Русский след Коко Шанель - Игорь Оболенский

Игорь Оболенский

Русский след Коко Шанель

Фото на обложке и вклейке из личных архивов автора и архивов потомков героев книги

Благодарности

Эта книга смогла появиться благодаря незабываемым встречам и помощи, которую я неизменно получал от знакомых и незнакомых мне людей в Москве, Тбилиси и Париже.

Особую признательность хотелось бы произнести в адрес:

— Президента Академии Гонкур, биографа Коко Шанель мадам Эдмонд ШАРЛЬ РУ (Edmonde Charles-Roux);

— Шефа парижского бюро Издательского Дома Conde Nast Сюзан ТРЕЙН (Susan Train);

— Писателя и историка моды Александра ВАСИЛЬЕВА;

— Марка Андроникова, Джарджи Баланчивадзе, Цискари Баланчивадзе, Татули Гвиниашвили, Мананы Гедеванишвили, Ивлиты Джорджадзе, Нино Джорджадзе, Филиппа Джанумова (Philippe Djanoumoff), Русико Даушвили, Мирель Зданевич, Валентины Зданевич, Кетуси Игнатовой, Карамана Кутателадзе, Георгия Каландия, Русудан Кварацхелия, Давида Лорткипанидзе, Кетеван Мачавариани, Георгия Мамулия, Марка Остье (Marc Hostier), Даниэля Сорина (Daniel Sourine), Татьяны Фаберже, Нателлы Тодрия, Нино Чолокашвили, Марины Элиозишвили, Александры Эль Хури (Alexandre El Khoury).

Вместо предисловия

Я начал работу над этой книгой несколько лет назад. Но все что-то не складывалось — я записывал отдельные истории, встречался с потомками своих героинь, а потом снова откладывал рукопись и занимался другими проектами.

Все решило письмо из Парижа — от президента Гонкуровской академии, самого авторитетного биографа Коко Шанель и ее конфидента, автора мирового бестселлера «Шанель и ее время» мадам Эдмонда Шарль-Ру. В пятидесятых годах Шарль-Ру была главным редактором французского издания журнала Vogue, из которого была уволена за то, что поместила на обложку чернокожую модель. Одним словом, имя, которое я увидел в подписи к адресованному мне письму, было овеяно легендой уже полвека назад.

Мадам писала, что прочла французское издание моей книги «Судьба красоты. Истории грузинских жен» и хотела бы задать несколько вопросов об одной из героинь. Я с удовольствием постарался помочь мадам Шарль-Ру. И во время очередной поездки в Париж получил от нее приглашение в гости.

Конечно, отправляясь в дом одной из самых известных парижанок (сами французы, узнав, что я несколько раз встречался с Шарль-Ру, недоверчиво переспрашивают, как мне это удалось), я захватил с собой фотографии героинь новой книги — у кого же было получать консультацию об эмигрантах, работавших с Шанель, как не у человека, которая лично была дружна с великой Мадемуазель! Раз в неделю, по средам, Шанель принимала у себя Шарль-Ру и рассказывала о своей жизни.

Я сообщил о княжне Саломе Андрониковой, которая в Париже работала в одном из модных журналов и несколько лет была спутницей жизни генерала армии Франции Зиновия Пешкова, все, что знал. Моя собеседница как раз работала над книгой о Пешкове, а потому сведения об Андрониковой были для нее важны.

В тот раз мы проговорили, наверное, час. Я показал хозяйке дома принесенные фото. Кого-то мадам знала, а о ком-то, наоборот, расспрашивала меня. Расставаясь, мы условились продолжить общение через электронную почту. При этом сама мадам Шарль-Ру компьютером не пользуется — я писал ее секретарю, а та передавала распечатанные на принтере письма адресату. Таким же сложным был и процесс ответа — мадам писала от руки, а затем помощница набирала текст на компьютере и отправляла мне.

В следующий раз я оказался во Франции через несколько месяцев — приехал снимать документальный фильм о невероятной судьбе Русудан Мдивани, эмигрантке из Грузии, которая в двадцатых-тридцатых годах прошлого века стала настоящей знаменитостью в мире светского Парижа, ее друзьями были Сальвадор Дали и Лукино Висконти, Серж Лифарь и Коко Шанель. Подробно о судьбе Русудан я пишу на страницах этой книги, рассказ о ней впереди.

Имя Русудан вообще долго не отпускало меня. Однажды и вовсе произошла странная история. Мы обедали с одной из знаменитых парижских моделей. Сейчас она уже не так юна, а лет тридцать назад была настоящей звездой. Во время трапезы у нее зазвонил телефон. Она не стала отвечать, заметив, что потом обязательно перезвонит Русе.

«О какой Русе вы говорите?» — поинтересовался я. И услышал ответ, который едва не лишил меня дара речи: «Руся — это моя дочь. Ее полное имя Русудан, так назвать ее решил мой муж. Он — потомок эмигрантов из России».

Конечно же, я немедленно попросил связать меня с этим человеком. И Филипп, так его имя, с удовольствием рассказал, что его мать была дружна с Русудан Мдивани, много рассказывала сыну о ней. Судьба грузинской красавицы так тронула Филиппа, что он решил назвать именем Русудан свою дочь. Такие дела…

А в тот приезд в моей жизни вновь появилась мадам Шарль-Ру. Несколько натурных сцен, связанных с великим танцовщиком Сергеем Лифарем, я предложил снять возле дома, где живет президент Гонкуровской академии. Тем более, что Шарль-Ру хорошо знала Лифаря, много общалась с ним, и он, тоже живший в свое время неподалеку, наверняка ходил по этой улице, расположенной возле Лувра, на другом берегу Сены. Во время перерыва я решился набрать номер домашнего телефона мадам Шарль-Ру. И был вознагражден — биограф Шанель пригласила меня на следующий день на обед.

Это были незабываемые несколько часов. Я старался ничего не упустить из памяти. Во время первого визита само осознание знакомства с живой легендой так переполняло меня, что на детали я внимания и не обратил.

Квартира президента Гонкуровской академии располагалась на последнем этаже старинного особняка. В глубине — кабинет со множеством книжных полок. Первая комната — гостиная, где на маленьком столике стоит фотография юной Коко Шанель, полученная в подарок от самой Мадемуазель. Обед в столовой, где почти такие же ширмы, какие были в номере «Ritz» у Мадемуазель. Ледяное шампанское, с которого предложила начать встречу 92-летняя хозяйка дома. И, конечно же, разговоры — о моделях Коко, ее друзьях, Серже Лифаре, Игоре Стравинском.

Порою мне казалось, что я очутился не в доме, где сохранился дух шестидесятых годов прошлого века, а на самом деле перенесся в Париж тех лет.

Кроме букета бело-салатовых тюльпанов, в этот раз я захватил с собой фолиант о Коко Шанель авторства мадам Шарль-Ру, хотелось, наконец, получить автограф. Мы расположились за обеденным столом, официант поставил перед нами блюда с закуской, и хозяйка предложила тост за продолжение знакомства. Главной рассказчицей была она сама. Я спросил, как продвигается работа по написанию книги о Зиновии Пешкове, о которой она рассказывала в прошлый раз. Оказалось, процесс еще в самом разгаре.