Пиратская копия - Матильда Старр

Матильда Старр

Пиратская копия

Эпизод 1

Тринни открыла глаза и сладко потянулась. Что у нас тут сегодня? Ворох белых подушек, одеяло – мягкое и теплое, словно взбитые сливки. Тонкая полупрозрачная сорочка ласкает кожу… На кресле небрежно валяется такой же воздушно-прозрачный халатик. На столике у окна – букет благоухающих синих цветов. Сквозь занавески едва пробивается солнце. Позднее утро. Должно быть, она проспала.

Кровать, на которой Тринни проснулась, такая огромная, что просто не может не таить сюрпризов! Сердце замерло, как перед оглашением списка новогодних даров от корпораций. Что ей сегодня достанется?

Белоснежное облако одеяла зашевелилось, и на поверхность выбрался заспанный красавец. Такие ей нравились. Юный, ее ровесник или чуть младше. Темные короткие волосы, слегка растрепанные после сна, высокий лоб. Четко очерченные скулы, мягкие губы цвета черешни, упрямый подбородок… Серые, как океан в непогоду глаза, густые короткие ресницы, что казались черными на фоне светлой, почти не тронутой загаром кожи…

Тринни продолжала разглядывать незнакомца. Он отлично сложен. Не худощавый, но и не слишком накачанный. Груды мышц – фу! Кому это может быть интересно?

Брюнет рывком сел и лениво потянулся. Одеяло, легкое как пух, медленно сползало по крепкому телу, и ей до чертиков захотелось сдернуть его до конца и рассмотреть кубики пресса на мужском животе и ту невероятно соблазнительную впадинку между мышцами, что словно указывала путь – ниже и дальше.

Но Тринни не спешила. Она обязательно изучит этого парня – всего, вдоль и поперек, и даже в весьма неожиданных и пикантных ракурсах… В следующий раз. У них на это будет уйма времени. А сейчас… Самое время узнать, что может предложить он сам.

Она улыбнулась. Без лишних эмоций. Это не была улыбка «иди-ко-мне-сейчас-же!» или «смотри-какая-я-сексуальная!». Нет, это было что-то вроде: тебе удалось меня заинтересовать. И?..

Тринни подняла глаза и напоролась на тот самый пристальный взгляд. Жадный, потемневший, полный желания и непробиваемой уверенности в том, что ничто не помешает это желание утолить. Ее улыбка враз растаяла. Возбуждение, внезапно острое и сильное, ознобом скользнуло по позвоночнику, свело томительным спазмом низ живота.

Лицо незнакомца склонилось над ее лицом – так низко, что горячее дыхание обжигало ее щеки, а его губы почти касались ее губ – и замерло.

Ожидание. Пауза перед неизбежным. Почти требование – сдаться, покориться, самой двинуться навстречу…

Наверное, следовало довести эту игру до конца, невозмутимо дождаться, пока он не выдержит и сомнет ее губы поцелуем. Но этот красивый мальчик очень хотел победить, а она была вовсе не против проиграть… Тринни немного, почти незаметно потянулась к нему… И он принял капитуляцию.

Поцелуй был нежным и легким, как крылья бабочки. От дразняще-невесомых прикосновений упругого рта кружилась голова, а по телу стремительно растекалась томная слабость. И вот уже оцелуй стал глубже, жарче, бесстыднее, а Тринни перестала соображать, что происходит. Она ухватила парня за затылок, притянула ближе и полностью растворилась в бесконечном водовороте упоительных ощущений, лишь иногда выныривая на поверхность, чтобы судорожно вдохнуть воздух, и снова окунуться в сладкое чувственное безумие.

Его руки жадно сдавили ее грудь, потерли сквозь тонкую ткань рубашки твердые до боли соски, и Тринни застонала  прямо в терзающий ее губы рот, выгнулась, чтобы еще сильнее вжаться в бесстыдные ладони.  Сердце сбивалось с ритма, колотилось как ненормальное, тело наливалось колючим жаром.

Не разрывая поцелуя, он медленно отклонялся, и она потянулась за ним, села.

Когда он прижался губами к груди, обжег кожу дыханием через кружево, Тринни задохнулась от возбуждения. По телу прокатилась волна дрожи, бросило в жар. Нет, она больше не выдержит…

Пусть он остановится, нужно перевести дух.

Нет, пусть не останавливается.

А он и не думал останавливаться. Горячим ртом обхватил сосок, сжал зубами, болезненно и сладко до умопомрачения. Словно молния прошила тело Тринни, ударила в низ живота.

Она тихо заскулила, и вцепилась в темные пряди, не давая отстраниться.

Но он отстранился, вцепился в ворот сорочки и рванул его вниз. Тонкие бретельки лопнули, ткань послушно съехала, повиснув невесомыми складками вокруг талии. Белые мячики грудей выпрыгнули на волю, и качнулись, алея истерзанными сосками.

Тринни ничего не успела сообразить, как подушка полетела на пол, а красавчик-брюнет скользнул на ее место. Обхватил сзади за талию, подтащил к себе ближе. Секунда – и она уже полулежала, ощущая всей кожей спины его теплую широкую грудь, а в ягодицы упиралась его восставшая, твердокаменная плоть.

Одеяло снова зашевелилось. Тринни на мгновение замерла от неожиданности. Сюрпризы не кончились. Красавчик брюнет был в ее постели не один!

– Ну вы и шумите, – с улыбкой промурлыкал светловолосый  юноша, такой же заспанный и милый, как и тот, что уже дарил ей наслаждение.

Одеяло тут же полетело на пол, васильковые глаза пробежались по распластанному на постели телу Тринни. И было в этом взгляде что-то такое, отчего у нее перехватило дыхание, а в голове стало пусто и холодно. И в пустоте билась одна единственная мысль: «Хочу! Хочу его немедленно!»

Он понимающе усмехнулся, его глаза вспыхнули ответным жаром, скользнули к голой груди Тринни, остановились на мужских руках, терзающих нежные полушария. От того, что он видит, как ее ласкает другой, возбуждение стало почти нестерпимым. По телу прокатилась огненная волна, низ живота свело мучительным спазмом.

Он медленно провел ладонями по ногам Тринни, задирая подол короткой сорочки. Его губы скользнули по внутренней стороне бедра, остановившись в миллиметре от трусиков. Горячее дыхание жгло пульсирующую влажную плоть сквозь тонкое кружево. Тринни сглотнула, обмирая от предвкушения… Но он дразняще лизнул нежную кожу бедра, слегка прикусил ее, срывая с ее губ гортанный стон… И снова, опять немыслимо близко… Теперь она уже сама шире разводила ноги, выгибалась, стараясь прижаться к неуловимым, таким необходимым губам. Ну же, скорее!

Но он не торопился. Поглаживал, целовал, пощипывал, доводил до неистовства, до самого края и вновь отступал, заставляя метаться по кровати и всхлипывать.

Раздался треск ткани, горячий язык наконец скользнул по жаркой плоти. Тринни вскрикнула хрипло и гортанно.

А продолжал молчаливое вторжение. Его пальцы пробрались в нее и творили там что-то немыслимое, невероятное, надавливали и двигались, вызывая сладостные спазмы.

Тринни погрузилась в жаркий чувственный дурман, отрешилась от всего, жадно впитывая упоительные ощущения.

Четыре руки, ласкающие, гладящие, трогающие ее тело… Они везде, внутри, снаружи, и не понять где чьи… Да и неважно…