Гробница Наполеона - Наталья Андреева

Наталья Андреева

Гробница Наполеона

«Гробница Наполеона» — старинный пасьянс, известный в России с начала XIX века…»

От автора

«Легко ли написать детектив?» — вопрос, который писателям, работающим в этом жанре, задают довольно часто. «Как рождается сюжет? Откуда он берется?» — интересует читателей еще больше. «Могу ли и я написать детектив?» — спрашивает себя хоть раз в жизни каждый. Равно как и «Каков мой темперамент?», «К какому роду деятельности я склонен?», «Идеален ли мой брак?» и так далее и тому подобное.

Мода на тестирование привела к тому, что, склонившись над очередным журналом и вооружившись ручкой, мы терпеливо, но с азартом ставим крестики, подсчитываем баллы, надеясь открыть в себе что-то новое. И пусть это всего лишь игра, но…

Но таков человек. Ему хочется знать: на что я способен? На какие такие подвиги? Быть может, во мне кроется талант, о котором я и не подозреваю? И выяснить это с помощью игры не так скучно, как, допустим, сдавать вступительные экзамены, проходить утомительные собеседования. Не каждый умеет общаться, а вот отвечать на нехитрые вопросы, подсчитывать баллы, ни перед кем при этом не отчитываясь, доступно каждому. И если результат окажется неутешительным, об этом ведь никто не узнает! А пока никто не знает, считай, что ты можешь все!

Детектив — тоже игра. Автор задает загадку, читатель пробует ее разгадать. И на сколько хватит у него фантазии, сообразительности, насколько читатель в своей прозорливости пойдет впереди автора, а не робко последует за ним, настолько он способен к изобретению собственных детективных головоломок. В тот момент, когда что-то показалось вам неубедительным, вы уже включились в творческий процесс.

И даже если вы не предугадали ни одной неожиданно возникшей ситуации, не огорчайтесь. Ведь автор изо всех сил старался вас запутать и по ходу действия романа расставлял хитроумные ловушки. И все козыри были на руках у него, в то время как у вас — ни одного.

Действующие лица: по мастям

 Пятница, вечер

В его руке осталось несколько карт, специальных, для пасьянса. Меньше обычных — две колоды по пятьдесят два листа. Итого — сто четыре.

Теперь собрать их в одну колонку, и все они должны уйти на четыре базовые[1] карты. Сначала пять колонок, потом четыре, три, две… И вот одна, последняя. Пасьянс сошелся, если все карты собраны на базовые в четыре стопки по мастям. При этом каждая из четырех будет содержать по двадцать шесть карт.

Сердце забилось сильнее. Как всегда в такие моменты, он разволновался. «Гробница Наполеона» — любимый из пасьянсов. Раскладывать их пристрастился давно, нервы успокаивает, и время летит незаметно. А в новом доме, шикарном особняке, куда переехали всей семьей три года назад, обставил любимое занятие со вкусом. Столик для пасьянсов раздобыл в антикварном магазине. Начало девятнадцатого века! Инкрустирован полудрагоценными камнями, на столешнице — затейливые вензеля. Почти два столетия назад какая-нибудь престарелая графиня в напудренном парике целыми днями раскладывала на нем карты, убивая время, и приговаривала: «Десятка налево, двойка направо…» Тогда не было еще электричества, горели восковые свечи, из загадочного полумрака выступали контуры рояля, не было магнитофонов, не существовало компьютеров, и треклятого телевидения не было тоже…

Боже, как же было хорошо!!! Полумрак, тишина, прерываемая легкими щелчками, с которыми глянцевые карты ложатся на отполированную поверхность столика, и никаких тебе забот! Нынче мало кто понимает толк в пасьянсах и считает их занятием скучным и бесполезным. Глупцы!

…Сегодня с утра увидел в «Новостях» любимого тестя и, как всегда, пришел в бешенство. Непотопляем! Из-за него все, из-за его ненаглядной дочки! Нельзя портить отношения с папой. Нельзя… Иначе не будет ни денег, ни уютного дома, ни антикварного столика, ни пасьянсов. Ни-че-го. Но что же делать? Ситуация-то пиковая! И вот она, дама пик, роковая злодейка!

Спокойно, Даня, спокойно. Ты всегда отличался умом и сообразительностью. Надо отвлечься. Придумать что-нибудь этакое. Двойка налево, десятка направо… Спокойно. Представь, что ты в позапрошлом веке.

Итак. Сойдется или не сойдется? Как всегда в такие моменты загадал желание. Если сойдется — все будет хорошо. Если же нет… Значит, нельзя верить картам! Пасьянс «Гробница Наполеона» сходился далеко не всегда. Порою еще на середине расклада понимал: безнадежно. Но сегодня — день особый. Сегодня он узнал еще одну маленькую тайну, чужую. Если использовать ее в своих интересах… И добавил в свою коллекцию. Маленьких человеческих тайн.

Бубновый туз лег на свое место, последним в стопке. Бубны — веселая масть. Радостная. Итак, разыгрываем бубны. Здесь все понятно. Завтра он пойдет к следователю и сделает заявление. Люди не карты. Но…

Король червей — направо. Лег на даму червей. Ха-ха! Занимательно получается! Король покрывает даму. Черви — масть любовная. Здесь тоже все понятно. Любовь он разыграет как по нотам. Господи! Когда ж это было? И было ли? Дама в длинном платье сидела за роялем, горели восковые свечи… Дались ему эти свечи! Туз червей лег на свое место. С любовью покончено.

Остались крести и пики. Сначала крести. Масть семейная. Король крестей — вне всякого сомнения, папа. Любимый тесть. Дама — мама. Ненаглядная теща. Туз крестей, который лег поверх короля, — дом родной. Жена уезжает на выходные к родителям, в их загородный особняк. Нынче стало модно жить в пригороде, лето кончилось, но в Москву теща с тестем не торопятся. В столице смог, выхлопные газы, пробки на дорогах, толчея, суета. Даже если наблюдать этот муравейник из окна своего офиса или автомобиля, все равно раздражает. Знает по себе.

В выходные жена будет далеко. Как это кстати! За семнадцать лет удачного во всех отношениях брака они друг от друга устали. Так, чуть-чуть. Ну, совсем капельку! Спят в разных комнатах — это пустячок. Последний раз занимались любовью года два назад — мелочь. Давно уже друг с другом не откровенничают, ограничиваются общими фразами — ерунда. Все супружеские пары с солидным стажем так живут. Разводиться нет повода. Жена его любит. А что касается секса… Этого ей не надо. Ну не надо, и все тут! А что надо ему, никого не волнует. Итак, с крестями тоже покончено. Неужели сойдется?

Остались пики. Поганая масть. Плохая. Все ее боятся, но только не он. Потому что сам — олицетворение зла. Сидит сейчас и строит козни. И под картами подразумевает людей. Валет — налево, король — направо. Но люди не карты. Манипулировать ими сложно. Сложно, но можно. В центре лежит туз пик. Наполеон. На нем последовательно — двойка, тройка, четверка… И в руке остались три карты. Валет, дама, король. Неужели сойдется? Тогда он претворит свой замысел в жизнь. И все будет хорошо. Просто замечательно. И все будет…

— Дорого-ой!

О, черт! Пальцы, держащие карту, даму пик, чуть дрогнули. Жена. Принесла нелегкая!

— Даня, ты занят?

— Да! — Она никогда не стучится. Одна из ее отвратительных привычек.

— Боже, что случилось? Почему ты так кричишь?

— Кричу? Прости. Увлекся. Пасьянс сошелся. Мой любимый, «Гробница Наполеона». Видишь, осталось переложить несколько карт. И — все. Удача!

— Да, я вижу. Но нам надо поговорить.

— Оля, тебе непременно недоделать это в моем кабинете?

— Я не имею права сюда входить?

«Здесь все мое», — мысленно продолжил он фразу. Да, это правда. Дом оформлен на жену, машина тоже. Вторая — на фирму. Фирма принадлежит ее отцу. Та, где он, Даниил Грушин, считается полноправным хозяином. А на деле — наемный работник. Разве что зять. Но зять — должность выборная. Тесть выбор старшей дочери уважает, но не одобряет. Не надо об этом забывать. Дама легла на валета, на нее — король. Он потянулся к тузу.

— Погоди пять секунд. Я сейчас…

— Как только закончишь дело, — последнее слово жена произнесла с откровенной иронией, — спустись в гостиную, будь так любезен. Дорогой.

Дверь кабинета громко хлопнула. И, переложив туза пик, последнюю карту, он невольно поморщился. Удовольствие испорчено! Вместо ожидаемой радости на душе неприятный осадок. Ты не забывай, дорогой, кому всем обязан. Кто тебя, беспородного оборванца, подобрал, одел, обул, накормил и жизнь тебе сытую устроил. А ты не отрабатываешь. Обленился, мышей не ловишь. Но всю жизнь равняться на папу — шею можно свернуть.

Да, милый, тебя купили! Со всеми потрохами. Давай теперь выкручивайся!

Он со злостью смешал карты. Тузы, дамы, валеты… Груда разноцветных картинок, полная бессмыслица. А ему так хочется гармонии. Гармонии во всем. Неужели так трудно оставить его в покое?!