Отель с привидениями и другие таинственные истории - Натаниель Готорн
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Отель с привидениями и другие таинственные истории
- Автор: Натаниель Готорн
- Год: 2008
- Возрастные ограничения: Внимание (18+) книга может содержать контент только для совершеннолетних
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отель с привидениями
и другие таинственные истории
Составитель: Сергей Антонов
© Издательство: «Азбука», «Азбука-Аттикус», 2008 г.
* * *Натаниел Готорн
Маскарад у генерала Хоу
Как-то под вечер, минувшим летом, я шел по Вашингтон-стрит, и внимание мое привлекла вывеска, торчащая над аркой узкого прохода почти напротив Старой Южной церкви. На вывеске изображено было здание величественной архитектуры, а рядом значилось: «Гостиница „Губернаторский дом“, содержатель Томас Уэйт». Слова эти весьма кстати напомнили мне о моем давнем намерении посетить и осмотреть былую резиденцию английских правителей Массачусетса; я нырнул под арку, и несколько шагов по сводчатому коридору, прорезывающему кирпичное строение торговых рядов, привели меня из шумного центра современного Бостона на маленький уединенный двор. Одну сторону этого двора занимал трехэтажный прямоугольный фасад Губернаторского дома, увенчанный башенкой, на крыше которой можно было разглядеть позолоченную фигуру индейца с натянутым луком, словно готовящегося пронзить стрелой флюгер на шпиле Старой Южной церкви. В такой позе индеец пребывает уже семьдесят с лишком лет, с тех самых пор, как почетный член церковной общины Драун, искусный резчик по дереву, поставил его там бессменным городским караульным.
Стены Губернаторского дома сложены из кирпича и, по-видимому, совсем недавно покрыты слоем краски светлого оттенка. Несколько ступеней из красного песчаника, окаймленные чугунными перилами с затейливым узором, ведут к широкому крыльцу, над которым нависает балкон с чугунной балюстрадой, повторяющей тот же узор, с тем же мастерством выполненный. Но здесь в него вплетены цифры и буквы «16 П. С. 79» — должно быть, год постройки здания и инициалы того, кому оно обязано своим существованием.
Войдя в высокую двустворчатую дверь, я очутился в вестибюле, или передней, направо от которой открывается зал, теперь служащий баром. По всей вероятности, именно в этом зале происходили в старину парадные губернаторские приемы, обставлявшиеся с вице-королевской пышностью; здесь губернатор, окруженный офицерами, советниками, судьями и другими слугами короны, встречал толпу верноподданных, спешившую оказать им всем должные почести. Впрочем, сейчас вид у этого помещения такой, что по нему трудно даже судить о былом великолепии. Дубовые панели стен замазаны краской какого-то грязного цвета, и все кажется еще мрачнее оттого, что на Губернаторском доме постоянно лежит тень кирпичной громады, отгородившей его от Вашингтон-стрит. Солнечный луч никогда не заглядывает теперь в окна парадного зала, как не озаряют его праздничные факелы, погашенные революцией. Самый величественный и живописный предмет здесь — это камин, выложенный голландскими изразцами, на которых синим по белому изображены сцены из священного писания; быть может, когда-нибудь супруга Паунолла или Бернарда сиживала перед этим камином со своими детьми и рассказывала им истории, запечатленные в рисунках каждого такого сине-белого изразца. Вдоль одной стены зала тянется вполне современная стойка, сплошь заставленная графинами, бутылками, ящиками сигар и корзинками, в которых лежат лимоны, а также снабженная пивным насосом и резервуаром для содовой воды.
Войдя, я тотчас заметил пожилого джентльмена, который пил, причмокивая губами с удовольствием, сразу внушившим мне уверенность, что в погребах Губернаторского дома по-прежнему водятся добрые вина, хотя, без сомнения, уже не те, которыми услаждали свой вкус губернаторы былых времен. После стакана порт-сангари, приготовленного умелыми руками мистера Томаса Уэйта из портвейна и пряностей, я обратился к этому достойному преемнику и наместнику стольких прославленных лиц с просьбой провести меня по всем покоям их былой резиденции. Он охотно согласился, но, признаюсь, немало усилий воображения потребовалось мне, чтобы усмотреть что-либо интересное в доме, который, если позабыть с его историческом прошлом, представляет собой обыкновенную гостиницу, в каких любят проживать одинокие горожане и заезжие провинциалы со старомодными привычками. Внутренние помещения, некогда, должно быть, просторные и величественные, теперь разгорожены на тесные каморки, в каждой из которых с трудом помещаются узкая кровать, стул и туалетный столик. Но вот главная лестница без преувеличения может быть названа образцом парадной пышности. Расположена она посередине дома и широкими маршами, заканчивающимися каждый квадратной площадкой, восходит до самой башни. По всей ее длине снизу доверху тянутся резные перила с балясинами самой мудреной и причудливой формы; в нижних этажах перила свежевыкрашены, но чем выше, тем они выглядят более запущенными. Не один губернатор прежних лет, в высоких военных сапогах или шаркая мягкими туфлями подагрика, поднимался по этим пологим ступеням на башню, откуда так хорошо можно было обозреть столицу штата и все ее окрестности. Башня эта представляет собой восьмигранник с несколькими окнами и дверью, выходящей на крышу. Отсюда, быть может, говорил я себе, Гэйдж наблюдал действия своих войск в день злополучной победы при Банкер-хилле (если только одна из вершин тригорья не мешала ему), а Хоу следил за приближением армии Вашингтона, шедшей на осаду Бостона; впрочем, теперь перспективу со всех сторон загораживают выстроенные за это время дома, и единственное, что еще видно из окон башни, — это колокольня Старой Южной церкви, до которой, кажется, рукой подать. Спускаясь сверху, я задержался, чтобы полюбоваться внушительными дубовыми стропилами, куда более массивными, чем те, на которых покоятся крыши современных домов; они напоминают костяк какого-то гигантского допотопного животного. Кладка стен, возведенных из привозного голландского кирпича, и все балки сохраняют свою прочность и поныне, но полы прогнили и внутренняя отделка настолько разрушилась, что возникла мысль выпотрошить все здание и построить в старых стенах совершенно новый дом. К числу прочих неудобств, о которых упоминал мой проводник, относилось то обстоятельство, что при каждом неосторожном шаге или движении в верхнем этаже на головы обитателей нижнего сыпалась с потолка пыль веков.
Через широкую стеклянную дверь мы вышли на балкон, с которого некогда представители королевской власти показывались, должно быть, верноподданному населению, благосклонно кивая головой, когда народ бросал вверх шляпы и кричал «ура». В те дни фасад Губернаторского дома выходил прямо на улицу, и все пространство, занятое теперь торговыми помещениями, равно как и нынешний двор перед гостиницей, обнесено было кованой чугунной оградой, внутри которой зеленел газон и росли тенистые деревья. Но теперь старинный аристократический особняк прячет свое увядшее лицо за спиной современного дома-выскочки; я заприметил в окнах этого дома хорошеньких швеек, которые, сочетая работу со смехом и болтовней, то и дело без всякой робости поглядывали на балкон, где мы стояли. Спустившись вниз, мы снова вошли в бар, и я увидел, что пожилой джентльмен, упомянутый выше, — тот, чье причмокиванье так красноречиво свидетельствовало о достоинствах винного погреба мистера Уэйта, — все еще сидит, развалясь, в своем кресле. Как видно, он тут был если не постояльцем, то по крайней мере завсегдатаем, одним из тех, кто пользуется у хозяина кредитом, за кем закреплено обычаем место у открытого окна летом и у камина — зимою. Предположив в нем человека общительного, я обратился к нему с замечанием, рассчитанным на то, чтобы побудить его пуститься в воспоминания о старине, если ему есть что вспомнить; и, к моему удовольствию, оказалось, что почтенный джентльмен в самом деле знает немало любопытных историй, связанных с Губернаторским домом, — историй, в которых переплелись быль и легенда. Из всего, что я от него услышал, меня особенно заинтересовало содержание нижеследующего рассказа. По словам моего собеседника, рассказ этот дошел до него от человека, отец которого сам был очевидцем событий. Едва ли можно сомневаться, что с течением времени и с каждым новым пересказом к истинной сути дела прибавлялось кое-что новое, а потому, не будучи убежден в достоверной точности слышанного, я не счел зазорным внести и от себя кое-какие изменения на пользу и к удовольствию моих читателей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});