Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Проза » Современная проза » Когда явились ангелы (сборник) - Кен Кизи

Когда явились ангелы (сборник) - Кен Кизи

22.12.2023 - 13:13 2 0
0
Когда явились ангелы (сборник) - Кен Кизи
Описание Когда явились ангелы (сборник) - Кен Кизи
Кен Кизи – автор одной из наиболее знаковых книг XX века «Над кукушкиным гнездом» и психоделический гуру. «Когда явились ангелы» – это своего рода дневник путешествия из патриархальной глубинки к манящим огням мегаполиса и обратно, это квинтэссенция размышлений о страхе смерти и хаоса, преследовавшем человечество во все времена и олицетворенном зловещим призраком энтропии, это исповедь человека, прошедшего сквозь психоделический экстаз и наблюдающего разочарование в бунтарских идеалах 60-х.Книга публикуется в новом переводе.
Читать онлайн Когда явились ангелы (сборник) - Кен Кизи

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 93
Перейти на страницу:

Кен Кизи

Когда явились ангелы

Джеду – на верховой разведке за рекой

Галахад Задрипанный

…как назвал его судья на процессе

– написано позднее, в бегах, в Мексике:

Раньше было пять тыщ долларов – теперь всего пять песоРаньше пену с губ я слизывал – теперь делишки швахРаньше был завален лаврами – теперь торчок облезлыйРаньше жил в цивилизации – теперь сижу в кустах.

Кто блистал талантом редким и гремел на целый мирКак чувак, не лыком шитый и хвалой осыпанныйТот преследуем в двух странах да травим ищейкамиИ засужен, как всего-то Галахад Задрипанный.

Галахад Задрипанный – заржавел твой меч суровый?Галахад Задрипанный – вот такая, блин, байда!Утекай, таись, ховайся, до того как свинтят сноваЧтобы мучился виною и сгорал ты со стыда.

– примерно так оно все и было.

© Перевод Н. Караева.

Выпуль из трезвяка

В казенную гостиницу округа СМ[1] я вписываюсь в своем обычном – кожаная куртка, полосатые штаны и ботинки, на шее болтается серебряный свисток. В лагере разрешают носить уличную ветошь. А цирики в Окружной Каталажке терпеть не могут такого попустительства. Лейтенант Гердер поднимает голову от пишмашинки, видит мой прикид, его и без того каменная морда стервенеет еще.

– Так, Дебри. Сдавай все.

– Все?

Обычно Почетных Лагерников пропускают так – доверяют, что сами сдадут часы, ножики и то-се.

– Все. Не хватало еще, чтоб ты в свисток этот свой дул среди ночи.

– Тогда выписывайте протокол об изъятии по всей форме.

Он не мигая смотрит на меня сквозь сетку, по ходу извлекая строенный бланк из готовой стопки и заправляя его в машинку.

– Один свисток, – говорю я, стаскивая через голову цепочку. – С серебряным распятием, припаянным к боку.

Он не печатает.

– Одна блюзовая гармошка, ми-бемоль.

Он только смотрит на меня поверх клавиш.

– Да ладно вам, Гердер; вам подавай все, а мне подавай протокол об изъятии всего – свисточки, гармошки, все остальное.

Мы оба знаем, что на самом деле меня тревожат две тетради из Почетного Лагеря.

– Суй все в лоток, – говорит он. – И что это на тебе за прикид Дэйви Крокета[2], Дрочила? Сымай.

Он выходит из клетки, пока я стаскиваю куртку с бахромой, которую мне сшила Бегема[3] из той шкуры, что мы содрали с лосихи, которую Хулихен[4] сбил, когда ехал с перевала Семи Чертей накануне Всех Душ[5] без тормозов и с битыми фарами.

– В лоток. Так, руки на стену – ноги на линию. Ширше. – Он пинает меня в лодыжку. – Помощник Рэк, прикройте меня, пока я досматриваю заключенного.

Меня шмонают. Полная программа, фонарик и все дела. Забирают темные очки, носовой платок, щипчики для ногтей, шариковые ручки – всё. Две мои тетради обернуты здоровенной прощальной открыткой, которую Фастино́ мне нарисовал на оберточной бумаге. Гердер сдирает ее и швыряет в мусорную корзину. Тетради же кидает поверх остального барахла.

– Мне надо протокол об изъятии, Гердер. Это по закону.

– Пока вы у меня в аквариумах, – сообщает мне лейтенант Гердер, – законы тут мои.

В голосе нет злобы. И злости. Он ставит меня в известность.

– Тогда ладно… – Я вытаскиваю из лотка свои тетради и поднимаю повыше. – Все свидетели. – Показываю их помощнику Рэку и остальному контингенту, что ждет в дежурке. – Все видели? Две тетради.

После чего передаю их Гердеру. Тот их уносит в свою клетку и кладет рядом с машинкой. Колотит по клавишам, не обращая внимания на злость по другую сторону барьера. А Рэк не так спокоен: многие из этих парней еще на много месяцев вернутся с ним в лагерь, где он охранник без ружья. Сначала он, подмигнув, старается всех нас подмаслить, затем поворачивается ко мне, улыбаясь искреннейше, как мужик мужику.

– Ну что, Девлин… думаешь, из этих полугода с нами у тебя получится книжка?

– Думаю, да.

– А как выйдет, по-твоему, – в «Кроникл», с продолжением каждую неделю?

– Надеюсь, нет. – Лопухнулся я тогда – отдал три страницы заметок этому репортеру из воскресного приложения, засветился. – Должна сама по себе книга получиться.

– Многое менять придется наверняка… вроде имен.

– На блок сигарет спорим, что нет. Сержант Рэк! Лейтенант Гердер! Да лучше имен нипочем не сочинишь.

Рэк не успевает придумать, что на это ответить, – Гердер выхватывает из машинки бумаги и сует под сетку.

– Подпишите все три, помощник.

Рэку приходится взять ручку из моей кучи пожитков. Когда бланки возвращаются к Гердеру, тот выгребает всю мелочовку из лотка в картонную коробку для личного имущества с номером на крышке. Сверху комом кладет мою куртку.

– Так, Дебри. – Поворачивается на стуле к дверным переключателям. – Застегивай штаны и становись к калитке.

– А мои тетради?[6]

– В изоляторе есть на чем писать. Следующий!

Когда я прохожу мимо, Рэк возвращает мне шариковую ручку – и Гердер прав: в трезвяке бумага есть. Сиксо тоже еще тут – больше недели назад его перевели сюда на выпуль. В синей робе вместо крикливых штанишек и спортивной куртки, но по-прежнему петушится, зачесывает сальный помпадур, дает крутого:

– Зашибись! Передвижной бардак прикатил.

Один за другим появляются парни, приехавшие с Рэком на челноке. Из-за меня Гердеру пришлось со всеми так – забирать сигареты, книжки, всё.

– Извините, – говорю я.

– Вы от Дебри подальше, – советует им Сиксо. – Он магнит для болони.

И тут лязгают ключи.

– Дебри! К тебе Даггз.

Дверь откатывается в сторону. Я иду за вертухаем мимо камер в комнату со столом. Там сидит инспектор пробации Даггз. Две тетради – на столе рядом с моим досье. Даггз подымает голову от бумаг.

– Я вижу, тебе удалось обойтись без дальнейших Нареканий, – говорит он.

– Я хорошо себя вел.

Даггз закрывает папку.

– Думаешь, тебя отсюда в полночь кто-нибудь заберет?

– Родня, вероятно.

– Аж из Орегона?

– Надеюсь.

– Ну и семейка. – Он смотрит на меня: взгляд профессионального надзорщика, искренний по инструкции. Сочувствующий. – Соболезную, что с отцом так вышло.

– Спасибо.

– Потому судья Риллинг и решил тебе скостить Нарекания, ты в курсе?

– В курсе.

Он читает мне нотацию о пагубе тра-ля-ля. Пускай треплется. Наконец встает, обходит стол, сует мне руку.

– Ладно, Прогулочник. Только не проспи заседание в понедельник в десять тридцать, если хочешь, чтоб тебя выпустили в Орегон.

– Приду.

– Я тебя провожу.

По дороге обратно в вытрезвиловку он меня спрашивает про эту Тюремную Книгу – когда выйдет? Когда все закончится, говорю. А это когда? Когда перестанет происходить. А сегодняшний разговор в ней будет? Да… и сегодняшний, и в понедельник утром, и на прошлой неделе – все в ней будет.

– Дебри! – окликает меня сквозь прутья Сиксо. – Ты в свою блядскую книжку вот что еще впиши: парень – я – парень от своих однокрытников шарахается, пять месяцев в пинокль с этим ебаным начальством играет – пять с половиной месяцев! А только собрался откидываться, какой-то вертухай хватился пачки «винстонов», звонит и спрашивает: «У вас Сиксо с какими сигаретами поступал? С "винстонами"? А ну-ка его придержите-ка!» Ну не подлянка ли, а, чувак? Только яйца, сука, трещат! Да ну какого хуя – Сиксо не серчает, – бахвалится он. – Анджело Сиксо – еще тот Сэр Чалый.

Есть такие пижоны, что нюни распускают – а все равно вроде как бахвалятся.

Меня запирают, и Даггз уходит. Сиксо опять садится. У него Двойной Срок, вот так вот его придержали – Нынешний плюс будущая Гуляша. Могут и на Тройной Срок оставить – прибавить уже прошедший Антракт, и тогда это называется Ярмо. Человек, ожидающий выпуля, называется – На Прогулке. Известно, что Прогулка – это круче Ходки. Многие Прогулочники едут головой, лажаются или пробуют выломиться. Короткий срок часто круче Долгого.

Лучше всего – вообще Выходить Налево. Вот про это как раз мои тетради.

В казенную гостиницу заезжают новые постояльцы. Туристы. Клиенты дома родного. Из потемок какой-то Копченый орет:

– Пощади, помощник Пьос… у нас и так уже ебил от стены к стене…

Переполнен Вытрезвитель,От стены к стене нас тут.Побыстрее вывозите:Мал амбар – срока растут.

Домино стучат галопом,У Копченых дикий хай.Коли ебнешь кость с прихлопом —Красной Смертью[7] заливай.

Выпуль держат уж три дня как,Позвонить просил-просил…Раз преступник – так не вякай.Выпускайте всех ебил.

Дембельнусь ли к Рождеству я?Разрешат ли нам ларьки?За Примерное скостят мнеИли выпустят кишки?

Кто мой бонг засветофорил?Перекрыл нам самосвал?Кто пятак перепахал нам,Чем убил нас наповал?

Довели меня до ручки,Лагерь ножки подломил.Мальчик реабилитнулся.Выпускайте. Он – дебил.

На таких, как он, пеструшекПонаделали крючков…В бога судьям – не игрушки,Выпускайте судаков.

Джонсон[8], пацики – отвяньте.Где вендетты – там Вьетнам.Выпускай хипьё, квадратов:Голубям хуйня война.

Вы, чей палец на гашетке,Кто нам виселицу сбил,У кого топор свободы, —Выпускайте всех ебил.

В одиннадцать сорок меня выводят возвращают одежду свисток и гармошку определяют в камеру где скамья и еще один Прогулочник – пего-плешивый старикан оттенка красного дерева и лет шестидесяти.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 93
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Когда явились ангелы (сборник) - Кен Кизи.
Комментарии