Уроки музыки. Монстр - Илья Алигор

Илья Алигор

Уроки музыки. Монстр

К консерватории они подъехали в хорошем настроении. Особенно веселился Макс:

– Я музыкальный инструмент от поварского не отличу. Меня учить одно удовольствие. Я думаю, он с нами пару уроков помучается и никаких денег не захочет.

– А вот я думаю, ты зря веселишься. Саша нас выпрет, а потом и Слава.

Макс приуныл:

– Ладно я буду стараться и не высовываться. И тебе придется музыку брать на себя, делать так, чтоб нас не выперли. Морок там, внушение.

– Это всё можно, Саша тебя полюбит, но толку не будет, Славе ведь не мои умения внушать нужны.

– Ты права, я буду стараться.

Саша привел их в небольшую комнату, в ней стоял рояль, стол, на столе и рядом лежали разные музыкальные инструменты. Тут были и барабаны и маленькая арфа, духовые, струнные. Инструменты старенькие, потрепанные.

– Садитесь, пожалуйста. На первом уроке я вам поиграю на всех этих инструментах. Чтобы вы понимали какие голоса существуют, кроме человеческих и животных. Что эти голоса могут выражать. Как меняется тема на разных голосах. И сегодня или на следующем уроке попытаемся понять, что такое голос.

– Я знаю, учитель. – усмехнулся Макс.– Голос это звук, который издает человек.

Рита сурово посмотрела на Макса.

– Да, правильно, и вот нам надо будет понять, чем отличается голос человека, от других звуков. И как появляется музыкальная осмысленность в голосах инструментов. Я начну с барабанов, а закончу скрипкой, буду играть примерно одну тему.

Застучали, затопали, загомонили барабаны. Марш? Поход? Позывные? Звуки сбиваются, бьются, раскалываются стеклянными звуками ксилофона. Труба снова трубит сбор, пора, уже давно пора. Звуки подхватывают кларнет, фагот, флейта они настойчиво тянут вперед.

И уже непонятно, победа и мы танцуем, или поражение и мы зовем уцелевших за собой. Похороны, орган и клавесин уводят за собой в мир иной. Прощание. Капель-плач фортепиано. Одиночество. Но ты не готов смириться с потерями и ты зовешь, молишься скрипкой.

И отвечает тебе надеждой виолончель. Накатывают волны забвения с арфой. И ты уже не помнишь, кого ты звал, но ты точно знаешь – есть в мире те, кого надо звать, чтобы не потерять себя. Что остается после звуков, молчание? нет только Зов, и теперь в нем нет отчаяния. Теперь в нем огромная сила. Зов это взаимосвязь всего.

Рита думала о том, что она много лет слышала Зов. Она понимала, что это её способности. Но она никогда не думала, что Зов принадлежит пространству, и возможно это способность времени. А она лишь иногда слышала Зов и резонировала, как все эти инструменты. Рита посмотрела на Макса, он сидел с отрешенным лицом. Саша молчал и смотрел в окно.

Рита обратилась к Саше:

– Замечательно! Мне хотелось бы немного ободрить тебя, Саша. Я не знаю, кого ты зовешь. Но я точно знаю, на другом конце Зова кто-то есть.

Саша обернулся, выглядел он потрясенным.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил он.

– Я не смогу тебе объяснить, просто знай, есть такие люди как ты, как я, которые слышат Зов.

– Ладно на сегодня урок окончен. До свидания. – Саша ушел, убежал.

Рита стала тормошить Макса.

– Ты чего? Куда ты смотришь?

Макс с трудом вышел из оцепенения.

– Не могу понять как, но я видел поляну с тотемами. И по меньшей мере двое из них танцевали под музыку.

– Тебя это беспокоит? – спросила Рита.

– Нет, ничего ведь не произошло. Но мне кажется, что если бы я танцевал тут, и рядом другие люди, то что-то произошло бы в нашем мире.

– Надо с этим поэкспериментировать на свежем воздухе. Пойдем, завтра поедем к Садовнику. …

На обратной дороге от Садовника Рита предложила остановится в том же месте, где останавливались перекусить с Даней, когда ездили к Садовнику первый раз. Было поздно и темно, но озеро не потеряло своего обаяния, зеркальная гладь мерцала на фоне неба, а лунная дорожка звала на Луну. Появился тигр, его призрачный образ налился лунным светом, он стал резвится на полянке перед озером, словно большой лунный зайчик плескался у берега.

Рита села на пенек, посмотрела на Макса и предложила:

– Вспомни, пожалуйста, танец тотемов и попробуй повторить, а я буду напевать мелодию. Её голос стал тихо и медленно выводить колыбельную. Раньше когда она приходила на Зов, находила полуобморочного от боли и страха человека, она обнимала, прижимала к себе и пела колыбельную. Часами. Пока не завершится первое полное обращение. И как ни странно её колыбельная и музыка, что играл им Саша, были очень созвучны.

Рита пела, а Макс вспоминал танец одного из тотемов и повторял движения по памяти. Сначала получалось очень коряво, но потом он поймал ритм и мелодию, и что-то изменилось. Да, именно так, в этом мире, что-то изменилось. И Рита увидела рядом с Максом танцует несуразный ряженый с огромной маской на голове. Вся одежда ряженного состояла из бахромы, и Рита заметила на конце каждой такой бахромы

– глаза и открытая пасть змеи. Живой змеи.

Не успела Рита испугаться, как услышала тормоза машины, остановился рядом с их машиной джип. Вышли трое мужиков то ли обкуренные, то ли обколотые. В них плескалась ненависть.

– Сейчас мы эту нечисть порешим! – орали они дурнями.

Рита вздрогнула, Ряженый мгновенно оказался рядом с мужиками, крутанулся возле них. Бахрома со змеями выросла многократно. Крики боли, и мужики попадали на землю. Ряженный исчез. Макс подбежал к мужикам.

– Они ещё живы. Вызывай скорую.

Скорая приехала быстро, забрала мужиков. А Рита и Макс вернулись домой.

Следующий день весь прошел в разборках. В контору приехала полиция, их допрашивали и вместе и поодиночке, потом долго говорили с Германом. Макс ни разу не сомневался, что полицию удастся успокоить, но не ожидал, что будет так долго. Он даже у Риты спросил:

– Внушение и морок на полицейских не действуют, или их отменили, как неэтичные?

– Если в каждом деле пользоваться только внушением, то скоро вся полиция будет заморочена.

После того как полицейские ушли, Герман вызвал их к себе.

– Рассказывайте что произошло очень детально. – сказал он.

Макс чуть не взорвался. Они и так целый день только и рассказывали одно и тоже без передышки.

Конечно, версия для следователей была другая, но все равно надоело. Но Рита отнеслась с пониманием и стала подробно рассказывать. Надо сказать,