святых, кто от юности погрязал в тяжких грехах, а затем всей душой обратился к свету — и просиял. И мы знаем таких, кто родился святым — Николай Мирликийский, например, Сергий Радонежский, Иоасаф Белгородский — и многие, многие другие… Завистливая человеческая справедливость вопиет: «А этим-то за что? А почему им даром?»

Но давайте спросим: а кому не даром?

Неужели мы нашими трудами делаем одолжение Господу, и Он отдаёт нам Свой долг благодатью? Нет, благодать — всегда подарок, а подарок и сдельная оплата — вещи разные. Промысел Божий не разложишь по полочкам и не подведёшь под некую жёсткую схему. Иногда Он подаёт дары Духа Святого престарелым монахам, иногда отважным воинам, порою их получают безвестные крестьяне или горожане, порою благодать нисходит на великих грешников, и души их охватывает горячий пламень покаяния… А порою драгоценный подарок получают младенцы, — и даже те, что ещё пребывают в утробе материнской… И не мы не знаем, кто завтра получит драгоценный дар — вот этот бизнесмен на Мерседесе, вот эта учительница в средней школе, вот этот молодой батюшка, едва вышедший из семинарии?

Значит, от нас ничего не зависит? Значит, благодать — это как детской игре: «На кого Бог пошлёт!..» Или, как учили угрюмые протестантские мудрецы: «Кому свыше предопределено, тот спасётся, кому не предопределено, тот, — хоть всю жизнь трудись, — окажется в аду!» Так?

Нет, не так… Бог подаёт дары, — а принимает-то их человек. И принять их можно очень по-разному: можно всю душу свою отдать этим дарам, а можно попросту отвернуться от них. И между этими крайними точками — бесчисленное множество различных образов поведения.

Об этом и притча евангельская есть…

«…Отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего…»

А мог ещё и растратить таланты! Бывают и такие!

Но вы посмотрите, как интересно: ни один из рабов без денег не остался, у каждого есть свои таланты. Каждому, сказано, по силе его!

«По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его