Аномальщик. Часть 2 - Алексей Самылов

Алексей Самылов

АНОМАЛЬЩИК

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

… — Парни, я знаю, вы этим интересуетесь, — молодой парень, интеллигентного вида, немного нервно курил сигарету, сидя за столом, в совершенно среднестатистической кухне, буравя взглядом столешницу.

Сидящие напротив него два молодых человека, тоже мужеского пола, одетые словно отставные военные, но имевшие длинные хаэры, убранные в хвост, переглянулись и потом один из них спросил:

— Дэн, что за предисловие? Ты сказал, что есть инфа по аномалии?

— Это можно назвать и так, — лицо парня как–то нервно перекосилось.

Тот, который спрашивал, сделал большие глаза второму и слегка кивнув в сторону Дэна, щелкнул двумя пальцами себе по шее.

— Ты давай, сначала расскажи, — каким–то убаюкивающим, обволакивающим голосом произнес он же, обращаясь к рассказчику. — Что там было необычного, и не думай о том, что мы о тебе подумать можем. Не торопись, по порядку. И поверь, мы такое видали и слышали, что расскажи хоть немного, давно бы уже радовали санитаров.

Его напарник тем временем вышел незаметно из кухни.

Этот Дэн затоптал сигарету в пепельнице, немного подумал, потом достал следующую из пачки, но не прикурил, а просто стал крутить ее в руках. Наконец, он произнес:

— Ты же знаешь, Игорь, я автостопом иногда катаюсь, — Дэн опять замолчал. — Блин, как вспомню, аж мороз по коже.

— Куда ездил–то? — тихо спросил Игорь.

— Что? А. Решил до Серова доехать. Никогда там не был, — парень к концу фразы, говорил уж еле слышно, будто думал о чем–то другом.

Тут в кухню вернулся третий участник беседы, со стаканом в руках.

— На, — сунул он стакан рассказчику.

— Что это? — спросил тот.

— Сыворотка правды, — усмехнулся третий в ответ. — Валерианка. Пей.

Дэн некоторое время пялился на стакан, а потом выдохнул и, взяв, выпил одним залпом. Поморщившись, поставил обратно на стол и снова выдохнул, будто спирта чистого выпил.

— Все нормально было, — продолжил он историю. — Доехал до поворота на Реж, это где–то километрах в ста от Е-бурга. Стою, голосую, уже к вечеру дело было. Смотрю, шаха едет, покоцаная какая–то вся. Водила мне сразу не понравился, но машин мало проезжало, да и не везло что–то, не тормозили.

Дэн прикурил, наконец, сигарету, выпустил дым через нос и продолжил.

— Сколько раз уже убеждался, не нравиться, нахрен. А тут сел. А он гад, еще спрашивать давай, откуда мол, да куда. А я и брякнул. Про автостоп. А он еще сволочь, ремешок, говорит, пристегни, а то менты здесь бывает, стоят.

Дэн тяжело вздохнул.

— Спохватился я, когда он начал спрашивать про оплату. Я и брякнул, что не обижу. А потом спохватился. Как–то недобро он на меня посмотрел, улыбнулся так противно. Я прям, задницей почувствовал, что–то тут нечисто. А потом внимание на руки обратил. А они в наколках все.

Парень затянулся, прищурив один глаз, чтоб дым не попал.

— Застремался я короче. Увидел какой–то указатель и говорю, вот здесь высади. А он взял да и свернул на тот проселок. По пути, говорит, нам. Я туда же еду.

Дэн усмехнулся грустно.

— А я гляжу, дорога–то совсем неезженая. Следов свежих нет. И вообще, будто, заброшенная. А по бокам лес густой. Меня будто водой ледяной окатило.

Парень замолчал, вновь переживая видимо свои ощущения.

— Короче, когда отъехали от трассы прилично, он сволочь, нож достает. Давай, говорит, вытряхивай карманы. А я смотрю в его глаза, и понимаю, завалит же сука! Я же, и машину, и его видел. А кто меня здесь найдет? Да и хрен с этим, жить же охота! Я, короче, сказал, что в рюкзаке все. А тот сзади лежит. А сам чувствую, только он свое получит, пиндык. Поэтому, только он на рюкзак посмотрел, я его за руку схватил, больше ничего в голову не пришло. А потом не знаю, что произошло. Машина вдруг взревела, он, наверно, пока боролись, случайно на педаль нажал. А я‑то специально к нему прижимался, чтоб он мне в бубен не зарядил или не пырнул.

— Поехала короче машина. Да так резво. Я ничего и понять не успел, как мы в дерево влупились похоже. Удар, я лечу вперед и все.

— Очухался, а у меня перед лицом дворник, ну, на стекле который, переднем, туда сюда ходит. А само стекло под ногами хрустит.

Башка болит зверски, да и вообще хреново. А тут еще глаза, резко так защипало, просто жуть! Я тогда мало чего соображал, и так–то весь на измене, а тут еще не вижу ни хрена, понимал только, что нужно не глаза протирать, а валить из машины, пока в меня нож не воткнули. А тут еще этот ремень. Как я его отстегнул, и отстегнул ли, не помню. Вот не помню и все. Опомнился, лежу на земле, бензином воняет. Вставать, а все как крутанется, куда–то вбок.

— Второй раз очухался, лежу в кустах каких–то. Машины рядом нет, мужика этого тоже не видать. Вокруг лес. И дорога. Голову пощупал, волосы коркой, от крови видать, и больно так.

Дэн рефлекторно коснулся головы. Тут Игорь пододвинул ему кружку с чаем. Парень, кивнув благодарственно, отхлебнул глоток.

— У меня тот промежуток после аварии, очень плохо помниться. Мне потом в больнице сказали, что я башку стряс сильно. Они вообще…

Парень снова хлебнул чаю, махнув рукой.

— Олег, там печенье достань, — сказал Игорь второму, указав на подвесной шкаф, над столом, и обращаясь к рассказчику спросил. — Как же ты так? Если чувствовал, что не надо, зачем сел–то?

— Так я уже часа два стоял, — Ответил Дэн глухо. — Да и дело то, уже к вечеру шло, говорю же. Было уже шесть или семь вечера. Еще пара часов, вообще бы машин не стало.

— Ну, так пешком бы пошел, не впервой. Да и вообще чего один–то? — Подал голос Олег.

— Да, все как–то заняты были. А мне так захотелось отвлечься. А то одни цифры, они мне уже сниться начали.

— Ладно. Что дальше–то было? — сказал Игорь.

— Что? — переспросил Дэн, задумавшись, видимо, — А. Дальше.

Он достал сигарету, прикурил.

— Ну, что, пошел я примерно обратно к дороге. Кто–нибудь может, поможет. Сколько я так брел, черт его знает. Я как–то в тот момент со временем…

Палец Дэна описал в воздухе круг несколько раз.

— Короче, уже совсем стемнело. Я присел на дерево поваленное. Рюкзак в той машине остался, с собой у меня только сигарет полпачки, да и то, зажигалку где–то посеял. Полный, в общем, абзац.

Дэн глубоко затянулся.

— Сижу, соображаю, что дальше–то делать? Дальше идти, нет ни желания, ни сил. Прямо здесь что–ли ночевать? А еще башка болит, хорошо хоть жрать не хотелось, мутило потому как.

— Стянул куртку, — продолжил он. — Бросил на землю, хорошо хоть тепло уже было. Когда лег, кое–как, тут и навалилось. Тут, там заныло, ноги загудели от усталости. Хорошо хоть мутить перестало, но тут же голод навалился. Лежу, смотрю на звезды. Всегда удивлялся, почему, когда ты на природе, то они выглядят как–то по–другому, иначе, чем в городе. Прямо дух захватывает…

— Потому, что ты не чувствуешь себя Великим Повелителем Природы, — ответил Игорь. — Нет состояния принадлежности к чему–то большому, как в городе. Ты один, и не чувствуешь полной безопасности, поэтому все воспринимаешь сам лично, а не через окружающих.

— М-м…, — Дэн немного с удивлением глянул на Игоря. — Наверно, ты прав. Я как–то забыл о вашем увлечении этими теориями.

— Ты говорил об аномалии, — напомнил Игорь.

— Да–да, — кивнул Дэн. — Увлекся я. Просто реально хреново было. Ну, вот валяюсь я, значит, смотрю на небо. И знаешь, сами собой слова…, — Дэн запнулся. — Я даже и не знал, что помню ее…

Парень покачал головой. Его никто не перебил, оба его слушателя, казалось, превратились в изваяния, только иногда глаза шевелились.

— Понимаешь, я хоть и крещённый, в церкви–то раза три может, был. И то, два раза из–за этого самого крещения. А тут, будто по написанному, молитву отбарабанил, Отче наш, иже еси и все такое. И понимаешь, говорю–то в полный голос, не стесняясь. Говорю, и изнутри, будто что–то вынимаю этими словами и через, — Дэн хлопнул по солнечному сплетению. — Через сюда выходит, будто кто веревку привязал и тянет за нее. Веришь, нет, даже на слезу прошибло, пока декламировал.

Дэн внимательно посмотрел на собеседников, ища признаки иронии. Но те сидели словно статуи, буквально пожирая его глазами. Парень немного удивленно поднял бровь, но ничего не сказав, продолжил повествование:

— И понимаешь, так поперло меня от этого, что я эту молитву раз пять наверно прочел. И знаешь, такое ощущение, — Дэн пощелкал пальцами. — Спокойствия что–ли. Благости, во! Лежу, я значит, смотрю на небо. А на душе, так хорошо, как в детстве. Ничего не волнует, потому, как нечему еще волновать. Я даже уже дремать начал, как меня разбудил звук.

Дэн покрутил шеей, оттянув ворот рубашки.

— До меня не сразу доперло, что это. Лежал, слушал, а потом дошло, это же колокол! Точно, звон колокольный! И доносился он оттуда, куда как раз я и шел. Похоже, в деревне звонят, я, значит, направление все же перепутал, а то и думаю, не так уж далеко и отъехали, а все дойти не могу. Я все время в другую сторону просто шел! Потом, подумал, может пойти на звук, недалеко вроде. А потом на небо посмотрел…