Анчутка - Г. И. Арапова

Анчутка

Глава 1

Дверь сарая, принадлежавшая младшим Шабалкиным, тихонько заскрипела и из нее выбежала вся встрепанная курица, наконец-то вырвавшая из лап первого на деревне, озабоченного своим превосходством, красавца-петуха.

Отбежав на безопасное расстояние, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, она то и дело оглядывалась, спотыкаясь растопыренными лапами об лежавшую на земле посуду. Постоянно пугаясь, а иногда и кувыркаясь в деревянных корытцах, эта вырвавшая на волю диверсантка, настойчиво продолжала преодолевать свой сложный путь к выходу, иногда все же искоса посматривая на злополучный сарай, тем самым отметая неожиданное преследование недоброжелателя.

Добежав до изгороди, где находилась спасительная дыра, она, наконец-то, почувствовала себя в безопасности. И молча, как нашкодивший школьник, опустив голову, виновато заковыляла прочь, горько сожалея от сорванной ночной операции.

Спустя некоторое время, из проема той же двери, появилась голова того самого петуха, который, потряхивая своей смешной бородой, мгновенно окинул двор своим незамысловатым взглядом. Осмотрев все вокруг сначала левым глазом, а затем правым, петух смело вышел из сарая. Солидно встряхнув своими молодецкими перьями, он тут же нахохлился, стараясь приподнять высоко свою грудь к подбородку, успевая лениво почесывать за крыльями то одной, то другой ногой. И только после этого, успевая по пути смочив свое горло водой, важно, как ни в чем не бывало, зашагал на свою каждодневную работу - утренний распев, чтобы вовремя оповестить своих хозяев о своих повседневных обязанностях, сам-то он их справлял регулярно.

Вышагивая по протоптанной тропинке, как солдат на параде, он инстинктивно вытягивал вперед каждую из лап, потом резко останавливался и немного примерившись с высотой забора не раздумывая, взлетел на него. Осмотревшись, хозяин куриного гарема равнодушно проводил своим косым взглядом соседскую курицу, которая уже в это время перешла дорогу и нехотя приближалась к калитке своего местообитания. Петух без всякого сожаления отвел глаза от не привлекавшего, но видимо очень даже знакомого объекта. И гордо расправив огромные крылья, предварительно изобразив их мощный размах, как бы готовя себя к взлету. Но вспомнив пословицу, которую ежедневно ему твердил его хозяин, что "курица все же не птица...", он опять не рискнул инстинкту полета, а аккуратно сложил свои опахала назад, как всегда не осуществив свою заветную мечту, и от безысходности, а может и от радости, что есть мочи заголосил, тем самым приветствуя новый восход солнца.

И тут, как после удара в колокол, сигнал которого мощно вибрировал в утреннем воздухе, все соседские петухи спешили взлетать на свои изгороди, чтобы поддержать своим распевом вожака деревни Завидово. Налету подхватывая отрывистое пение, ранние пташки ничем не хотели уступать соседу, стараясь, как можно громче и дольше выкрикивать свои незамысловатые песни, тем самым ваказывая своему сопернику свое превосходство.

Терпеливо соблюдая свою очередность, этот голосистый хор продолжался до тех пор, пока солнышко полностью не появлялось из-за горизонта. Весело освещая каждый двор и проникая в каждую щель старых стен, давно рассохшихся от старости деревенских домов, оно никогда не забывало согревать своих утренних глашатых, нежно поглаживая их своими теплыми лучами.

Только вот соседский петух всегда запаздывал на распевку, так как был очень занят встрепкой заявлявшейся утром своей курицей. Пока другие петухи уже давно были заняты делом, тот же неистово выдирал у непокорного создания, оставшийся на ее шее пух, тем самым напоминая о соблюдении чести своего хозяина, и искоренению дурной похоти, позорившей не только его старческие перья, но и старательно уничтожая в нем, хоть и плохонького, но для своего курятника - вожака. Но крика боли от очередных побоев никогда не были слышны, а вот маленькие перышки, подхватываемые ветром, разлетались по всей деревне, наводя всех на мысль, что не все ладно в этом дворе.

Довольный собой и с чувством выполненного мужского долга, старый, исхудавший от прожитых лет петух, запоздало взлетал на покосившую изгородь, старательно координируя свою устойчивость крыльями. И словно раскачиваемый ветром из стороны в сторону, он впопыхах, охрипшим голосом, все же успевал ставить невпопад свою заключительную точку, в этой многоголосице. Что заметно портило общий фон молодых запевал. Но природа требовала и он старался как мог.

Глава 2

Утром летнее солнце в деревне светило так, что в каждой избе, в каждой постройке от старых зеркал начинали бегать по стенам солнечные зайчики. Это было, после петушиных песен, вторым звонком для Марфы Шабалкиной, которая должна была подниматься, чтобы успеть управиться со своим небольшим хозяйством.

А вот ее муж, дед Федот, все еще спал на своей роскошной перине, которую его жена сделала для русской печки, так как тот уже давно страдал радикулитом.

Марфа встала с постели, тихо натянула на себя кофту с юбкой и приподнявшись на цыпочки, легкой походкой, не смотря на свой немаленький вес, словно порхая, осторожно, чтобы не скрипеть половицами, вышла во двор. Совершенно не подозревая, что главный враг тишины - кот Васька, уже открыл один глаз, чтобы наблюдать за розовыми пятками хозяйки, которые случайно могли наступить на его длинный, мохнатый хвост. Он недовольно потянулся, подошел к своей плошке и, предполагая, что завтрака в ближайшее время не предвидится, стал умываться. И тут он увидел солнечные "мышки", которые соблазнительно дразнили его. Васька весь изогнулся, шерсть на нем вздыбилась, и он, почувствовав в себе охотника, стал бегать за добычей по всей кухне, да так, что вся незамысловатая утварь заходила ходуном.

Федот вздрогнул и выглянул из-под занавески, угрожающе окликнув кота, но тот от гула кастрюль и плошек ничего не слышал. Как всегда не оставив выбора своему хозяину, который с оханьем и приговором на местном жаргоне, стал спускаться с насиженной печи. Затем крепко схватив орудие для встрепки нахала, метлу, он еле сдерживая негодование, попытался поймать и с большим удовольствием шлепнуть хулигана, чтобы тот впредь знал свое место. Но не тут-то было... Васька был изворотлив и Федоту отродясь не подчинялся, тайно зная свой кошачий подход к нему, поэтому на все его угрозы не обращал никакого внимания, продолжая игриво наслаждаться своей охотничьей игрой, искоса наблюдая за раздраженным хозяином. Федот, от нервного перевозбуждения, уже не чувствуя болей в спине, стал гоняться за котом с метлой так, что вся встречавшаяся у него на пути кухонная мебель становилась непреодолимым препятствием, о которую он частенько стукал и без того хрупкие колени.

Так продолжалось почти каждое утро, если его величество Васька