Опасайся взгляда Царицы Змей - Наталья Солнцева
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Название: Опасайся взгляда Царицы Змей
- Автор: Наталья Солнцева
- Возрастные ограничения: Внимание (18+) книга может содержать контент только для совершеннолетних
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наталья Солнцева
Опасайся взгляда Царицы Змей
Пролог
Все события и персонажи вымышлены автором.Все совпадения случайны и непреднамеренны.«За часом час бежит и падает во тьму,Но властно мой флюид прикован к твоему.Сомкнулся круг навек, его не разорвать,На нем нездешних рек священная печать.Явленья волшебства – лишь игры вечных числ,Я знаю все слова и их сокрытый смысл.Я все их вопросил, но нет ни одногоСильнее тайны сил флюида твоего.Да, знанье – сладкий мед, но знанье не спасет,Когда закон зовет и время настает.За часом час бежит, я падаю во тьмуЗа то, что мой флюид покорен твоему».
(Н. Гумилев)Дорогой читатель!
Книга рождается в тот момент, когда Вы ее открываете. Это и есть акт творения, моего и Вашего.
Жизнь – это тайнопись, которую так интересно разгадывать. Любое событие в ней предопределено. Каждое обстоятельство имеет скрытую причину.
Быть может, на этих страницах Вы узнаете себя. И переживете приключение, после которого Вы не останетесь прежним…
С любовью, Ваша Наталья Солнцева* * *Над рекой стоял зеленый туман. Солнце садилось, растекаясь по воде малиновым свечением. От земли шел пар. Густые заросли шиповника на берегу покрылись нежной весенней листвой. – Дышит земля. Запах какой… Чувствуешь? Артур согласно кивнул. Вечерний воздух был полон горьким ароматом первоцвета и сырой травы. С реки тянуло прохладой. Иван зябко поежился. – Выпьем? – Давай. Водку закусывали солеными огурчиками, салом, печеной картошкой. Крупно нарезанная домашняя колбаса пахла дымом и чесноком, напоминая Артуру студенческие походы с палатками, гитарами и беззаботностью юности. Кроме неподъемных рюкзаков они таскали с собой этюдники, краски, кисти. «Ловили настроение», необыкновенную, дикую красоту выветренных скал, ярких пятен листвы, цветов.
С тех пор, чувствуя тяжесть застоя, когда кисть становилась неповоротливой, а краски ложились трудно и нерадостно, Артур надолго уезжал куда-нибудь в тихое место, в лес или на реку. Ему хотелось покоя. Свободного и легкого дыхания, приятной лени. Умиротворения. Согласия с самим собой и с чем-то непонятным в себе. Он искал новых ощущений, оттенков и переживаний, новых мотивов, зыбких, как речной туман, как полет вечернего облачка на горизонте…
Иван смотрел на реку. Сегодня он был странно молчалив. Вообще-то дядя Ваня любит поговорить, да только никто ему давно не верит. Кроме Артура. Дед Илья, старый лесник, у которого привык останавливаться художник, не перестает удивляться, как это городской, «по всему видать ученый и приличный человек», может часами слушать ахинею, которую дядя Ваня выдает безостановочно и с неиссякаемым энтузиазмом. Однако столичный художник Ивана не обрывал, не смеялся над ним и всегда внимательно слушал.
– Дядя Ваня, о чем ты сейчас думаешь? – Артуру стало интересно, отчего это старик вдруг замолчал. – Где ты пропадал вчера? Я с тобой побеседовать хотел, на ночь глядя. Звал, искал… а ты как сквозь землю провалился.
Иван весь сжался и как будто оцепенел. Наконец, все же решив, что Артур ему зла не причинит, тихо прошептал:
– Клад я ищу.
Глаза художника загорелись. Или это солнце, напоследок полыхнуло в них багровым отблеском?
– Ты не гляди мне в душу! – рассердился дядя Ваня.
– Да я и не гляжу вовсе. А потом, разве в душу можно заглянуть? Это же непроницаемый омут зеленый… Как думаешь?
Старик оглянулся, будто в поисках кого-то невидимого, кто может подслушать их тайный разговор, заерзал беспокойно. Его одолела досада, что не может удержать «это» в себе. Эх, сколько раз он давал себе слово никому ничего не рассказывать! Но Артур – дело особое. Артур всегда слушал его, не смеялся и не называл «пришибленным старикашкой», как другие.
– Я теперь уже точно знаю, где он, – произнес дядя Ваня художнику в самое ухо.
– Кто? – Артур невольно тоже перешел на шепот и оглянулся.
Вокруг стояла неподвижная тишина, нарушаемая только плеском реки.
– Да не «кто», а… клад. Экий ты, братец, непонятливый! Нашел я его. По старинному методу.
– Это как же?
– Лозой! Весь берег проверил, лес прибрежный обошел… и ничего. Ну, думаю, ошибся дядя Ваня. Ан нет! – он замолчал, что-то обдумывая.
Артур сидел, не шелохнувшись, боясь сбить его с мысли.
– Ловлю я однажды рыбу в озере. Ну, ты знаешь наше озеро! – продолжал старик. – Спокойное оно, сонное… Я потому и люблю ловить там, что рыба в нем тоже сонная, жирная и ленивая. Сама на крючок просится. Не то что в реке. Сижу я, смотрю на поплавок, может, я и уснул тогда маленько… только вдруг слышу голос ниоткуда, тихий такой, сладкий… «Проверь озеро…» И словно эхо пошло над водой.
– Может, тебе приснилось?
– Может, и приснилось, – охотно согласился Иван. Он всегда соглашался со всем, что ему говорят. А потом талдычил свое как ни в чем не бывало.
– Вот я и говорю: где лоза-то? Лозу я завсегда с собой ношу. У меня в ватнике внутренний карман есть. Там я ее, родимую, и ношу. Нащупал… есть! Ну, с Богом! Тут ее сразу в глубину потянуло. Как магнитом прямо. – Он снова оглянулся и прошептал: – Указала мне место. Я от страху из лодки-то выпрыгнул, да и поплыл к берегу. Как только выбрался, не знаю!.. Лежу на берегу, обсыхаю. Тут и заметил, что проснулся.
– Так ты все-таки спал?
– Ну… – дядя Ваня замялся. – Вроде как спал.
– И тебе все это приснилось?
– Ага…
Артур не скрывал своего разочарования. Он-то думал!
– Только…
– Что?
– Так ведь это… проснулся я на берегу, а лодка там. Ну, на середине озера то есть… Как же она там смогла оказаться, если мне все приснилось? А?
– Может, ее отнесло от берега?
– Она завсегда у меня привязана. Пошел я смотреть, а веревка от лодки вокруг дерева обмотана. Если б она сама отвязалась, разве могло б такое быть?
Артуру пришлось согласиться. Ему нравилось слушать Ивана и наблюдать за его мимикой, жестами, непосредственными, как сама дикая природа леса.
– А что потом было?
– Ничего… Пошел я вдоль берега. Кто, думаю, мне голос подал? Русалка длинноволосая али сам озерной хозяин? Не зря же старые люди это озеро называют «нечистым»! Вода в нем в одних местах прозрачная, а в других мутная. Почему это?
– Не знаю.
– То-то! – обрадовался Иван. – Детей опять же не пускают туда ни купаться, ни рыбу удить. А она там крупная, жиру нагуляла, самая вкусная! Давно за этим озером худая слава ведется…
Совсем стемнело. Последние закатные отсветы на воде погасли. Над горизонтом проступали низкие звезды. Похолодало. Но уходить не хотелось.
– Может, костер соорудим?
Артур с удовольствием отправился за хворостом, поднимаясь по густо заросшему деревьями склону. Узкая крутая тропинка вилась, петляя между стволами. Прошлогодняя листва мягко ложилась под ноги.
Дядя Ваня уже разжигал сырые сучья, когда художник с огромной охапкой веток спустился к реке. Костер разгорелся, обдавая жаром, рассыпая в темноте искры.
– Так ты, дядя Ваня, теперь разбогатеешь? Достанешь сундук с золотом… – с мечтательной иронией произнес Артур.
Старик принял его слова всерьез.
– Не так все просто… Озеро то глубокое. Я шестом пробовал, – до дна так и не достал в том месте. Одному мне сундук не вытащить. Может, костюм водолазный понадобится, с баллонами.
Артур не выдержал и рассмеялся:
– Это называется акваланг.
– Ак… Неважно, – смутился Иван, не сумев выговорить незнакомое слово. – Главное, ты меня понял, да?
– Понял, понял, – успокоил его художник, все еще смеясь.
– Ты денег-то много получаешь, али как? – неожиданно проявил меркантильный интерес дядя Ваня.
– Как сказать…
– Ну, на этот… акла… ак… тьфу ты, язык сломаешь…
– Акваланг?
– Ну да, видишь, ты понятливый какой. Хватит у тебя денег?
– На акваланг с костюмом? Хватит!
Дядя Ваня обрадовался и повеселел. Теперь он обрел уверенность, что клад непременно будет найден.
– Там на дне – огромный железный сундук, и охраняет его сама Царица Змей… Обмануть ее нелегко, да и боязно мне одному. Разве что ты подсобишь, а? Ведь меня никто даже слушать не станет!
Как ни всматривался Артур в глаза Ивана, так и не понял, шутит тот или говорит серьезно…
Художник Артур Корнилин приехал погостить к деду Илье, старому, седому как лунь леснику, забравшемуся в такое глухое место, что до ближайшего шоссе нужно добираться по разбитым колеям несколько часов. Артур собирался устроить персональную выставку в Харькове, городе своего детства, ради чего приехал из Москвы, купил небольшой домик с мансардой и засел за работу. Все, казалось, было готово. Но Артур никак не мог прийти к согласию с самим собой. Ему казалось, что самая главная, особенная и потрясающая воображение картина все еще им не написана. Она словно висела в воздухе, жила в его сердце, занимала его мысли, но… никак не могла проявиться в виде образа и настроения. Мучительное чувство раздвоенности заставляло Артура метаться от замысла к замыслу, безжалостно отвергать сделанное, проклинать свою неспособность, проводить ночи без сна в утомительных блужданиях по извилистым путям собственного воображения.