Волшебная мясорубка - Станислав Буркин

Станислав Буркин

Волшебная мясорубка

Эпизод I

Раушен

– Вильке, Михаэль, скорее сюда! – закричал худенький мальчик в великоватой стальной каске, нависавшей над очками. – Посмотрите, кого я нашел.

Два парня в таких же, как у него, мышино-серых шинелях побежали по песчаному морскому берегу, протянувшемуся вдоль высокого обрыва.

– Кого ты там нашел? – напористо спросил один из них, подходя сзади. Это был Михаэль Кольвиц, ему было пятнадцать, и в этой троице он был старшим. Второго, толстого розовощекого парнишку лет тринадцати, со шлемом, нахлобученным чуть ли не на глаза, звали Вильке Борген.

– Котенок! – сказал позвавший их Франк Бёме.

Пушистый полосатый зверек сидел на гребне белой перевернутой шлюпки и во все глаза смотрел на застывших неподалеку солдатиков. Все ребята были разного роста, двое, что помладше, в касках, а Михаэль, самый высокий, в черной суконной пилотке с белой каймой и значком гитлерюгенда.

– Надо его расстрелять, – сказал он.

– За что? – изумился Франк.

– А вдруг он враг и прибыл к нам из России, – заявил Михаэль и снял с плеча карабин-маузер. – Или из Англии.

– Какой же он враг?! – испугался толстячок Вильке. – Посмотри, какой он худой и как слиплась у него шерстка. Он, наверное, спасся с того потопленного эвакуатора. Он еще даже не просох.

– Давайте лучше его накормим и высушим, – предложил Франк. – Доставай свои корочки, Вильке.

– Какие корочки? – выпучил глаза толстяк.

– Давай-давай, – настаивал Франк. – Я же знаю, что там у тебя в противогазной сумке.

– А, ты про это, – стыдливо помялся Вильке и достал прихваченный из столовой хлеб.

– А где твой противогаз? – строго спросил Михаэль.

– В казарме, я его только на смотр беру.

– А если газы?!

– А как же конвенция? – оправдался Вильке, протягивая кусочек хлеба Франку.

– Это ты русским говори, – усмехнулся Михаэль, – когда они тебя зарином угостят.

Франк смочил хлеб морсом из фляжки, положил на край перевернутой шлюпки, на которой сидел котенок, и отошел. Зверь мигом пробежал по гребню и начал жадно кусать, показывая свои белоснежные зубки.

– Смотрите, ест, – восхищенно сказал Франк, повернувшись к друзьям.

– Что вы с ним цацкаетесь? Лучше было бы его расстрелять, и дело с концом, – настаивал Михаэль.

– Вот когда тебя расстреляют, – сказал Франк, – тогда узнаешь, как маленьких обижать.

– Кто это меня расстреляет? – спросил Михаэль.

– Русские.

– Я сам их расстреляю, – огрызнулся Михаэль. – Ладно, бери его, нам пора возвращаться.

Взяв котенка и усадив его за пазуху, мальчики вскарабкались на высоченный утес к соснам и пошли в казармы по залитой солнцем улочке маленького городка Раушен, что стоит на самом берегу Балтийского моря.

До войны тут был популярный балтийский курорт. В аккуратненьком светлом городке с кривыми и волнистыми улочками было много частных гостиниц и ресторанчиков. Домики с высокими черепичными крышами, флюгерами, колоколенками и узкими дымоходами стояли тут дружно и тесно, а вокруг шумел сосновый бор, полоски которого в виде парков входили в город, и лесные тропки превращались в аллеи. Самой сказочной постройкой в Раушене была водонапорная башня с часами. Большая, светло-серая, со скругленными углами, она казалась вылепленной из пластилина. Южная ее сторона была обвита рваной мантией плюща, его жухлая коричневая сеть аккуратно опутывала часы своими кривыми ниточками.

Война обходила Раушен. Его никогда не бомбили. Даже сейчас, когда противник подходил к Германии вплотную, люди так же неспешно гуляли по аллеям, читали газеты и даже танцевали, вынося в садики заводные граммофоны или играя на аккордеонах. Судьба распорядилась так, что даже солдаты здесь оказались не настоящие, а совсем еще мальчики – подростки в великоватой им, но ухоженной и чистенькой форме.

… Вильке и Франк с котенком шли искать Михаэля. Шли по парковой зоне, чтобы не напороться на офицеров. Они представляли, что городок населен слугами злого дракона, у которого они только что похитили его домашнего тигра. Которого змей, ко всему прочему, собирался в ближайшее время съесть. Так что им ни в коем случае нельзя было попасться никому на глаза. Кроме, конечно, друзей. Таких, как старый волшебник – продавец в алхимической лавке, или ворчливая, но вполне добрая ведьма. Или, наконец, Михаэль, который ничего не понимал в их играх, но у которого был волшебный нож гитлерюгенда, коим он должен был поразить дракона и освободить от чародейского гнета все население Раушена.

– Хочу открыть тут собственный ресторан, – сказал Вильке, заложив руки за спину и осматриваясь по сторонам, нет ли на хвосте нечисти.

– Ты что, хочешь сюда переехать? – удивился Франк.

– Ну да, – сказал Вильке. – Папа говорит, что морской воздух полезен.

– Да ну, – поморщился Франк. – Сыровато здесь. И прохладно. А вот дома и впрямь климат что надо – Альпы, солнышко и луга. Горный климат куда полезнее. Не зря у нас столько санаториев…

Вдруг откуда ни возьмись появились старшие парни из их взвода, которые задирали и дразнили Вильке.

– Гоблины! – выкрикнул Франк. – Бежим!

Пригибаясь, они соскочили с дорожки и помчались среди кленов вниз по крутому склону, шурша по опавшей листве.

– Стоять, трусы! Стоять! – кричали им вслед мальчишки. – Окружай их! Толстого лови, толстого! Уйдут! Хе-хе, попались, диверсанты…

Мальчики неслись вниз во весь опор. Вильке поскользнулся и шмякнулся на грудь, да так, что еще немного прокатился и треснулся головой о ствол. Франк, держа за пазухой котенка, вернулся за другом и принялся помогать ему подняться.

– Живой?

От падения каска наползла Вильке на глаза, и он водил руками перед собой, будто слепой. Франк оплеухой вернул его каску на место и дернул товарища за собой. Наконец они добежали до низу, где тек жалкий ручей, через который был переброшен горбатый каменный мостик, почти весь покрывшийся мхом.

– Сюда, Вильке! – крикнул Франк, и они залезли во тьму под мост.

Почти сразу к ручью сбежали и их преследователи. Парни лет по шестнадцать сжимали в руках обоюдоострые штык-ножи длиною с локоть, с продолговатым отверстием на сверкающем лезвии.

– Где они?

– Под мост, поди, забились, крысы. Ага! Попались!

– Отстаньте от них, – сказал Михаэль, который был среди преследователей. – Они мои! – угрожающе добавил он и улыбнулся одним уголком губ.

– Ну, и кровища сейчас будет, – сказал один из мальчишек театрально. – Вы когда-нибудь видели, как потрошат русских?

– Ладно, не будем на это смотреть, – морщась, сказал другой. – Заканчивай с ними, Михаэль, а мы пошли в киноклуб. Через десять минут фильм. Не опаздывай. Хайль Гитлер!

– Хайль Гитлер!

Молодежь фюрера презрительно покосилась в сторону мостика и, не спеша, стала подниматься обратно, оставив своего вожака для «разборки» с мелюзгой, его дружбу с которой они не одобряли, но терпели.

Как только товарищи Михаэля исчезли, он сунул штык в ножны. Вильке, кряхтя, на четвереньках выбрался из под моста и, отряхивая ладони, спросил:

– А что за кино-то будет?

– Да, – махнул рукой Михаэль, – ерунда какая-нибудь. Мы же не на фильмы ходим.

Мальчишек больше интересовала короткая киносводка с фронтов, которую обязательно пускали перед началом. Особенный восторг вызывали цветные кадры – старты снарядов «Фау», новые тяжелые танки и репортажи из Нормандии, где в это время отважно сражались их товарищи по молодежной организации.

– А может, с нами пойдешь? – предложил Франк. – У нас как раз для тебя с твоим ножичком дело есть.

– Что еще за дело?

– Да, дракон тут один мирным гражданам покою не дает. Надо бы его того самого. – Франк провел большим пальцем по горлу.

– Да ну вас, – прыснул Михаэль и махнул рукой. – Пойду я, наверно. Сейчас уже начнется, я так все самое главное пропущу.

– Ну смотри, – щурясь, сказал ему вслед Франк. – Будет время – приходи помочь. А то этот змей, знаешь ли, совсем обнаглел…

Михаэль, уже поднимаясь по склону среди кленовых стволов, махнул рукой еще раз.

Прошла осень, и началась зима. Сперва мальчики считали дни до Рождества – своего первого Рождества в армии, до этого они справляли его только в кругу семьи. Почему-то казалось, что после Рождества на фронте все начнет меняться к лучшему. Командовавший здесь фельдфебель постарался сделать этот праздник как можно более теплым: посреди вестибюля гостиницы, в которой расположилась их часть, поставили елку с шарами и фонариками, на весь зал протянули четыре веревочки с разноцветными флажками. Здесь же устроили маленькую сцену, и получился неплохой бальный зал. Сам фельдфебель, естественно, был Санта-Клаусом, а остальные – кто во что горазд. Например, Вильке играл на аккордеоне и пел. Он знал множество подростковых песен и даже сочинял сам. После концерта все пили лимонад и плясали. Старшие мальчишки где-то раздобыли водку, и разило от них за километр. Праздник удался на славу.