2014_5_fb2 - Александр Дрозд

Главный редактор: Михаил Андреевич ДЕРЕВЯНКО

Заместитель главного редактора: Сергей БУЛЫГА

Художники: Ирина ЛАЗЕРКО, Наталия КЛЕВЦЕВИЧ

Вёрстка, дизайн: Наталия КЛЕВЦЕВИЧ

Учредитель и издатель:

Частное торговое унитарное предприятие «Минар», г. Минск, ул. Лобанка, 22 - 5Н.

Зарегистрировано в Министерстве информации РБ.

Свидетельство о регистрации № 1633 от 20. 06. 2013.

Адрес для переписки: 220082, РБ, г. Минск, а/я 34. «Космопорт».

Телефон: +375-29-653-22-54.

Эл почта [email protected]

сайт: www. kosmoport.net

Перепечатка материалов допускается только с разрешения редакции.

Рукописи не рецензируются и не возвращаются.

Подписано в печать: 30. 04. 2014. Формат 70х100/16.

Офсетная печать. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 5,16. Заказ №1802.

Тираж 5000 экз.

Отпечатано в унитарном полиграфическом предприятии «Витебская областная типография».

ЛП № 02330/0494165 от 03. 04. 2009 г. ул. Щербакова-Набережная, 4, г. Витебск

Подписные индексы в Беларуси:

для инд. подписчиков - 74892,

для вед. подписчиков - 748922

© Частное предприятие «Минар», 2014

В НОМЕРЕ:

Александр СИЛЕЦКИЙ «ФИРМА ВЕНИКОВ НЕ ВЯЖЕТ», «ПРИСТАВАЛА» — в жизни всегда есть место необычному

Эзиз ОВЕЗОВ «КРИЗИС» — в дальний космос с божьей помощью

Римма КОШУРНИКОВА «ОРФЕЙ И ОРХИДЕЯ» — тайна безжизненной планеты

Кристина КАРИМОВА «ФАКТОР ВЛИЯНИЯ» — статистике подвластно всё

Максим МИЛОСЕРДОВ «САМОУБИЙЦЫ ПОПАДАЮТ В АД» — окно с видом на промзону

Станислав ЛЕМ о… «1. БРАТЬЯ СТРУГАЦКИЕ» — великий фантаст рассуждает

Станислав ЛЕМ «ТРИ МОИХ ЖЕЛАНИЯ» — вот если бы это была не фантастика!..

Александра КОН «ТЭП» — наша марка — это наше всё

Евгений ШИКОВ «ДВА ПРОТИВОСТОЯЩИХ ПАЛЬЦА» — рассказ ветерана

Валерий ВОРОБЬЁВ «ЩИПАЧ» — микрофантастика

Евгений Дрозд «УШЕЛЬЦЫ, А НЕ ПРИШЕЛЬЦЫ» — так в какую сторону они летят?

********************************************************

Александр Силецкий

ФИРМА ВЕНИКОВ НЕ ВЯЖЕТ

Всё же в аккуратности Помпею трудно было отказать. Уж что-что, а вот это…

Он и сам немножечко гордился, зная за собой такое свойство.

Потому он аккуратно и не торопясь закончил начатую фразу, чувствуя заранее, что вышло очень плохо, даже по пути слегка почиркал, подбирая нужные слова, поставил точку, несколько помедлил над исписанной страницей, прочитал готовый текст, отметил про себя особенно дурацкие пассажи, сокрушённо хмыкнул, точку заменил на многоточие, а после взял листок, примерился и — тщательно порвал, клочки швырнув в плетёную корзину на полу.

И так вот продолжалось раз от разу, день за днём: Помпей усердно сочинял страничку, начиная, как ему казалось, сумасшедше-грандиозную, блестящую утопию, и с редкостным упорством тотчас всё уничтожал.

Он видел: получается бездарно, беспросветно скучно, пошло, тривиально — с первых же абзацев.

И ведь что обиднее всего, Помпей отлично представлял, как мог бы написать, но дело не сдвигалось с мёртвой точки.

Он зациклился, и это было ясно.

А в издательстве копытом бьют: ещё немного — и срок договора истекает.

Он такого там наобещал!.. Шедевр, тиражи взметнутся до небес, бестселлер — не иначе.

Очень, очень уповал Помпей на новую свою утопию, и тут, по видимости, главную промашку-то и сделал.

Вряд ли стиль его работы был виной тому.

Писал он только от руки — привык, а переучиваться смысла для себя не видел. Должен быть прямой контакт с бумагой, с текстом, полагал он, вот тогда и выйдет что-то путное. И монитор перед глазами, и клавиатура под рукой — ненатурально, не способны вдохновить.

Как человек, усердно сочиняющий о будущем, техническим новациям в быту он мало доверял. Испытывал к ним стойкую и даже злую неприязнь. Хотя и мог порассуждать о них с друзьями на досуге…

«Я несчастный человек, — подумал с горечью Помпей. — Ведь я — не хуже остальных, определённо. Кто-то там, тупой, косноязычный, никаких усилий приложить не смеет — не дано — и только знай себе строчит. А ты тут мучаешься, бьёшься лбом об стенку… Чёрт бы взял всю эту распроклятую работу! С потрохами. И работу, и меня! Как надоело!..»

И тогда случилось чудо.

Книжный шкаф внезапно покачнулся, дверцы с тихим скрипом растворились, и, держа под мышкой несколько увесистых томов, из шкафа вылез самый натуральный чёрт.

— Я извиняюсь, — произнёс он гадким тенорочком, — но я, кажется, немного обознался дверью. Вот — книжонки помешали… А мы их сейчас на место! И — порядок.

Надобно сказать, Помпей, как истинный фантаст, был автор прогрессивных взглядов, смело пишущий о разных чудесах, и потому в чертей совсем не верил.

Но — опять же — как фантаст, спокойно пишущий о разных чудесах, в душе он был ко многому готов, и то, что в жизни не могло случиться, для него, по правде говоря, не выглядело вовсе ненормальным.

«Ладно, — только и подумал он, — пусть будет чёрт, в конце концов. И, что бы там ни сочиняли, он для нас — пришелец. А тогда — всё просто!»

— Звали? — ножкой прикрывая дверцы шкафа, хамским тоном начал чёрт.

— Да как сказать…

— Х-м, он ещё юлить тут будет!.. Ну, а то, что чёрт бы взял всю эту распроклятую работу?! С потрохами, кстати. Это — как? Не звали? Ну, гусар!..

— В какой-то мере — да, — признал Помпей. — Немножко поминал…

— И не в какой-то, а буквально, — огрызнулся чёрт. — Работу — вместе с вами. Дескать, забирай, чертяка!.. Не глухой я. Так чего?

Помпей заметил с укоризной:

— Что-то агрессивно вы настроены…

— Делов невпроворот! Зовут кругом, а ты давай — вертись. Совсем осатанел. Работа на измор. Ну, говорите! Времени — в обрез.

— Ишь ты… — Помпей тихонько усмехнулся. — Деловой вы, спасу нет. Раз-раз — и побежали… Так негоже. Если чёрт, то сами знать должны!

— Оно, конечно, — важно почесал под мышкой чёрт, — в какой-то мере мне заранее известно многое… Но вдруг — непредсказуемый нюанс?

— Да нет, — вздохнул Помпей, — всё, в общем, как и было… Не идёт работа, хоть ты тресни!

— Молодец, — одобрил чёрт, — поди, не графоман.

— Ах, что вы понимаете?! — вспылил Помпей.

— Вы только не орите. Я, вестимо, не учёный… Да когда учиться-то — знай успевай исполнить! Никакой системы. Но — нахватан. И немного представляю… Может, я польстить хотел! — осклабился глумливо чёрт.

— Польстить… Ну, не выходит у меня! Какая уж тут лесть?! Пишу, пишу — а всё не то... Вообразить — могу. А вот чтоб воплотилось на бумаге, в тексте, чтоб читали это и мне верили: так только и возможно, так и будет, — нет, не удаётся. Нету слов! А те, что есть, какие-то немые. Точно и ненужные совсем.

— Да, — прошептал, насупясь, чёрт, — а слово ведь — не воробей…

— Ну что за чушь вы говорите! — простонал Помпей.

— Я мыслю, — отозвался чёрт. — Не самая приятная работа. Но — увы!.. Я должен вам помочь.

— Х-м… А с чего бы?

— Вы — позвали, я — пришёл. И, коли уже здесь… Я, кстати, не ко всем хожу, — похвастал чёрт. — Нет, не ко всем. Кто с потрохами мне себя не обещает — тот… дурак. Я с дураками не вожусь.

— Так ведь и я, — смущённо произнёс Помпей, — себя бы не хотел… Работу разве что…

— А будто без своей работы вы кому-нибудь нужны! — хихикнул чёрт. — Мне всё равно: вы сами или ваше дело. Основное — чтобы с потрохами. Тут я к вам — со всей душой, с моим особенным плезиром. Значит, штучку сделать надо? Чтобы пропечатали, а после — похвалили?

— Хорошо бы, — робко покивал Помпей.

— А что я с этого имею? — жлобски подбоченясь, навострился чёрт.

— Полгонорара! — выпалил Помпей.

— Милейший, вы меня купить хотите? Чёрта?! И какой-то жалкой половиной гонорара?!.

— Батюшки, так что ж вам — целиком? — Помпей невольно ужаснулся.

— Ах, какой вы несерьёзный, — укоризненно заметил чёрт. — А с виду — человек достойный, деловой. Обидно, право же, обидно… Нет! Я что, из ваших денег себе шубу буду шить? Или к кальсонам вырезать лампасы?

— Душу — не отдам, — бледнея, твёрдо объявил Помпей.

— Не надо, — согласился чёрт.

— Так в чём же сделка?

— Очень просто: вы мне — творчество, я вам — успех. И деньги, и почёт. До самой вашей смерти.

— Я не понимаю…

— Да чего тут понимать?! Всё, что способны сотворить, — теперь моё!

— А поконкретней?

— Содержание, почтенный. Я теперь диктую. Ну, и форма — в некотором роде…

— Дьявольская проза… — еле слышно прошептал, зажмурившись, Помпей.