Путь спасения души. По творениям преподобного Симеона Нового Богослова - Мария Строганова

По творениям преподобного Симеона Нового Богослова. Путь спасения души

© Издательство «Благовест» – текст, оформление, оригинал-макет, 2012

Предисловие

Симеон Новый Богослов не случайно удостоен от Святой Церкви звания Богослова, только трижды мы видим подобное именование: Иоанна Богослова, Григория Богослова и Симеона Нового Богослова – и это высочайшая оценка их творчества в церковной истории. Преподобный Симеон своей жизнью и творениями явил для нас путь, который ведет человека к взаимодействию с Богом. Исходной добродетелью он называет веру, отсутствие которой разлучает человека с Богом; вера сочетается с надеждой; а надежда ведет к любви – «Одного только требует Господь от всякого верующего в Него, того, чтоб он всецело вверил себя Ему– Христу Господню, то есть чтоб имел полную на Него надежду и питал непоколебимую уверенность, что только силою Христовою, а не своею собственною, может кто спастися. И такой только есть настоящий христианин, кто полную надежду возлагает на одного Христа, что Он один все в нем исправит и уврачует его и по душе, и по телу. Когда же потом за сею верою, имеемою с разумом, последует и дело, тогда рождается любовь ко Христу, то есть когда кто самым делом получит то, чего надеялся от Христа, и почувствует то, тогда возлюбляет Его». Вера «имеемая с разумом» – есть вера деятельная, предполагающая исполнение заповедей, сопричастность Христу через Таинства, ибо «принимая дух Владыки и Бога нашего, мы делаемся сопричастниками Его Божества; вкушая же Его непорочную плоть, то есть пречистые Таинства, мы все воистину во всем становимся Христовыми и Его родственниками». Так человек достигает цели своей жизни, «стяжания благодати», «обоживающей» человека. Симеон Новый Богослов желает, чтобы мы стали «по благодати подобны человеколюбцу Богу и Владыке нашему, обновленные и измененные в душе, нетленные и воскресшие из мертвых, какими были раньше». Отрицание возможности живого и сознательного общения с Богом во Христе и во Святом Духе представляется преподобному Симеону худшей из всех ересей, так как оно равносильно отрицанию всего дела Христова: «Не говорите, что невозможно принять Божественный Дух, не говорите, что без Него возможно спастись, не говорите, что кто-нибудь причастен Ему, сам того не зная, не говорите, что Бог невидим людям, не говорите, что люди не видят Божественного света или что это невозможно в настоящие времена! Это никогда не бывает невозможным». Вечная жизнь начинается здесь, на земле, утверждает Симеон Новый Богослов, рассказывая об этом образно: «Как невеста прежде брака получает от жениха только залог обручения, условленное же приданое и прочие обещанные дары ожидает получить после брака, так и невеста Христова – Церковь верных и душа каждого из нас – сначала получает от Жениха Христа только обручение Духа, вечные же блага и небесное царство чает получить по исходе отсюда, будучи удостоверяема в том залогом обручения, который показывает ей все то, как в зеркале, и подтверждает несомненность получения того, на чем состоялось соглашение ее с Владыкою своим и Богом». Почему же многие люди живут во грехе? Они не познали радости чистоты, считая, что человек не может стать чистым, свободным от страстей и что он не может вместить в себя Духа Святого. Преподобный Симеон показывает, что преображение возможно для всего человеческого существа, включая преображение его страстей, которые изначально были «даны Богом естеству человеческому не как страсти, каковы они теперь, а как добрые расположения, и человек получил эти блага от благого Бога как признаки, показывающие в нем разумную тварь». Вот как описывает он «превращение» добрых расположений в страсти: «Даны человеку гнев и пожелание, но ему дан и ум, и пока ум сей был здрав, пребывали в своем чине и эти движения, именно: пожелание устремлялось к мысленным благам Божиим и их вожделевало, а гнев (чрез раздражение, ревность) опять это же самое пожелание раздражал и приводил в напряжение, чтоб оно с большим рвением вожделевало оных благ божественных и, мало-помалу востекая горé, приблизилось к Богу и Им услаждалось. Но поелику ум наш занемог и потерял здравие, которое хранило его в должном порядке, и, как больной и поврежденный, вышел из своего чина и растлился, и стал, вместо того чтоб помышлять о небесных благах, помышлять только о мирском, то по сей причине вожделевает он того, что несообразно с ним, и гневается неразумно, и чрез то уподобляется зверям и скотам. Но христианин, который сделался здравым по уму благодатию Христовою, опять вожделевает только Божиих благ, для которых даны естеству человеческому и гнев (раздражительность, энергия), и пожелание». Таким образом все возможности к преображению и обожению даны нам Христом, снисшедшим на землю для примирения и сочетания нас с Богом. Нужна лишь наша благая воля и доверие к Нему.

Кто хочет увидеть сей Свет невечерний,тот должен всегда соблюдать свое сердце.От страстных движений, от помыслов скверных,от гнева, смущения, клятв лицемерных.Внимать себе должен и злобы не помнить,людей не судить даже в помыслах сердца.Быть внутренне чистым, в словах откровенным,быть искренним, кротким, спокойным, смиренным.Трапеза его пусть не будет богатой,молитву и пост да хранит неослабно.И весь его подвиг, и дело любое,и всякое слово – да будет с любовью.

Мария Строганова

Самовозношение – причина падения

Блага мира сего суть препоны, кои не допускают нас возлюбить Бога и благоугодить Ему. Кто, любя славу и честь от людей, возможет иметь себя меньшим всех и уничиженнейшим, быть нищ духом и сокрушен сердцем, воздыхать и плакать о грехах своих? Кто может, любя богатство, всякие вещи и стяжания, быть милостивым и сострадательным, а не жестокосердым и зверским паче всякого зверя? Кто может, будучи тщеславен и горд, быть свободен от зависти соперничества? И тому, кто предан плотским страстям и валяется в нечистых удовольствиях, возможно ли быть чисту сердцем, или узреть Бога, создавшего его? Куда ему узреть Его?! Можно ли также быть миротворцем тому, кто отчуждил себя от Бога и не слушает блаженного Павла, который говорит: по Христе убо молим, яко Богу молящу нами, молим по Христе, примиритеся с Богом (2 Кор. 5: 20). (1, ч.1, с. 57.)

Растление души есть уклонение на распутия от прямого и правого мудрования – именно то, что растлилось правое мудрование и стало развращенным, воспохотствовав всего злого. Ибо когда правые помыслы развращаются, тотчас, как терния и волчцы, прорастают в душе семена зла. Таким-то образом как в мертвом теле распложаются черви, так в душе оной, лишившейся Божественной благодати, будто черви расплодились – зависть, лукавство, ложь, ненависть, вражда, брань, злопамятство, клевета, гнев, ярость, печаль, месть, гордыня, спесь, тщеславие, немилостивость, лихоимство, хищение, неправда, неразумная похоть, шепотничество, пересуды, завиствования, спорливость, поношения, осмеяния, славолюбие, клятвопреступничество, клятьбы, богозабвение, дерзость, бесстыдство и всякое другое зло, Богу ненавистное; так что человек перестал уже быть по образу и подобию Божию, как создан в начале, а начал быть по образу и подобию диавола, от которого всякое зло. (1, ч.1, с. 63–64.)

Как тело умирает, когда отделяется от него душа, так и когда от души отделяется Дух Святой, душа умирает. Жало смерти сей есть грех, потому что смерть и тление суть порождения греха. Душа чрез грех умерла для вечной жизни, отделившись от Духа Святого и от царствия Его. Видишь ли, какую имеет связь душа с телом, что телу невозможно жить без души? И опять, как душа удаляется и оставляет тело, с которым была вместе и посредством которого обнаруживала свою силу и деятельность? Видя сие, помысли, что подобным образом и первозданный человек был соединен со Святым Духом Содетеля всяческих Бога, но, будучи прельщен лукавым диаволом и злоупотребив данным ему от Бога самовластием, сделался преступником заповеди Божией и тотчас лишился благодати Святого Духа, коею был осеняем. Вследствие сего душа замерла, а потом умерло и тело, и таким образом произошла смерть телесная, чтобы по смерти тела, которую видим, мы домышлялись о смерти души, которой не видим, ибо смерть и тление тела есть уподобление смерти и растлению души. (1, ч.1, с. 62–63.)

Страстей два рода: страсти естественные (телесные) и душевные. Естественные страсти непреложны, и человек порабощен им по естественной необходимости, не самоохотно. Так, ем, потому что естественно алчу; пью, потому что жажду; ложусь спать, потому что дремота клонит; одеваюсь, потому что мне холодно; раздеваюсь, потому что мне жарко, и прочее. Делать или не делать так – не зависит от самовластия. Ибо если б это зависело от самовластия, то, когда бы я долгое время не удовлетворял сих потребностей, пребывая без пищи и пития, без сна и прочего, не испытывал бы в теле своем истощения и расстройства. Но поелику испытываю это, то и удовлетворяю им, хотя бы и не хотелось. Итак, эта часть не в руках самовластия, но не в руках ли самовластия душевные страсти? Главнейшие между всеми страстями душевными страсти суть гнев и похоть. Если я, находясь в гневе неразумном и в похоти несмысленной, желаю победить гнев и похоть, а между тем почти всегда бываю побеждаем ими, то, очевидно, я порабощен им. Но если и не всегда и не вконец бываю побеждаем ими, но все же побеждаем иной раз, то поелику побеждаем бываю, все же, значит, я порабощен им. Тот же, кто порабощен неразумному гневу и похоти несмысленной, как может сказать, что он самовластен? Если же кто скажет, что как случается с каждым человеком, что он упадет и встанет, так бывает и со мною в отношении к страстям: иногда я бываю побеждаем этими страстями, а иногда побеждаю их, из чего следует заключить, что иногда я бываю в рабстве у них, а иногда свободен от этого рабства; о, какой стыд тому, кто говорит, что самовластен, и хвалится тем, и в то же время без стыда признается: ныне предаю себя в рабство страсти, а завтра явлю себя свободным от нее, и это страждет он всю свою жизнь, так что таковой есть рабосвободь, то есть и свободный, и раб! Итак, что же сказать нам о самовластии? То, что человек был самовластен тогда, когда был свободен от греха; как же скоро продал он свободу свою, то вместе с свободою потерял и самовластие и стал рабом греха. Но кто раб, тот уже не самовластен; пусть он был свободен, но как только поработился, стал раб. Бог никого не создал рабом, а всех свободными. Только в отношении к Себе Он сотворил их рабами, поколику даровал им и самое бытие; но и то, чтобы был кто рабом Ему, не хочет Он, чтобы был по принуждению и насилию, а произвольно, подобно тому, как иной бедный и ничего не имущий, когда удостоится сделаться царским служителем, радуется и веселится, что именуется и есть раб царя, так и Бог хочет, чтобы человек был рабом Его по своей воле, и радовался, и в великую славу и честь вменял именоваться и быть рабом Божиим. (1, ч.1, с. 83–85.)