Наркоман - Алексей Гарин

Алексей Гарин

Наркоман

Он запрыгнул в уже закрывающиеся двери в самый последний момент и даже не сразу понял, насколько ему повезло. Удивился мимоходом — середина дня, а места в салоне заняты лишь наполовину… И лишь усевшись в мягкие кожаные объятия сиденья, привычно надев маску усталого разочарования — "ну совершенно нечего смотреть, когда же это кончится!" — поднял глаза к потолку, и…

Экран телевизора не работал!

Ему посчастливилось попасть именно в вагон "Транс-Ком". Той самой, злосчастной "Транс-Ком", кто не в курсе — смотрите новости: какой позор для города, как это можно терпеть, и т. д., и т. п… Похоже, даже полностью бесплатный проезд не спасет бедняжку от заслуженной кары. В самом деле, какой нормальный горожанин сядет в трамвай, где вышла из строя телесеть!

Пассажир с облегчением расстегнул клапан сумки, доставая заветный предмет.

В обыкновенном вагоне это требовало бы целого ритуала, уже ставшего привычным. Войти походкой смертельно усталого человека, развалиться в кресле, уставиться взглядом в экран… еще лучше — сперва достать переносной видик, понажимать клавиши, потрясти, изображая досаду… кто догадается, что игрушка испорчена давно и безнадежно. И лишь потом, помаявшись, нерешительно достать ЭТО. Повертеться по сторонам — не смотрит ли кто чересчур внимательно… конечно, соседи тут же уставятся. Но, увидев надпись (нарочно — крупными буквами), а так же страдальчески-стыдливую гримасу, будут снисходительнее. В самом деле, только ленивый не ругает "Транс-Тв", заполонившее экран дешевыми мыльными операми, а человека, видать, нагрузили делами на работе, вот и приходится…

Теперь же можно не притворяться. Вагон практически пуст, лишь впереди расселся сильно "принявший" мужик, по виду — явный работяга; да еще на переднем сиденье девушка… В наряде столь маргинальном, что даже странно видеть бедняжку в общественном транспорте. Подобный прикид более уместен где-нибудь в темном переулке, среди полуразрушенных домов, где в развалинах ютятся уличные банды.

Устроившись поудобнее, человек погрузился в запретное наслаждение.

Вагон двигался ровно, почти не качаясь — спасибо городским властям, проложили линию как следует. Мимо проплывали дома-новостройки, выстроенные по всем правилам современного искусства: ровные, ничем не отличающиеся друг от друга белые прямоугольники, с рядами одинаковых квадратных окон.

Затем на короткое время вид за окном сменился… Маршрут был проложен еще в незапамятные времена, когда в некоторых местах, ныне безнадежно превратившихся в трущобы, еще жили приличные люди.

"Запомнить номер маршрута. Пожалуй, он безопаснее".

Для таких отщепенцев, как он, конечно…

Ему казалось, что девушка выйдет где-то здесь; таким, как она, здесь самое место. Но незнакомка продолжала сидеть, даже тогда, когда миновав район трущоб, вагон вновь вышел в места обитания приличных людей… Человек с облегчением подумал, что он все же не самый грешный человек на этой земле. Он хотя бы понимает всю низость своей привычки, стыдится ее… а вот подобным девчонкам понятие стыда, наверное, и вовсе незнакомо.

Впрочем, миг раскаяния был короток. Человек опустил глаза — и вновь погрузился в мир волшебных, запретных ощущений.

…Последний разговор с врачом был коротким. Глеб Ефимович, сохраняя свою обычную мягкую манеру общения, тем не менее сообщил вещи далеко не приятные — и был, по сути, совершенно прав. " Витюша, вы же сами понимаете, обществу не безразлична жизнь одного из его граждан… тем более таких перспективных граждан, как вы… Ваше увлечение давно уже перешло размеры вредной привычки, превратившись в пагубное пристрастие. И мы не можем, не имеем права спокойно глядеть, как вы погружаетесь в пучину наркомании…". Все правильно, и доктор прав…

Он совершил еще одну попытку — отчаянную, почти безнадежную. И продержался целую неделю. Ходил кругами вокруг шкафчика, в котором лежало ЭТО, вертелся по ночам, одолеваемый желанием встать и открыть замок. Как глупо, что врачебная служба не имеет права попросту взять и выбросить эту дрянь на помойку, он же никогда не решится сам… нет, не выбросить. Через десять минут он выскочит из дома и станет рыться в мусорном контейнере… Сжечь без остатка. До последнего клочка.

Кто там сказал, что ЭТО не горит?

"К сожалению, единственное, что разрешает закон по отношению к свободному гражданину — установка следящих камер. Вы же понимаете, Виктор… "

Он понимал: теперь все будет проще. Когда объектив зафиксирует в его руках запретный предмет, на центральный пульт "Скорой" пойдет сигнал — и через десять минут в его квартиру постучат. И тогда не миновать ЛТП. Может, это было бы и к лучшему?

Делать ЭТО на улице — невозможно.

В тусовке ходили легенды о людях, ухитрявшихся предаваться удовольствию прямо во время ходьбы, но таких были единицы. Обычному торчку надо остановиться, сосредоточиться… через пять минут кто-то из прохожих вызовет наряд милиции, сообщив о нарушителе приличий. Прошли те времена, когда любители порока могли безнаказанно собираться в особых домах, и никто и слова бы не посмел сказать…

Но он нашел выход.

Общественный транспорт.

В короткой поездке людям нечем себя занять. А передачи "Транс-ТВ" — по правде говоря, редкостная гадость, это признается даже прессой. Что остается бедному пассажиру? Прежние невинные удовольствия, вроде "тетриса" или "кубика Рубика", попали под статью гораздо раньше. Кроме того, есть на свете бедняги, заваленные работой настолько, что вынуждены заниматься ею даже по дороге домой. Конечно, название легко выдаст, но он придумал еще кое-что.

Заменить упаковку — вот что было поистине гениально! Эх, будь он похож, скажем, на студента, все было бы совсем просто — но годы, годы…

Чем, интересно, занята эта девчонка впереди? Может быть, тоже… нет. Виктор понял, что ошибся. Пассажирка держала на коленях портативный плеер, и судя по изображению, предавалась абсолютно законному удовольствию.

Он вспомнил свой первый визит к наркологу. Тогда он пришел — вернее его привели — в состоянии уже столь неадекватном, что даже пытался спорить с врачом, доказывая "естественность" своего пристрастия. Особенно веским ему казался такой аргумент: ведь просмотр телефильмов не относится к виртуальным наркотикам? Почему же тогда… Глеб Ефимович разбил его шаткие построения быстро и профессионально. Телефильм, сказал он, имеет совершенно четкий сюжет, точно прорисованную внешность героев, четко определенное место действия — и все это предохраняет личность от соскальзывания в опасные фантазии. Есть, конечно, личности изначально предрасположенные, для которых и это — чрезмерный соблазн, но все же не стоит возводить исключение в ранг правила, ведь так?

Он заметил, что вагон идет по совершенно незнакомому району города: если выйти здесь, то добираться домой придется долго. Пока выйдешь к станции метро… Кстати, в метро подобный номер не пройдет… Года три назад подземка была объявлена зоной, свободной от наркотиков, и с тех пор их служба безопасности работает на совесть. При малейшем подозрении — задержание. Понятно, чем это кончается.

Экран телевизора по-прежнему был темен и пуст. Будь что будет, куда-нибудь да вывезет.

Когда еще выпадет такой удачный случай?

Проклятое свойство этой дряни: отнимать ощущение времени. А иногда — и пространства. Впрочем, если товар некачественный — можно попросту отрубиться… его приятель засыпался именно так. Забрался в тихую парадную, устроился на подоконнике — и заснул, как ребенок. Взяли тепленьким, с лежащим на коленях раскрытым вещдоком…

Виктор резко вскинулся, словно от толчка. Где он? Ах, да, вагон… но почему так шумно?

"… Руководство телекомпании "Транс-ТВ" приносит свои глубочайшие извинения за допущенный перерыв в вещании. По словам источника, фамилию и должность которого мы не хотели бы раскрывать, авария ретранслятора произошла не в результате обычной халатности, как считалось ранее, а явилась результатом заранее спланированного акта саботажа. Подозреваются…"

Он бросил взгляд на часы… стоят. Забыл завести утром. Вагон давно наполнился людьми…. сколько он уже сидит здесь? Час, полтора? Сидит, ничего не замечая вокруг…. Человек, не обращающий внимания на экран, смотрится словно белая ворона в стае черных! Виктору показалось, что на него смотрят все пассажиры сразу. Надо немедленно убираться.

— Нет, вы только поглядите на него! — громко сказала сидящая напротив старуха. — Хоть бы людей постыдился!

— Ага, постыдится он, как же… — голос с интонацией завзятого склочника. — Во — очки надел, выпендривается!

Пожилой мужчина через одно кресло от него воинственно топорщил бородку. Так, его заметили. Это плохо, но пока не страшно… Немедленно на выход — и спокойно, быстро, не суетясь. Словно бы речь идет не о нем, а он — всего лишь нормальный человек, которому пришла пора выходить… Иначе вагоновожатый может позвонить, и на остановке его встретит служба безопасности. А то и вовсе притормозит вагон около ближайшего отделения милиции. Виктор почувствовал, как мелко дрожат колени. Спокойно, только спокойно… он протиснулся мимо толстяка в длинном зеленом плаще, встал у самой двери…