Высокий глерд - Гай Юлий Орловский

Гай Юлий Орловский

Юджин — повелитель времени

Книга 2

Высокий глерд

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Мы вывалились в гостиную через внешнюю стену, ставшую странно проницаемой, что–то ударилось о пол с костяным стуком рядом с моим ухом.

Королева забарахталась подо мной, я сказал торопливо:

— Замрите, ваше величество!.. Вы в моем мире. А здесь я — страшный волшебник!

Она прошипела люто:

— Слезь с меня, ничтожество.

Я медленно отпустил ее, привстал на колени, готовый схватить при малейшем движении.

— Слушайте, — сказал я быстро. — Здесь полно ловушек. Все — смертельные. Не поднимаясь, осмотритесь!..

Телестена блещет всеми цветами радуги, на зеленом дне чаши огромного стадиона футболисты обнимаются, Власко Песко носится по беговой дорожке с победно вскинутым кулаком, Хуанита весь в слезах и соплях упал на колени и даже не пытается вытащить вдутый ему в сетку мяч, а в левом углу экрана бегут цифры, показывающие, что до конца матча осталось три минуты.

По движению моей брови экран вырубил звук. Я медленно встал, королева даже головой не двинула, только глазные яблоки поворачиваются из стороны в сторону, осматривая квартиру. Я видел, как задерживает взгляд на огромном плоском экране во всю стену, на встроенном кондиционере, на причудливо изогнутой кофемолке, что на самом деле не просто молка, а много больше, на принтере, затем осторожно повернула голову.

Из–за того, что живу один, дверей у меня почти нет, кроме как в туалет, все–таки бывают же гости, и в гостевую, так что сейчас вот с середины гостиной можно видеть половину кухни, прихожую и даже часть мебели во второй комнате.

Ее лицо медленно становилось белее белого, глаза дикие, впервые вижу на ее холеном лице испуг. Быстро оглянулась на то место, где был портал, сейчас там ровная белая стена.

Я не успел открыть рот, как она злобно прошипела:

— Ты что натворил?.. Где мы?

— Натворил? — повторил я с истерическим смешком. — А не вы, ваше величество, почему–то ухватились за меня, как Вакула за черта? Добро пожаловать в мой мир!.. Кстати, позвольте помочь вам встать?

Она смолчала, я сам подхватил ее под локоть, так она сохраняет лицо, поднял и даже придержал на секунду, удостоверяясь, что не упадет.

Не сходя с места, она посмотрела по сторонам.

— Что за ужасное место? Мастерская черных магов? Или… что–то похуже? Я хочу обратно!

Я сказал с сарказмом:

— Тогда зачем хватались?

Она отрезала жестким голосом:

— Я пыталась тебя остановить… Это мир демонов?

— Еще каких, — сообщил я злорадно. — Зачем меня останавливать?

— Я спасала королевство! — произнесла она сдавленным голосом.

— От меня?

— Но ты же, — сказала она уверенно, — хотел вернуться с армией демонов?

Я зло хохотнул.

— Портал захлопнулся. Вы здесь, ваше светлейшее величество! В моем мире. И, не хочу о таком говорить, но скажу с удовольствием, в моей власти.

Она посмотрела со всей надменностью.

— Так ли?

— Именно, — отрезал я. — Вот думаю, удавить и закопать в саду или же растворить и спустить в ванной вместе с водой?.. Вы сделали такую величайшую дурость, даже не знаю, как эту дурь обездурить, чтобы не вляпаться… Вы здесь точно не будете королевой, ваше величество! Разве что в комнат е с белыми стенами и надписью над зарешеченным окном с надписью «Королева»…

Она, оставаясь на месте, все еще осматривалась внимательно и настороженно. Я постарался представить себе, что видит, но сразу скис, у дикарей совсем другие зрительные образы.

— Итак, ваше величество, — сказал я, — сейчас я обезврежу часть смертельных ловушек… Только для того, чтобы вы могли немного передвигаться. Очень немного! А потом посмотрим, что с вами… как с вами поступить.

— Я не отдам тебе мою честь, — сказала она беспомощно и одновременно надменно.

— Я могу отнять, — сообщил я и нагло ухмыльнулся.

— Отнятая честь, — сказала она, — это не то, что отданная. За отнятую тебе должны мстить все рыцари, все мужчины!

— Ах–ах, — сказал я, — щас! Разбегутся. В этом мире вы совсем не ценность, ваше величество… Кстати, ваше имя Орландия? Ладно, так и будем звать, только сократим его до Орли.

Она прошипела яростно:

— Как ты смеешь?

— А что?

— Если думаешь, что захватил меня в плен и можешь глумиться, то ошибаешься, раб!.. Можешь меня убить, но я не позволю тебя называть меня по имени!

Я подумал, махнул рукой.

— Как изволите. Я лишь хотел защитить… С другой стороны, вы там все так издевались надо мной, что когда вас здесь убьют, будет только справедливо.

Я включил кофемолку, она же кофеварка и даже мороженщица, сделал две чашки капучино. Она следила за мной настороженными глазами. Наконец спросила злым голосом:

— А почему убьют?

Я фыркнул.

— А вы как думаете? Вы в другом королевстве, где свои короли, и желаете, чтобы вас величали королевой? Убьют и правильно сделают. К тому же у нас полная демократия. Это значит, убьют, как только заикнетесь, что королева… Прошу вас! Выпейте, это вас немного защитит от здешней радиации. Это такая местная магия.

Она осторожно взяла чашку, с подозрением уставилась в темную поверхность кофе.

— Почему убьют?

Я вздохнул.

— Господи, еще одна почемучка!.. Потому что у нас восстания всяких роммельсов увенчались, как говорят, успехом. То есть, королей и все их семьи перебили самым жестоким образом, и с той поры правят только выборные. Ну, как в ваших селах деревенские старосты. Только у нас правят странами и государствами.

— Деревенские старосты?

Я кивнул.

— Да. ОНИ. Бывают еще глупее. Народ не любит, когда правители умнее. Но дело в том, что у нас нет ни баронов, ни герцогов… вообще все благородное сословие мы с удовольствием перебили и запретили о нем даже упоминать. Теперь понятно, что будет, если объявитесь, как королева?

Она сникла, но когда сделала пару глотков из чашки, на глазах приободрилась, огонек в глазах стал ярче, проговорила с некоторым усилием:

— И все равно ты все врешь.

Я покачал головой.

— Можете не верить, но… кстати, ваше величество, может быть, присядете? А то, когда стоим, как будто мы ровня… А кофе пьют стоя только кони.

Последние мои слова тут же заставили ее повести взглядом по гостиной в поисках куда сесть, я учтивым жестом указал на диван, роскошнейший, недавно купил за огромные бабки, чтобы кайфовать, когда смотрю матчи.

Она покачала головой, я запоздало сообразил, что вообще–то предлагаю почти неприличное, ибо диван — это диван, кто–то может сесть рядом, а когда женщина садится на диван, даже в своем доме, она как бы молча предлагает…

В общем, напомнил я себе, вся разница старого и нового времени только в небезопасном сексе, отсюда и все отличия в нравах и поведении, то есть строгость тех времен и полная свобода нынешних.

У меня в доме нет дронов и даже кухонного андроида, потому хоть и лень поднимать жопу, но встаю с дивана и собственноручно вытаскиваю из холодильника пиво, после чего с огромным вздохом облегчения — все–таки поработал! — плюхаюсь обратно на диван и с треском срываю с запотевшей баночки колпачок.

Сориентировавшись, она осторожно шагнула к креслу, что в двух шагах от дивана, опустилась со всем королевским величием, быстро приходит в себя, стерва.

Сиденье, полагаю, одобрила, с подобием улыбки, хоть и весьма напряженной, погладила свободной рукой бархатистые поручни.

— У тебя королевские покои, — сообщила она. — Ты король?..

— Смотря чего, — буркнул я. — Так чё делать будем?.. Нет, молчите, ваше величество. С тем же успехом могу спросить и кресло, в котором сидите.

Она поставила чашку на стол и ответила холодно:

— Как проник в наш мир, так и верни. Я, может быть, даже не стану казнить тебя.

— Вот как? — изумился я. — Какая щедрость!

Она поморщилась.

— Что, этого мало?.. Хорошо, могу даже наградить. Я щедрая к тем, кто служит верно.

Я сказал зло:

— Как?.. Я что, по своей воле там оказался? И сразу с радостной песней пошел ломать камень под плетью надсмотрщика?.. Ваш сумасшедший Рунделыптотгеще в тот раз сумел пробить пространственно–временной портал!.. Меня вдернуло в ваш мир так, что хрюкнуть не хрюкнул. Рундельштотг до сих пор не сообразил, что у него все получилось еще тогда!.. Хотя и не совсем так, как задумывалось, но в науке такое постоянно…

Ее лицо чуть потемнело.

— Значит, Рундельштотт… Ладно, верни меня, королевство в опасности.

— Как? — повторил я. — Не могу.