Из каморки. Мистические рассказы и сказки - Арна Логард

Из каморки

Мистические рассказы и сказки

Арна Логард

© Арна Логард, 2016

© Арна Логард, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4474-8277-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мистические рассказы

Дай, Дай, Дай!

Хант сидел в кресле-каталке лицом к двери и чистил ружье. За окном выла снежная волчица, наметая призрачными лапами снег на охотничий домик. Деревья шумели, хрустели деревянными костями, сбрасывали на холодную землю серебряные сугробы, вторя зимней кантилене.

Охотник на мгновение замер, повернул голову к окну, прислушиваясь. Потом снял с себя бараний тулуп, повесил у двери и присел у камина, потирая руки. Согревшись, подошел к столу.

– Дай, дай, дай! – подорвался с подстилки у комода мохнатый скотольф, пуская слюни.

– На, держи! – Хант швырнул в угол кусок сырого мяса и накрыл тарелку полотенцем. Сам есть не стал.

Скотольф быстро все уплел, облизался и примчался обратно, виляя хвостом.

– Дай, дай, дай! – снова запопрошайничал он.

– Отстань, скотина! – выругался охотник, ударив его сапогом в бок. Рыжий мохнач, опустил голову и косолапо поплелся на место. – Проглот злосчастный! – возмутился Хант.

Зверь уселся на плед и стал вылизываться. А Хант, скрипя половицами, расхаживал по дому, в очередной раз рассматривая все вокруг – будто что-то могло измениться, и он во что бы то ни стало должен это выследить.

Со стен низкорослой деревянной избы на него смотрели головы оленей, медведей, кабанов и волков, убитых им на охоте. На полу стояли выпотрошенные чучела енотовидных собак, зайцев и с десяток звериных детенышей. Над камином висела трофейная отцовская двустволка довоенного периода Sauer. Сейчас ее можно было бы продать как антиквариат. Но нет, память.

Слева у камина, носками к окну стояли старые тяжелые ботинки отца, а возле шкафа – деревянный армейский сундук с номером 35876129. Хант повернул ключ в замке. Внутри аккуратно были сложены карабины, обрезы и винтовки, а на внутренней стороне крышки закреплена коллекция кинжалов и ножей с костяными рукоятками.

Все на месте. Охотник вздохнул и, прихватив коробку с патронами, уселся в скрипучее кресло.

– Снова думаешь отстреливаться? – послышался голос из шкафа у него за спиной.

– Не твое дело! – гаркнул охотник.

– Это не сработает, ты же знаешь, – продолжал голос.

Хант молча переломил двустволку, вставил по очереди два патрона и защелкнул затвор.

– Мне надоело, что ты меня игнорируешь, – удрученно произнес кто-то. – Открой!

– Раз ты там, значит там твое место! – отрезал Хант и приведя винтовку в боевую готовность, нацелил ее на шкаф.

– А твое место где? – не унимался Сидящий в шкафу. Но охотник ничего не ответил. – Выпусти меня! Что тебе стоит? – настаивал голос.

– Да, заткнись ты! У меня есть дело! – Хант бережно положил ружье на пол, снял с головы меховую шапку с лисьим хвостом и швырнул в дверь шкафа. Скотольф подскочил, выпустил из-под меха тонкие иголки и забился под кресло, едва не опрокинув его вместе с хозяином. – Да, что ж такое! – вскочил он.

За окном послышался скрип. Хант подхватил ружье, прошипел, нарушающим тишину двоим «ш-ш-ш», и притих сам. Теперь он четко слышал, как вдалеке трещал снег, словно кто-то проламывал мощными лапами заледеневшую корку. Звук приближался.

Не поднимая головы, он переместился к окну. Скотольф, тихо кряхтя и кося глазами, демонстративно замер. Голос в шкафу молчал. Водрузив ствол на плечо, Хант протер ладонью на замерзшем стекле «глазок» и прислонился. В заснеженном лесу кроме ветра, гоняющего туда-сюда белую пыль, не было ни души. Однако скрип все еще был отчетливо слышен.

В замешательстве он распахнул окно. В теплый дом, завывая, ворвалась морозная буря, едва не сбив его с ног. Хант высунулся на улицу и стал оглядываться по сторонам. И вдруг увидел вдали темное пятно. Не раздумывая ни секунды, он прижал двустволку к плечу нажал на спусковой крючок. Ба-бах, – ударил по ушам выстрел. Пороховой дым рассеялся, и охотник снова напряг взгляд. Пятно исчезло, а вслед за ним и звук шагов.

– Уфх, – выдохнул охотник, закрыл окно и снова уселся в кресло, положив винтовку на колени.

– А помнишь свою первую добычу? – спросил голос. Хант покосился на шкаф и опустил глаза. Разговаривать ему по-прежнему не хотелось. Ведь вспомнил он далеко не свой первый трофей.

Хант тогда еще был мальчишкой. Отец впервые привез его сюда, в охотничий домик, чтобы провести с сыном, как он выражался, «выходные только для мужчин». Выйдя из внедорожника, Хант захватил рыболовное снаряжение и сразу же побежал на озеро, в паре сотен метров отсюда. Вырубил топором прорубь и насадил мотыля на мормышку. Рядом бросил сумку с бутербродами и термосом.

Маленький Хант вытягивал небольших рыбин в надежде, что отец его похвалит, и вечером они вместе сварят ароматную уху в казане над камином. И тут на лед из лесу вышла кабаниха с выводком поросят.

Сначала она стояла вдалеке, а восемь детенышей прятались позади нее, тихо рохкая. Хант заинтересовался. Он подтянул сумку к себе и достал бутерброд, закинул в рот кусок колбасы, а из хлеба скомкал мячик и бросил к кабанам. Звериная мать, то делая несколько шагов вперед, то отступая назад, несмело подошла к еде. Съев хлеб, она остановилась неподалеку от Ханта. Поросята, тыкаясь маленькими пятачками в снег, тоже пытались найти поесть.

Хант бросал хлеб снова и снова, пока его не осталось вовсе. Животные, еще немного покружив возле него, ушли в зимний лес.

Вернувшись в избу, Хант оживленно рассказывал отцу, как почти удалось приручить диких зверей. Отец потрепал сына по волосам и принялся чистить рыбу.

На следующий день Хант собрал со стола весь хлеб и снова пошел на озеро. Но рыбалка была ему уже неинтересна.

Через несколько часов вдалеке появилась кабаниха с детьми. Мальчик обрадовался, достал батон и снова попытался приманить животных поближе. Он зачарованно наблюдал, как дикий зверь, виляя хвостом будто домашний пес, выпрашивает хлеб. Несколько рыжих поросят выбежали вперед, чтобы тоже перехватить пару крошек. Для Ханта это было каким-то Рождественским чудом, с которым так хотелось соприкоснуться. Ему казалось, что вот-вот, звериная мать примет еду из его руки. Как вдруг раздался выстрел…

Раненая кабаниха громко завизжала и рванула к лесу. Но пробежав лишь полпути, упала на снег, изворачиваясь и дергаясь в агонии. Из ее шеи лилась кровь. Поросята же скрылись за деревьями.

В этот миг Хант испытал самый сильный испуг в своей жизни. Он обернулся и увидел отца с винтовкой, тот одобрительно кивнул. После чего поволок еще теплое тело к берегу, оставляя на белом одеяле реки широкую красную полосу.

Позже, вечером, Хант, вытирая слезы, уплетал мясо кабанихи, пожаренное на углях. «Видишь, оно того стоило», – сказал ему отец. Хант кивнул. Той же ночью он описался.

– Опять вспомнил отца? – спросил голос из шкафа. Охотник в удивлении обернулся. – Ну, молчи, молчи. Ты ведь и сам можешь оказаться на моем месте, – продолжал голос. А в голове Ханта продолжали крутиться воспоминания. Видимо, это событие стало его посвящением во взрослую жизнь. Циничное и необратимое. А еще с тех пор он перестал различать красный цвет – он сменился серым.

Охотник подошел к столу, снял полотенце с тарелки, посмотрел на куски сырого мяса и сплюнул на пол.

– Дай, дай, дай! – снова примчался зверь и принялся тереться о ногу. Игнорируя его, Хант направился в ванную и погрузил лицо в ледяную воду. Затем, что-то осознав, поспешно вбежал в комнату. Скинул полотенце и оторопел – он четко видел красную кровь. В смятении, он швырнул тарелку на пол. Довольный скотольф ту же принялся уплетать мясо, от удовольствия выпуская колючки, и с опаской оборачиваясь на хозяина.

Хант подкинул дров в камин и задумался. Что-то было не так. Он почесал лоб и с подозрением посмотрел на скотольфа. Тот довольно облизывался. Хант повернулся к шкафу, собираясь обратиться к Сидящему внутри, как за окном снова послышался скрип.

Охотник подкрался к окну. Теперь он четко слышал, как вокруг дома кто-то бродит. В этот раз он не стал выглядывать на улицу, а направил ствол в дверной проем в ожидании нападения. Время шло, но ничего не происходило. Потом кто-то трижды постучал в дверь.

– Страшно? – спросил Сидящий в шкафу. – Мне тоже было страшно, – продолжал он, не дожидаясь ответа. – Может, откроешь?

– Дверь для того и нужна, чтобы ее закрывать, – прошептал Хант.

– Опять ты за свое, – засмеялся голос. – Может, она заперта, потому что ты знаешь, кто за ней? Не правда, ли?

Хант задумался, встряхнул головой и снова стал прислушиваться. Некто заскрипел по снегу обратно к лесу.

– Ну, что? Вспомнил, кто это был? – ехидничал голос.