Параллельные - Н. Болотов

Параллельные

Научно-фантастическая повесть

Н. А. Болотов

Е. Н. Болотова

© Н. А. Болотов, 2016

© Е. Н. Болотова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От авторов

Нам бы хотелось, чтобы современная фантастика стала, как во времена Жюля Верна, Герберта Уэлса и Артура Конан Дойла, научной, а наука не чуралась бы фантастики.

Эта повесть – попытка совместить желаемое и возможное…

Нам смешна современная детективная фантастика, основанная на мифических догмах теории относительности с её искривлением пространства и замедлением времени, с тысячелетними полетами на примитивных аппаратах, неспособных постичь бесконечность Вселенной. Вся научная составляющая такой «фантастики», по большому счету, завершается прилетом пришельцев, а далее следует примитивный кулачный мордобой, пусть даже и на лазерных мечах.

Наша повесть уж точно без рукоприкладства и приключения в ней несоизмеримы с примитивами, в которых нас пытаются убедить киношные «фантазеры». Мы считаем, что нельзя мерить далекое будущее нашей цивилизации размером младенческой ступни первобытно-прошлого человечества. Тем более, что эта ступень очень может быть вовсе и не вершина эволюции на планете по имени «Земля»!

Что значит наша человеческая цивилизация в равномерном беге почти бесконечного времени. Перед вами один из вариантов ответа на этот вопрос…

И «научность» нашей фантастики проистекает из мысли наших героев:

«Мы летаем чуть более ста лет…

Они планировали в пространстве Более 100 миллионов лет…

Почувствуйте разницу!»

И если вы уже догадались, кто они такие, это ещё не значит, что поняли: Что ОНО такое…

Болотов Н. А. и Болотова Е. Н. (июнь 2010)

Пролог

Заканчивался тревожный и великий XXI век…

И с ним уходила его жизнь, которая вся, без остатка, целиком была посвящена им же созданной новой науке Космобиологии. В свои, без малого сто лет, он не достиг ещё среднего уровня продолжительности жизни и физически, даже по меркам врача его лунной космобиологической лаборатории, был относительно здоров. Но он понимал, что полностью исчерпал себя.

Да, техногенная цивилизация Земли «железно рванула вперед», по лексике его любимого внука Алешки. Человечество колонизовало Луну и Марс, открыло новые источники энергии, сделала жизнь людей независимой от наследственных и инфекционных заболеваний, и его наука нашла тропинку на пути к великой тайне – происхождению жизни во Вселенной.

Но максималист Алексеев сознавал, что всё это – капля в море от того, чего можно было достичь, если бы…

Если бы все огромные средства, затрачиваемые на науку, направлялись не по очевидной каждому «столбовой дороге», а, хотя бы понемногу, на те тропинки, которые её пересекают.

Столбовая дорога завела науку в три тупика.

Космология и Физика застряли на невозможности доказательства происхождения нашей Вселенной путем первородного взрыва в пустом пространстве, созданным скоростью света.

А эволюция, показав несостоятельность дарвинизма в попытках спонтанного самозарождения жизни на Земле и, особенно, происхождения Высшего разума от обезьяны, превратилась в «мёртвую науку», на манер древней латыни.

В Космологии целый век велись бесполезные споры об обитаемости окружающих нас миров, поделивших оппонентов почти поровну. Одни утверждали, что за 15 миллиардов лет существования Вселенной часть цивилизаций, при своём весьма скромном временном существовании в 2—3 миллиарда лет, должны были бы полностью колонизовать весь окружающий Космос. При этом число внеземных цивилизаций, учитывая возраст и размеры Вселенной, должно достигать огромного количества – десятков миллионов и фоновые «отходы» их энергетики могли бы регистрироваться чуть ли не космическими мобильниками любого гражданина Земли. Однако, несмотря на всё потуги галактической астрономии, никаких признаков подобной энергетики нигде обнаружено не было. Отсюда основной вывод – Мы во Вселенной ОДИНОКИ.

Другие, мене доказательно, но не менее резонно, утверждали, что сверх цивилизации не могут разбрасываться энергией направо и налево. Они энергетически очень экономны, и потому, мы их не обнаруживаем, хотя их в округе полным полно. Да и вообще мы не знаем, что ищем. Ведь электромагнитный диапазон – это не всё, что излучает Космос.

Несмотря на слабую доказательную базу вторых, Алексеев принимал их довод о многообразии жизни во вселенной, однако был уверен, что искать её следует где – то совсем рядом. А не за тысячи световых лет.

Но теоретическая физика фактически стала на строну первых, объясняя происхождение массы в пустом пространстве теорией «божественного» взрыва. Колоссальные затраты на эксперименты с ядерными коллайдерами ни к чему не привели. Основной вопрос о первоисточнике массы вещества так и остался открытым.

Бозон Хиггса – так называемая «частица бога», ответственная за массу вещества и не имеющая заряда, обнаружен не был. Несмотря на то, что мощность коллайдеров возросла за столетие в тысячу раз (с 1,4 Тэв на пучок до 1500 Тэв), встречные пучки протонов, и ядер давали все новые коротко живущие частицы с условными размерами всё ближе приближавшиеся к нулю, но это приближение вело к бесконечной бессмысленности.

Классификация более 500 открытых физикой частиц уже превосходит по иерархической сложности классификацию всего мира животных и растений. Попытка увязать фактически бесконечно долго живущие частицы (миллиарды лет) с мгновенно исчезающими в небытии, бессмысленна.

Алексеев был твердо уверен, что Природа Вселенной устроена просто и такой сложности первочастиц в ней не может быть по определению.

Он был большим поклонником Канта и помнил его основной тезис не сей счёт.

А тезис этой антиномии в изложении Канта гласит:

«Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое или то, что сложено из простого, Допустим (говорил он), что сложные субстанции не состоят из простых частей. В таком случае, если бы мы устранили мысленно все сложное, то не осталось бы ни сложных, ни простых частей, так как (согласно только что сделанному допущению) простых частей нет, иными словами, не осталось бы ничего…»

Логика Канта действовала на Алексеева почти магически.

Но не менее магическими были его многолетние исследования космической воды на Луне. Его лаборатория установила наличие таинственной длительно сохраняющейся памяти в этой воде. «Тропинка» вела к великим тайнам эволюции Вселенной… к полумистическим программам «самосборки» Вселенных…

Но и без всякой мистики ему не давали покоя полувековые события четвертой экспедиции РАН на Тибет. А мертвенный блеск окружающего лунного ландшафта через панорамное окно его кабинета только добавлял ему каплю за каплей безысходного пессимизма.

В те далекие времена целью экспедиции было исследование биополей знаменитого зеркала Времени. Но его друг по институту тибетский китаец Чун Ёнг, полжизни потративший на изучение хроник появления в здешних местах «снежного человека», по-тибетски дословно «метох кангми», а по-непальски – «йети», уговорил его отправиться на два дня в глухое соседнее ущелье. Там, по его данным, наступило «календарное время» появления Йети.

Понапрасну промерзнув на высоте 5100 метров целых трое суток, они «не солоно хлебавши», свернув бивуак, поплелись на базу, вверх по ручью, впадавшего в маленькое, очень глубокое озерцо. Они уже стояли на вершине хребта, и, окинув последним взглядом пустынный снежный пейзаж, сделали по несколько шагов вниз по крутому склону, как тут…

Словно удар тока, всё тело Алексеева пронзила мысль… Нет, не мысль, а чей-то приказ: «Оглянись»!.…

Почти сбив следовавшего за ним друга, он кинулся назад… И за миг в до того пустой котловине увидел невесть откуда взявшуюся человеческую фигуру. Схватив бинокль, он четко различил «снежного человека», существо, покрытое густой бурой шерстью около трех метров ростом. Оно спокойно подошло к их месту стоянки, что-то там проделало и спустилось к озерцу. Алексеева, неоднократно видевшего массу фото и кинодокументов, поразила его походка, весьма нехарактерная для приматов. «Снежный» двигался, не просто выпрямившись, это была быстрая и уверенная поступь высококлассного легкоатлета. Перепрыгнув через валун, он опустился на колени, достал «ниоткуда» странное приспособление, взял пробу воды… У Алексеева почему— то именно так запечатлелось это действие, и стал легко подниматься вверх по склону к останцу, напоминавшему собой огромную человеческую голову. Друзья бросились наперерез, но силы были явно не равны. Они быстро запыхались и добежали до скалы, когда снежный человек уже входил в нишу, «в рот скалы» как говорил потом Чен