Журнал «Вокруг Света» №06 за 1991 год - Вокруг Света

Бизнесмены горных племен

Папуасы сразу перешли из глубин каменного века в атомный. Приспосабливаясь и притираясь к западной цивилизации, они все же хотят оставаться самими собой, ищут «третий путь».

Господин Имбу Тагуне — симпатичный папуас, он занимается бизнесом. На его круглом, черном, как эбеновое дерево, лице добродушное выражение. На нем прекрасно сидит хорошо сшитый пиджак. Со вкусом подобранный галстук. В кармане пиджака батарея разноцветных ручек. Он принадлежит к высшему эшелону служащих: в нефтяной компании «Шеврон» ведает связями с общественностью. Господин Тагуне принял нас в канцелярии своего шефа, американца. Тот тут же, не слушая никаких просьб, отказал в разрешении посетить строительство исследовательского отдела компании, которое ведется где-то в джунглях. Господин Тагуне явно попал в неудобное положение: по телефону он нам пообещал помочь. Чтобы как-то развлечь нас, он вытащил из нагрудного кармана фотографии, сделанные недавно в его родной деревне.

— Посмотрите, это я.

Пояснение было необходимо. На снимке господин Тагуне сидел на ветке сухого дерева, почти голый, с лоснящимся, натертым жиром телом, в набедренной повязке из травы, лицо раскрашено желтыми и красными полосами, на голове — великолепный убор из перьев райской птицы. Его внимательно слушала сгрудившаяся вокруг пестрая толпа.

Речь шла о «дереве мира», своеобразной мирной конференции, на которой вождь, или «бигпелла» — «большой человек», в данном случае сам господин Имбу Тагуне, пытался убедить односельчан, чтобы они прекратили межплеменную войну. Господин Тагуне подробно обрисовал нам, как проходила конференция и какую роль он в ней сыграл.

— Прекрасно, но пора переходить к более важным делам, — командным тоном перебил его белый шеф, у которого, разумеется, не было лишнего времени. Вероятно, еще несколько лет назад господин Тагуне в наказание за бестактность съел бы американца, но теперь он послушно спрятал фотографии и вежливо проводил нас.

— Вот увидите, Папуа вас поразит! Бывшая австралийская колония, получившая независимость в 1975 году, не успев перевести дыхания, перенеслась из каменного века в эру космических кораблей. Мечта антропологов и этнографов, страна тысячи мифов. Три с половиной миллиона туземцев, говоря словами бывшего министра иностранных дел Альберта Маоре Кики, в течение одного поколения проделали путь в десять тысяч лет. Насколько же изменилась страна? Мы слышали о папуасах всевозможные истории: они опасные людоеды, ни за что ни про что могут зарезать человека. Их страна настолько труднодоступна, что до сих пор с ней не справились картографы: «белые пятна» на карте шлют вызов будущим первопроходцам. Страна сказочных богатств: золота, нефти, кофе, копры. Страна прекрасных раковин кина, традиционного платежного средства, давшего название и современным деньгам Папуа, сменившим раковины. Страна, где жители украшают себя перьями райской птицы и разноцветными узорами на теле и лице, размахивают грозным на вид оружием, а война для них забава и искусство.

Под окнами моего отеля на склонах холма теснится главный город — Порт-Морсби. Пьянящий аромат океана и магнолий сливается с запахом мусора. Сине-зеленые волны бьются о берег. Когда-то, лет четыреста назад, в этих местах бросил якорь португальский корабль, но его капитан не знал, что открыл самый большой после Гренландии остров на Земле. Позже сюда приплывали другие европейские мореплаватели, среди них и знаменитый капитан Кук. Только в XIX веке на острове поселились голландцы, немцы, а также австралийцы, которые присвоили эту огромную и пустынную, как вначале предполагали, территорию и начали пользоваться ее богатствами. И лишь в конце второй мировой войны, после тяжелых боев с японцами остров приобрел свой нынешний вид. Тогда его западную половину — Западный Ириан захватила Индонезия. По некоторым сведениям, индонезийцы подвергли папуасов настоящему геноциду, о котором мир до сих пор еще ничего не знает. Восточная половина острова стала австралийским протекторатом.

Здесь, получив независимость, под заботливым наблюдением могучего соседа папуасы начали учиться демократии.

Волны океана бьются о сваи, на которых построены деревни. Тут мы далеко от торговых кварталов с их небоскребами, далеко от резиденций белых, огороженных колючей проволокой и решетками. В сущности, город Порт-Морсби состоит из множества деревень, не связанных друг с другом. Папуасы, как ночные бабочки, прилетевшие на манящий свет огней города, оставили в джунглях свои луки и стрелы, но отнюдь не традиционную вражду.

В городе, так же как и в девственном лесу, каждый живет в своем замкнутом кругу. Солидарность, царящая внутри клана, помогает выжить. Самые отчаявшиеся или самые голодные, не колеблясь, убьют или изнасилуют: папуас женщину ценит ниже, чем поросенка, который здесь король среди животных. В Порт-Морсби белые и черные нередко настороженно смотрят друг на друга.

...Тропический ливень будто вымыл город. Телевидение показывает кадры студенческой демонстрации, ее участники протестуют против нападений и насилия в студенческих общежитиях. Затем идет реклама, потом призыв к гражданам переходить улицу только на зеленый свет и не выбрасывать мусор куда попало. Сейчас проходит посвященная этим вопросам правительственная кампания. А в заключение диктор на безукоризненном английском сообщил последнюю информацию о ходе столкновений между племенами горцев в центральных районах острова.

Папуасский Голливуд

Далеко от Порт-Морсби, в окутанных туманом горах, танцуют пепельно-серые призраки. Движения замедленны. Пантомима изображает нападение. Пустые глазницы масок уставились на невидимого врага. Ладони с искусственно вытянутыми пальцами при резких движениях издают сухой звук, напоминающий зловещий клекот. Неожиданный прыжок. Выкрики. Вот он, враг. Мужчины тут же нападают на него, и он в ужасе падает замертво. Потом место воинов занимают женщины-вдовы, с головы до ног осыпанные серым пеплом. На их шеях килограммы бус из разных плодов. Они идут строем одна за другой, по три в ряду. Смотрят прямо перед собой. Движения скованные. Вся процессия соблюдает ритм погребальных песен. Представление, немного печальное и трогательное, приближалось к концу. Мы увидели его в Миндиме, провинция Чимбу. Район, о котором в тридцатые годы мир еще ничего не знал.

Поодаль на скамейке восторженно аплодировала группа японских туристов с неизменными фотоаппаратами на груди. Актеры послушно вернулись и стали фотографироваться. Японцы один за другим позировали вместе с группами пепельно-серых мужчин и женщин. Один, разгоряченный, решил увековечить себя, прижавшись к груди молодой папуаски. Потом руководитель японской группы пожимал руки, раздавал конфеты — деньги за позирование перед фотоаппаратом заплачены вперед. В соседней деревне снова разыгрывалось какое-то этническо-бульварное представление. Вершиной программы стала сцена боя, во время которой папуасы, издавая воинственные крики, весело били друг друга. У них даже была заранее приготовленная красная краска, которая изображала кровь. Как в Голливуде!

Вот — католический собор, куда приходят жители обеих деревень. Здесь есть центр здравоохранения, и раз в неделю приезжает медицинская сестра, австралийка. Неподалеку в доме уже много лет живет антрополог, американка. Деревня как деревня. Наш проводник Джеймс мало обращал внимание на грязь на собственном теле, зато щеголял в бейсбольной кепке. И старался, чтобы мы увидели все. Солнце немилосердно палило, женщины на огородах окучивали бататы, мужчины играли со стрелами. Маленькая девочка гоняла толстого кабана, который носился среди кустов, усеянных красными и желтыми цветами. В воздухе стоял запах аниса и эвкалипта. В деревню снова вернулся покой. Но завтра опять приедут очередные туристы. На заработанные деньги Джеймс, наверное, купит на базаре рис и кока-колу. С окрестных гор в долину незаметно сползает туман, будто затягивающий все вокруг в свои сети...

Сколько стоит невеста?

Ночь в старом доме американки-антрополога была полна блох и удивительных снов: в очень жарких и враждебных джунглях меня преследовало серое пугало... Я проснулся окруженный папуасами. Они вошли без стука, но всего лишь для того, чтобы поставить воду для кофе. На улице к свинцовому небу поднимался запах мускуса и цветов. Джеймс хотел повести нас в пещеру на холме. Но мы туда так и не попали: под оглушительный шум барабанов дорогу нам перегородила пестрая процессия. Охапки только что сорванных цветов, яркие листья, пурпурные перья — из этого обилия красок выглядывали кончики рук и ног, раскрашенные лица, некоторые вымазаны сажей, некоторые разрисованы цветными геометрическими узорами. Все зависит от фантазии художника. Женщины танцевали, выбивая пятками ритм, мужчины издавали устрашающие дикие звуки. Одни несли зажаренного кабана, другие — огромные кисти сладких зеленых бананов или мешки с бататом. Это плата за невесту.