Одинокий странник (сборник) - Джек Керуак

Джек Керуак

Одинокий странник

Jack Kerouac

LONESOME TRAVELER

Copyright © Jack Kerouac, 1960

All rights reserved

© М. Немцов, перевод, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА®

Введение автора

ИМЯ Джек Керуак

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ Франко-американец

МЕСТО РОЖДЕНИЯ Лоуэлл, Массачусетс

ДАТА РОЖДЕНИЯ 12 марта 1922 г.

ОБРАЗОВАНИЕ (школы, особые образовательные курсы, степени и годы)

Средняя школа Лоуэлла (Масс.); мужская школа Хорэса Мэнна; колледж Коламбиа (1940–1942); Новая школа социологии (1948–1949). Гуманитарные науки, без степеней (1936–1949). Получил пятерку у Марка Ван Дорена по английскому в Коламбии (курс по Шекспиру). – Провалился по химии в Коламбии. – Набрал средний балл 92 в Школе Хорэса Мэнна (1939–1940). В универах играл в футбол. Кроме того, легкая атлетика, бейсбол, команды по шахматам.

ЖЕНАТ Неа

ДЕТИ Нет

РЕЗЮМЕ ОСНОВНЫХ ЗАНЯТИЙ И / ИЛИ РАБОТ Всё: Давайте проясним: судомой на судах, служитель на автозаправках, палубный матрос на судах, газетный спортивный обозреватель («Лоуэлл Сан»), железнодорожный тормозной кондуктор, сценарный рецензент у «20-го Века-Фокс» в Н.-Й., газировщик, железнодорожный писарь на сортировке, также железнодорожный носильщик багажа, сборщик хлопка, помощник перевозчика мебели, подмастерье по листовому металлу на строительстве Пентагона в 1942-м, наблюдатель лесной пожарной службы в 1956-м, строительный разнорабочий (1941).

ИНТЕРЕСЫ

УВЛЕЧЕНИЯ Я изобрел собственный бейсбол, на карточках, крайне сложный, и ныне в процессе целого 154-игрового сезона между восемью клубами, со всеми делами, средними показателями, средними числами законных пробежек и т. д.

СПОРТ Играл во все, кроме тенниса, и лакросса, и гонок парных шлюпок.

ОСОБО Девушки

ПРИВЕДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КРАТКИЙ ОЧЕРК СВОЕЙ ЖИЗНИ Провел прекрасное детство, отец мой был печатником в Лоуэлле, Масс., днями и ночами бродил по полям и речным берегам, сочинял маленькие романы у себя в комнате, первый роман написал в 11 лет, кроме того, вел обширные дневники и «газеты», в которых сообщал о собственно-изобретенных мирах бегов, и бейсбола, и футбола (как это записано в романе «Доктор Сакс»). – Получил хорошее начальное образование у иезуитских братьев в приходской школе Св. Иосифа в Лоуэлле, отчего потом перескочил через шестой класс в бесплатной средней школе; ребенком ездил в Монреаль, Квебек, с родителями; в 11 лет мэр Лоренса (Масс.) Билли Уайт подарил лошадь, катал всю ребятню по соседству; лошадь убежала. Ходил в долгие прогулки под старыми деревьями Новой Англии по ночам с мамой и тетей. Внимательно слушал, как они судачат. Решил в 17 лет стать писателем под воздействием Себастьяна Сампаса, местного молодого поэта, который потом погиб на береговом плацдарме в Анцио; прочел жизнеописание Джека Лондона в 18 и решил также стать искателем приключений, одиноким странником; первые литературные влияния – Сароян и Хемингуэй; позже Вулф (после того как я сломал ногу на Первокурсном футболе в Коламбии, прочел Тома Вулфа и бродил по его Нью-Йорку на костылях). – Повлиял мой старший брат Жерар Керуак, который умер в 9 лет в 1926-м, когда мне было 4, был великий художник и рисовальщик в детстве (точно был) – (кроме того, монахини говорили, был святой), – (записано в грядущем романе «Видения Жерара»). – Мой отец был совершенно честный человек, исполненный веселости; скис в последние годы из-за Рузевелта и Второй мировой войны и умер от рака селезенки. – Мать по-прежнему жива, я живу с ней чем-то вроде монашеской жизни, что позволяет мне писать столько, сколько писал. – Но также писал на дороге как рабочий, бродяга, железнодорожник, мексиканский изгой, европейский путешественник (как показано в «Одиноком страннике»). – Одна сестра, Кэролин, теперь замужем за Полом Э. Блейком-мл. из Хендерсона, СК, правительственным противоракетным техником – у нее один сын, Пол-мл., мой племянник, который зовет меня дядей Джеком и любит меня. – Мою мать зовут Габриэль, научился всему про то, как естественно рассказывать истории, по ее долгим рассказам о Монреале и Нью-Хэмпшире. – Родня моя уходит корнями в Бретонскую Францию, первому североамериканскому предку барону Александру Луи Лебри де Керуаку из Корнуолла, Бретань, 1750-й или около того, была дарована земля вдоль Riviére du Loup[1] после победы Вулфа над Монкальмом; его потомки женились на индеанках (мохоках и конавага) и стали сажать картошку; первый потомок в Соединенных Штатах – мой дед Жан-Батист Керуак, столяр, Нэшуа, НХ. – Мать моего отца из Бернье, родни исследователя Бернье – с отцовской стороны все бретонцы. – У матери моей имя нормандское, Левеск. —

Официально первый роман «Городок и город» написал в традиции долгой работы и редактирования, с 1946-го по 1948-й, три года, опубликован «Харкорт-Брейсом» в 1950-м. – Затем обнаружил «спонтанную» прозу и написал, скажем, «Подземных» за 3 ночи – «На дороге» написал за 3 недели. —

Читал и учился сам всю жизнь. – Побил рекорд в колледже Коламбиа по прогулу занятий, чтобы сидеть в комнате общежития и писать ежедневную пьесу, и читать, скажем, Луи-Фердинана Селина, а не «классиков» по программе. —

Думал своим умом. – Известен как «безумец, бродяга и ангел» с «голой бесконечной головой» «прозы». – Кроме того, стихотворный поэт, «Блюз Мехико» («Гроув», 1959). – Всегда считал писательство своим долгом на земле. Также проповедование вселенской доброты, которую истеричным критикам не удалось заметить под неистовой деятельностью в моих правдивых романах о «битом» поколении. – Вообще-то, сам не «бит», а странный одиночный чокнутый католический мистик…

Предельные планы: отшельничество в лесах, спокойное писание о старости, зрелые надежды на Рай (который все равно всем является)…

Любимая жалоба на современный мир: веселенькость «почтенных» людей… кто, не принимая ничего всерьез, уничтожает старые человеческие чувства старше «Журнала Время»… Дэйв Гэрроуэй смеется над белыми голубками…

ПРИВЕДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ КНИГИ, ЕЕ ОХВАТА И ЦЕЛИ, НА ВАШ ВЗГЛЯД

«Одинокий странник» есть сборник опубликованных и неопубликованных работ, связанных между собой, потому что у них общая тема: Странствование.

Странствия охватывают Соединенные Штаты с юга на Восточное побережье, на Западное побережье, на крайний северо-запад, охватывают Мексику, Марокко, Африку, Париж, Лондон, как Атлантический, так и Тихий океаны на судах, и разных интересных людей и города, в оные включенных.

Работа на железной дороге, на море, мистика, работа в горах, распутство, солипсизм, потворство своим желаниям, бои быков, наркотики, церкви, художественные музеи, улицы городов, мешанина жизни, проживаемой независимым образованным повесой без гроша в кармане, прущимся куда угодно.

Ее размах и цель – простая поэзия либо же естественное описание.

Причалы бездомной ночи

ЗДЕСЬ НА ТЕМНОЙ ЗЕМЛЕ

пока все мы не отправились на Небеса

ВИДЕНЬЯ АМЕРИКИ

Все эти автостопы

Все эти желдороги

Все это возвращенье

к Америке

Через мексиканскую-и-канадскую границы…

Ну-тка начну-ка с вида меня с воротником, съеженным поближе к шее и обвязанным носовым платком, чтоб потуже и поуютней, а я трюхаю по унылым, темным складским пустырям вечно любящего портового района Сан-Педро, нефтеперегонки сырой туманноватой ночью Рождества 1951-го воняют горелой резиной и вытошненными таинствами Морской Карги Пасифики, где прямо слева от меня, пока я трюхаю, видна масляная дегтярница старых вод бухты, шагающих обнять пенящие столбы, а дальше над утюжными водами огни, рыдающие в движущемся приливе, а также фонари судов и бродячих лодок, что сами движутся и смыкаются, и покидают эту последнюю кромку американской земли. – На том темном океане, том темном море, где червь незримо скачет к нам верхом, как карга, летучая и словно бы небрежно разложенная на печальном диване, но волосы ее развеваются, и она спешит найти кармазинную радость влюбленных и пожрать ее, Смертью звать, корабль рока и смерти пароход «Скиталец», выкрашенный черным, с оранжевыми выстрелами, уже приближался, как призрак и без единого звука, лишь его обширно содрогающаяся машина, подтянуться-и-привзвыться к причалу Педро, свеженький после рейса из Нью-Йорка через Панамийский канал, а на борту мой старый корешок, Дени Блё назовем его, который вынудил меня проехать 3000 миль по суше на автобусах, обещанием, что возьмет меня на борт, и я проплыву остаток вояжа вокруг света. – И раз уж я здрав и снова бичую, а делать мне больше неча, только скитаться с вытянутой мордой по реальной Америке со своей нереальной душой, вот он я, горяч и готов быть большим ломоносым поваренком или судомоем на старой жрачной шаланде, лишь бы затарить себе следующую причудливую рубашенцию в гонконгской галантерее либо помахать полотком в каком-нибудь старом сингапурском баре или поиграть на лошадках в австралийском, все это мне едино, лишь бы распаляло и ходило вокруг света.