Мир в картинках. Никколо Макиавелли. Государь - Никколо Макиавелли

Владимир Бутромеев

Мир в картинках. Никколо Макиавелли. Государь

…Человек стал человеком тогда, когда он обрел дар речи, когда на-учился изображать то, что видит. Вот уже больше пяти тысяч лет человечество живет осознанно, запечатлевая в словах и образах мир и себя в этом мире.

За это время написано множество знаменитых текстов, созданы миллионы изображений. Прочесть и увидеть все это за одну жизнь невозможно. Но есть и тексты и картинки, которые вошли в вечную сокровищницу бытия человека. Они необходимы каждому.

Биографии знаменитых людей, важнейшие эпизоды русской и мировой истории, сказки, басни и притчи, суждения поэтов и философов, шедевры живописи и литературы – все это золотой запас того, без чего жизнь неполноценна. Чтобы овладеть всем, что есть в сокровищнице русской и мировой культуры, нужен долгий и неустанный труд.

В зрелые годы человек сам прочтет то, что потребуют его ум и сердце, как бы ни были сложны тексты, необходимые его душе.

Но вступая в жизнь – и в детстве, и в годы юности важно иметь возможность сделать первый шаг к духовному и интеллектуальному богатству, важно иметь книги, в которых обо всем сказано просто и доступно, но не искаженно и примитивно.

Надеюсь, книги проекта «Мир в картинках» дадут такую возможность и ребенку, и взрослому читателю…

Мир в картинках

НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ

ГОСУДАРЬ

Все гражданские общества в государственном смысле являются или монархиями, или республиками. Монархии бывают или наследственными, или вновь возникающими. Монархии вновь возникающие образуются или самостоятельно, или входят как составная часть в наследственную монархию, уже существующую, когда правители ее увеличивают свои владения приобретением новых стран.

Страны, вновь приобретаемые, разделяются на такие, которые до присоединения управлялись своими государями, и такие, обитатели которых до этого присоединения были свободны. Приобретаются страны или силой оружия, или мирным путем, при стечении особенно счастливых обстоятельств для того или другого правителя, или тогда, когда вследствие личных его достоинств соседние народы добровольно провозглашают над собой его владычество.

В наследственных монархиях, подданные которых уже привыкли к династии своих правителей, монарху гораздо легче поддерживать власть, нежели в монархиях вновь возникающих: ему для этого достаточно только не заходить за пределы власти своих предшественников и сообразовываться с обстоятельствами.

Афинский политический деятель Аристид был известен безупречной честностью и ревностно отстаивал принципы справедливости. В демократическо-жульническом обществе это всем мешало. И Аристида изгнали из родного города по закону об остракизме.

Наследственные монархии бывают уже потому обыкновенно любимы народом, что им гораздо реже, нежели новым правителям, предстоит случай или необходимость оскорблять своих подданных. Для такой любви достаточно, чтобы правитель не проявлял каких-нибудь чрезвычайных пороков, которые заставляли бы возненавидеть его, а давность и продолжительность династии заставляют забывать как наследственные перевороты, происходившие в стране, так и причины, вызывавшие их, чем устраняются те камни преткновения государственной власти, остающиеся после предшествующих революций, которые могут быть использованы с целью нового захвата власти.

Неизбежные неурядицы при переустройстве вновь слагающихся государственных форм дают первый повод к брожению умов и желанию переворотов. Люди же вообще, из желания улучшения своей судьбы, склонны к перемене своих правителей.

Эта причина весьма часто заставляет их браться за оружие против существующего правительства, и только тогда видеть свою ошибку, когда они путем опыта узнают, что вместо улучшения в результате достигают только ухудшения своей участи. Ухудшение же это естественно возникает из той неизбежной необходимости, в которую обыкновенно бывает поставлен новый правитель самим своим положением. Для водворения своей власти он обыкновенно бывает вынужден угнетать вновь приобретаемую страну тяжкими повинностями для содержания армии и бесчисленным множеством всяких других несправедливых налогов и поборов.

Римский диктатор Луций Корнелий Сулла беспощадно уничтожил всех своих противников, которые пытались помешать ему прийти к власти.

Все лица, интересы которых он почему-либо нарушил, овладевая государством, становятся его врагами; врагами же его делаются и те, которые дружественно помогали его успеху, или потому, что он не может их отблагодарить сообразно их заслугам или его обещанию, или потому, что, будучи им обязан, он даже в случае необходимости лишен возможности действовать против них крутыми мерами.

Когда приобретаемая страна составляет как бы продолжение приобретающей, а жители той и другой говорят на одинаковом языке, то удержать приобретение очень легко, особенно если обитатели ее не привыкли к свободным учреждениям.

Для управления ею в полной безопасности достаточно только одного условия – чтобы династия прежних ее правителей иссякла. Во всем остальном, при одинаковых обычаях, правителю стоит только не нарушать прежнего образа жизни обитателей приобретенной страны, и он может быть уверен, что новые его подданные будут жить спокойно.

Но если присоединенная страна бывает чуждою присоединяющей по языку, обычаям и нравам, то для удержания ее в своей власти требуется очень много труда и умения, и одною из самых действенных и радикальных для этого мер может служить переселение правителя во вновь приобретенную страну.

Победив Антония и Клеопатру, Октавиан Август приказал убить сына Клеопатры от Гая Юлия Цезаря, который мог стать его конкурентом как наследник отца.

Присутствие государя удерживает назначаемых им сановников от разорения страны. Возможность личного обращения к правителю доставляет нравственное удовлетворение подданным, и если они расположены к верности, то получают более возможности любить своего монарха. Если же они не надежны, то его близость дает им более оснований бояться его.

Вообще должно заметить, что при управлении людьми их необходимо или ласкать, или угнетать. Мстят люди обыкновенно только за легкие обиды и оскорбления, сильный же гнет лишает их возможности мести.

Страсть к завоеваниям – дело, без сомнения, обыкновенное и естественное: завоеватели, умеющие достигать своих целей, достойны скорее похвалы, нежели порицания. Но составлять планы, не будучи в состоянии их осуществить, – и неблагоразумно, и нелепо.

Чтобы добиться полной и единоличной власти, римский император Нерон не остановился даже перед убийством родной матери.

Общее правило, почти безошибочное, что каждый государь, оказывающий услугу другому, если этим значительно увеличивается могущество последнего, работает на свою погибель.

Люди в своих делах почти всегда идут по уже проторенной дороге и действуют, подражая кому-либо или чему-либо, хотя им не удается никогда ни сравниться в добродетелях с теми, кому они подражают, ни совершенно точно следовать по избранному пути. Поэтому-то и необходимо, чтобы благоразумный человек шел по путям, пробитым великими людьми.

Во вновь возникающих государствах, где правители только что водворяются, большие или меньшие трудности управления находятся в прямой зависимости от личных качеств и добродетелей этого правителя, только что получившего власть, хотя и не следует предполагать, чтобы эти трудности были вообще незначительны.

Хотя уже одно возвышение простого гражданина до власти правителя предполагает, что ему помогли в этом или доблесть, или счастье, а и то и другое может значительно помочь при устранении дальнейших затруднений, но чем меньшую роль при его возвышении играло счастье, тем вероятнее продолжительность и прочность его власти.

Король франков Хлодвиг, боясь соперников, которые могли бы отнять у него власть, приказал убить всех своих родственников.

Конец ознакомительного фрагмента.