Темнотропье - Дем Михайлов

Дем Михайлов

СВА-2: Темнотропье

Глава первая

Дрожащая нога наступает на очередную ступеньку занесенную листвой. Моя дурная голова поднимается еще чуть выше, и я с упоенным восторгом вперяю жадный взор в яркое солнечное сияние. Вот и ты, свобода! Вот и ты, милая! Здравствуй, яркое солнышко, я так по тебе скучал…

Плавающая в моих утомленных темнотой глазах мешанина из солнечных бликов и ярких зеленых цветов несколько упорядочилась, и калейдоскоп сложился в цельную картинку.

Сначала я увидел толстенную древесную ветку усеянную глянцевыми зелеными листьями и белоснежными цветами.

Настоящее дерево! Это хорошо!

Затем я узрел вертикальный столб яркого солнечного света среди покачивающихся древесных листьев.

Солнечный свет это тоже хорошо!

Вокруг серые стены с множеством солнечных зайчиков.

Зайчики это очень хорошо… от серых стен повеяло чем-то грустным…

Мои ноздри вновь уловили вкуснейший запах сдобы.

Булочки! Это просто великолепно! Пышные и с хрустящей корочкой…

Мой взор спустился чуть ниже, и я узрел удивленно раскрытые глаза с изумрудными зрачками, смотрящие прямо на меня.

Хм… глаза… это хорошо или плохо?

Стоп!

Мысленно заставив себя успокоиться, я обозрел всю картину целиком. Обозрел и обессиленно рухнул на колени.

Потому что увидел я следующее: просторная квадратная комната с земляным полом и с высоким купольным потолком, посреди которого квадратное отверстие забранное толстенной металлической решеткой. Под решеткой растет большое дерево с пышной кроной, усеянное белыми цветами. У основания дерева, между выпирающими из земли мощными корнями сидит странный старичок с окладистой седой бородой, огромными глазами с изумрудными зрачками и сверкающей в пробивающихся сквозь листву солнечных лучах лысиной. Еще мгновение и я понял, что старичок не сидит под деревом – старичок из дерева растет! Человеческое тело на уровне пояса превращается в переплетение древесных корней, частью уходящих в землю, а частью в ствол дерева. В седой бороде кое-где видны редкие зеленые нити, несомненно, растительного происхождения, на тощих плечах нечто вроде сплетенной из листьев накидки.

Испустив приглушенное мычание преисполненное горя, я машинально продолжил осматриваться, выхватывая взором все новые и новые мелкие детали.

Древесный ствол с грубой корой там и сям украшен различными зеркалами. Размер, форма, окантовка – все разное. Нет ни одного одинакового зеркальца. Вот прямоугольное со строгой черной рамкой. А вот овальное с веселенькой цветастой каемкой по краю. Их объединяло лишь то, что в каждом из зеркал отражалось солнце. Преломляющиеся лучики солнца скакали из зеркальца в зеркальце, падали на стены и крону дерева, добавляя свою толику света в комнату.

Лучики солнца падали и на странного старичка растущего из дерева, благостно улыбающегося и щурящегося. Хваткие пальцы старичка суетливо мелькали, колдуя над небольшой сковородкой, установленной на треножник, под которым виднелось наполненное солнечным светом зеркало, отдающее всю свою энергию дну сковороды. Весело шипело масло, в воздухе витал запах сдобы.

Я ошибся. Почувствованный мною запах исходил не от булочек.

Веселый старичок-дерево пек блины на солнечной сковородке…

Господи…

Подавшись вперед, я рухнул всем телом на ступеньки и горестно застонал:

– Ну почему-почему-почему-у-у?

– Да потому-потому-потому, что был он в жизнь влюбленный – дребезжаще пропел в ответ старичок – Да ты заходи милок, чего на пороге-то стоять? Блинов хочешь?

– На свободу хочу! – душераздирающим воплем вырвалось у меня из груди.

– А ты в неволе? – недоуменно дернул седой бровью старичок, ловко переворачивая блин.

– Я внизу! А хочу наверх, на солнышко!

– Как и я – неожиданно сурово отозвался древесный старик – Не стой на пороге, заходи! Угощу блинами, куплю, если что продашь, продам, если купишь! А еще лучше – честный обмен!

– Дедуль – прохрипел я, поднимаясь и утирая грязное лицо – Ты торговец? Здесь?!

– Я Крутован Дуб! Ну или Крутован Сказочник! – с едва заметной грустинкой улыбнулся старик – Когда-то меня называли именно так. Не торговец. Мало смыслю в деле торговом. Да поневоле учиться приходится. На одной землице да солнечном свете особо не проживешь. И смог бы! Да землица совсем уж оскудела,… истощилась родимая. Садись, милок, прости, уж не знаю, как тебя величать.

С легким шорохом из серой земли вздыбилось толстое корневище, поднялось на высоту моего колена, да так и замерло, образовав нечто вроде короткой лавки.

– Зовут меня Шмыг – поведал я Крутовану, усаживаясь на корень. Уселся с опаской – вдруг это корневище обхватит меня за пояс и утащит под землю? Землица то оскудела, удобрения не помешает добавить, и тощий воришка на это дело вполне сгодится.

Но обошлось. Корень остался неподвижен, лишь едва-едва прогнулся под моей тяжестью.

– Расскажешь свою историю? – с нескрываемой жадностью во взоре спросил старик, протягивая мне самую настоящую стеклянную тарелку с несколькими блинами – Угощайся! От всей души предлагаю! Тесто удалось!

– Расскажу – едва не всхлипнув от вновь нахлынувшего горя, повесил я голову – Хотя рассказывать особо нечего.

– Мне любая история сгодится – радостно улыбнулся дедок. Над его головой ветви дерева никак не похожего на дуб подтверждающе зашелестели – Гости сюда редко заглядывают. Последний так и вовсе год назад был. Такой же как ты – чужеземец.

Стоп! Чужеземцами здесь называют игроков!

Получается я не первооткрыватель. Но год назад! Целый год! Давненько же сюда никто не забредал!

– Ну, рассказывай, не тяни! Но сначала испробуй блинов. К нему бы меда хорошо, но чего нет, того нет.

Подцепив толстый блин, я аккуратно разорвал его на две равные части. Одну половину плюхнул на радостно заурчавшего Ползуна, а другую сложил и осторожно надкусил. Вкусно! Но блин явно не из пшеничной муки пекся! Странный вкус… надеюсь я не измельченных червей и слизней сейчас потребляю? Впрочем, вкус хоть и странный, но мне пришелся по душе.

– Вкусно, дедуль! – озвучил я свой восторг. Еще бы! Такая еда подземным приключенцам не каждый день перепадает!

А про ингредиенты лучше не спрашивать. Порой это благо – оставаться в неведении…

– История – нетерпеливо напомнил Крутован.

– Так… – запыхтел я – Если с самого начала…

– С самого-самого!

– Хм… ну так вот дедуль как все случилось. Совсем недавно прибыл я в ваши края. Вольной птицей недолго летал. Совершил оплошность и попал в лапы стражников!

– Те еще злыдни! – поддакнул дедок, плюхая на сковороду следующую порцию желтовато-бурого жидкого теста.

Вновь запахло сдобой.

Ползун тревожно заурчал, подался вперед и «стек» на тарелку, упав на оставшиеся блины. Вот жадина!

– Пришлось работать на благо города – продолжил я рассказывать свою скорбную историю – Было это в день ненастный, дождливый, ветреный…

Рассказывал я долго. Не меньше часа. Специально добавлял подробностей, потому как видел, что Крутован буквально млеет и смакует каждый эпизод моей игровой биографии. Произнеся последнее слово, я замолк, а старик все так и сидел с прикрытыми глазами, слегка покачиваясь и мелко кивая.

– Порадовал ты меня! – очнулся он спустя несколько минут – Порадовал старика историей!

Поздравляем!

+1 доброжелательности к отношениям с Крутованом Сказочником.

О… повышение репутации! Даже настроение поднялось. И выговорился, выплеснув все накипевшее. И репутацию заработал. И Ползуна блинами накормил. Не знаю для чего мне доброжелательность в отношении с подозрительным дедом-деревом, но вдруг это как-то отразится на моем катакомбном будущем?

– Возьми блинов – старик положил на мою тарелку еще два блина. Виновато при этом улыбаясь – и больше бы мол положил, да самому едва-едва хватает.

Я подскочил, хотел достать из заплечного мешка все съестное, да вовремя остановился.

Не зря же дед упоминал о делах торговых. Спешить не будем. Скушаю с Ползуном на пару еще по блину, осмотрюсь… мне спешить уже некуда. Да, подловато, неимущим и голодным надо помогать, не выискивая при этом собственной выгоды. Но я ведь тоже не слишком богат…

– А ты как здесь очутился, дед Крутован? – крайне мягко поинтересовался я – Живешь тут?

– Живу? – старик аж поперхнулся – В тюрьме не живут, Шмыг! В тюрьме гниют заживо!

– В тюрьме?! – ахнул я – Это тюрьма?!

– А как же! Она самая! Королевская тюрьма города Альгоры! Уровень Забвения. Последний колодец. Номер шестьдесят шесть! Самый дальний в коридоре, чтобы до него добраться надо пройти через две дюжины надежно запертых дверей. И я, стало быть, под шестьдесят шестым номером числюсь. Узник я горемычный с небольшой милостью дарованной от щедрот королевских – особым способом доставленный сюда жидкий лучик солнечного света! – горько вздохнул старик.