Рухлядь - Джин Вулф

Вулф Джин

Рухлядь

Джин Вульф

РУХЛЯДЬ

Перевод с англ. Л. Терехиной, А. Молокана

[* В оригинале "mathom" - слово, придуманное Дж. Р. Р. Толкиеном и обозначающее "то, что войбще-то не нужно, а выбросить жалко".]

ИЗ КЛАДОВОЙ ВРЕМЕНИ

1. Рассказ Робота

Ночь холодная, пронизывающий ветер. Кажется, что нет никакого внутреннего пространства, а есть только два внешних - одно там, ще он беснуется над рекой, а другое здесь - немного более укрытое, чуть-чуть согретое нашим дыханием. Плакат с изображением Ши[Хо-Ши-Мин.] трепещет на стене, как будто сам Ши пытается что-то сказать, дети сказали бы "поговорить по душам".

Дети - это и старшие, что скрестив ноги сидят на матрасе Кэнди (таких, как Чиликат Кэнди на улице Калхун-стрит, можно найти еще полсотни).

Это и младшие-две девчушки-подростка (девственницы или вроде того) и тощий печальный мальчик, который всегда молчит. Это и Робот, который находился в зале, где работает, а сейчас входит, медленно переставляя ноги и обдумывая каждый шаг.

Я беседовал с Роботом больше, чем с кем-нибудь из остальных, на мой взгляд, он самый искренний и дружелюбный. Роботу 19 лет, он очень высокий, с круглой маленькой головкой и черной шевелюрой. Робота изготовили, по его же словам, в XXXIII веке для выполнения обязанностей слуги у одной ужасной женщины, дом которой неизвестно на чем держался. Когда у Робота депрессия, он обычно говорит:

"Я не знаю, насколько добротно меня сделали. Может быть, я буду функционировать тысячу лет, а может, уже наполовину износился".

Он здесь уже пять лет. Он удрал, по крайней мере, он сам так говорит, раскрутив циферблаты в кладовой времени той отвратительной женщины и шагнув в кладовую, пока те находились в движении.

Он сделал это для того, чтобы о его местонахождении не знал никто (на последнем слове он сделал особое ударение). Тем не менее он надеялся попасть в XIII век до нашей эры. Этот период был для него волшебным образом притягателен.

Кэнди и два ее парня не обращают на него никакого внимания, так, мельком взглянули и садятся на пол рядом с подростками/юношей с печальным лицом и мной. Юноша почти спит. Чтобы разговорить Робота, я спрашиваю:

-Робот, а ты не хочешь вернуться? Прямо сейчас?

Он качает головой:

- Нет, здесь лучше. Там была скучища. - На какое-то мгновение он задумывается, потом спрашивает: - Хочешь, я расскажу историю?

Я хочу. Подростки меня искренне поддерживают, но он некоторое время колеблется, потом поясняет:

- Я запрограммирован, чтобы рассказывать истории, а там некому слушать, поэтому я никогда их не рассказывал. Рассказанная история как бы отмечается галочкой, понимаете? Задание выполнено. А так я испытываю состояние вроде запора.

Печальный юноша говорит:

- Продолжайте.

Робот будто только того и ждал.

- Это волшебная история, - начинает он. - Она началась в те дни, когда маленькие одноместные исследовательские корабли отправились отсюда в разные стороны в поисках районов, пригодных для заселения. Они расплылись подобно выброшенной в море сперме.

Раньше я не замечал за Роботом таких талантов рассказчика и поэтому с интересом за ним наблюдал. Он смотрел прямо перед собой, рот округлился подобно букве "О", он всегда так делал, когда хотел показать, что в его горло вставлен громкоговоритель.

- Вы должны понимать, что это продолжалось много-много лет. И каждый год корабли летели вверх, к Полярной звезде, десятками и сотнями, и тогда они были похожи на сверкающие спицы вокруг солнца, или вниз, в сторону Южного Креста,-Именно туда держал путь один из кораблей.

Он падал несколько лет, но не вел счет годам. Пилот спал, за сто лет он сделал три вдоха. Где-то через год он пытался перевернуться, но из стены появились пластмассовые руки и вернули его в прежнее положение. Корабль разбудил его, когда они куда-то прилетели.

Он проснулся, и корабль знал, что он все забыл, помнил только то, что ему снилось. Поэтому корабль ему все объяснилпока растирал и кормил. Когда все было закончено, он подумал: "Что я за путе-шественник, если позволил себя уговорить полететь сюда?"

Потом он встал и решил посмотреть, что же это за мир, куда он попал. Ничего особенного там не было. Повсюду, насколько хватало взгляда, росла высокая - выше головы - трава. Он открыл люк, воздух был нормальным, и он вышел из корабля и сделал все необходимое. Вокруг действительно ничего не было, кроме этой травы.

(Я думал над тем, что именно Робот подразумевал в своем рассказе под словом "трава" - то ли это была неосознанная трансформация детского названия марихуаны, или же для Робота, как и для верующего человека, это был символ забвения.)

- И когда он собирался уходить, из травы появилась эта воистину потрясающая герла. Бесшумно, вы представляете? Ни барабанной дроби, ни фанфар. Она просто раздвинула траву, так же, как девушка откинула бы волосы, и вышла.

Увидев ее, он сразу на ней зациклился, и они заключили тайное соглашение.

Он не мог взять ее с собой в корабль, а она не могла улететь с ним. Но она пообещала, что будет жить с ним там, если он выполнит три условия, в заставила записать эти условия кровью. Во-первых, он должен был поклясться, что будет выполнять всю работу сам и никогда не попросит ее что-нибудь сделать. Что он ни о чем не расскажет людям, если они прилетят, и что он не будет задавать никаких вопросов.

Он все это записал и поставил подпись. Потом она заставила его строить дом из дерна, травы и кусков корабельной обшивки. Он выкопал водоем и посадил несколько семян, найденных у себя на корабле, тем самым положил начало колонии людей, которые должны были. прилететь вслед за ним. Этим они и питались, разве что иногда она ловила маленьких зверьков, живших в траве, и ела их. Ему она их никогда не давала, а он никогда не просил. Сам он поймать ниодного не мог, потому что они очень быстро бегали.

Он старел, а они нет. Он считал, что это прекрасно. Он становился старым, а его молодая жена оставалась прекрасной, как юная девушка.

Он, как и договаривались, должен был выполнять всю работу, но зато она оставалась красавицей. Она часто пела без слов, играла на чем-то вроде флейты и не уставала повторять, что он отличный парень.

И вот однажды сразу после захода солнца, когда он мотыжил посевы и уже собирался идти домой, он заметил среди звезх новую светящуюся точку. Он долго вглядывался в нее, пытаясь распрямить спину и теребя белую бороду. После этого в течение трех ночей он наблюдал, как она перемещалась по небу. На четвертый день, когда он нес воду из пруда, в воздухе раздался свист и что-то большое ударилось о землю где-то далеко. Он начал было об этом размышлять, когда увидел, что по тропинке идет его жена. Она ничего не пела и выглядела как всегда, но на ней не было одежды и тело ее светилось, словно она дольше обычного расчесывала волосы или, может быть, умывшись, сильнее растерлась полотенцем. Она прошла мимо, совсем близко от него, ничего не сказав.