Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1 - Семен Маркович Дубнов

С. М. ДУБНОВ 1883 г.

С. М. ДУБНОВ. Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней. Том 1. Эпоха первой эмансипации (1789-1815)

Предисловие к новому изданию

Настоящее издание «Новейшей истории еврейского на­рода» является в русском оригинале в совершенно новом виде. Этот последний цикл «Всемирной истории еврейского наро­да» давно уже выделен мною в отдельную монографию с бо­лее подробным изложением событий, чем в предыдущих цик­лах. В начале 1914 г. появился в Петербурге большой том под заглавием «Новейшая история еврейского народа от 1789 до 1881 года». Последняя дата была предельною, так как не было надежды в царской России свободно печатать историю евре­ев за последние десятилетия. Это стало возможным после ми­ровой войны и революции, уже за пределами России. В 1923 г. вышли в Берлине русский оригинал и два перевода (немец­кий и ивритский) «Новейшей истории» в трех томах, из кото­рых последний том обнимал эпоху 1881—1914 г.

Вскоре стала выходить в Берлине окончательно перера­ботанная мною «Всемирная история еврейского народа от древнейших времен до настоящего» в десяти томах. Из них в русском оригинале появились только два первых тома (Древ­няя история), а полностью книга напечатана в авторизован­ном немецком переводе (Weltgeschichte des jüdischen Volkes, Bd. I—X. Berlin, 1925—1929). Последние три тома этого изда­ния, обнимающие новейшую историю, были переработаны мною на основании дополнительного материала из богатых берлинских библиотек, а к концу был прибавлен обширный эпилог: обзор событий от 1914 до 1929 г. Ныне же, когда предпринято полное издание русского оригинала «Всемир­ной истории еврейского народа» в трех циклах, я подверг по­следний цикл новому пересмотру и дополнил его вторым эпи­логом, доводящим обзор событий до наших дней.

Мы переживаем годы большого исторического перелома в регрессивном направлении, когда значительная часть Европы повернулась лицом к фашизму и извращенному национализму, а в еврейской истории начинается эпоха контрэмансипации, направленной к уничтожению всех завоеваний XIX в. В этот момент особенно важно оглянуться на последнюю полуторавековую стадию нашей истории с ее сменою эмансипационных и реакционных эпох.

Лесной Парк близ Риги, июль 1937.

ВВЕДЕНИЕ

   I. ЕВРЕЙСКИЙ МИР НАКАНУНЕ РЕВОЛЮЦИИ 1789 ГОДА

§ 1. Основы старого порядка

К концу XVIII века число евреев во всем мире доходило до двух с половиною миллионов, из которых в Европе жило почти два мил­лиона[1]. Накануне французской революции 1789 года, положившей начало постепенной эмансипации евреев, политическое и социаль­ное положение их во всех странах Европы было в общих чертах оди­наково. Везде к еврейскому населению применялся особый кодекс ог­раниченного права, которое местами суживалось до полного беспра­вия. То было своеобразное «jus judaicum», пережиток средневековья, имевший различные формы в отдельных странах, в зависимости от местных условий и юридической изобретательности правящих клас­сов. Эти устои старого порядка выражались в следующем.

А. В политическом и гражданском отношениях евреи в каж­дой стране занимали положение своеобразной группы иностранцев, нигде не имеющих своего государства и поэтому не защищенных меж­дународными трактатами. Им дозволяли жить в определенных рай­онах и заниматься определенными промыслами на более или менее тяжелых условиях, диктовавшихся правительством, феодальною или муниципальною властью данной местности. То были условия между хозяевами и пришельцами (хотя бы эти «пришельцы» насчитывали десятки поколений предков в данной стране); пришельцу отводился какой-нибудь угол для жилья и предоставлялись профессии, в кото­рых его конкуренция была бы наименее чувствительна «коренному» жи­телю. За это он должен был уплачивать особый поголовный налог, который в наиболее передовых странах назывался налогом за «покровительство», за «терпимость» или право жительства (Schutzgeld, Toleranzgeld, droit de protection, droit d’habitation), и, кроме того, множество других специальных податей. В Германии и Австрии таких подданных фиска называли «Schutzjuden» или «tolerierte Juden». Им ставились неодолимые преграды при всякой попытке расширить отведенный им район жительства, или круг промыслов. Закон ограничивал даже естественное размножение евреев, нормируя число браков в каждой семье. Последнее ограничение не могло применяться к миллионной еврейской массе в Польше, но эта страна находилась тогда в стадии разделов между Россией, Австрией и Пруссией, из которых каждая изобретала для евреев присоединенных территорий свои особые правовые тиски.

Б. С гражданскою исключительностью была связана и экономическая. Правители государств и сословные власти, городские магистраты и цехи загнали еврейскую массу в узкий круг промыслов. В Западной Европе главными занятиями евреев были мелкая торговля и ссуда денег; даже к ремесленному труду их весьма часто не допускали. С XVIII века над этою массою мелких и средних торговцев образовался тонкий слой крупного купечества, банкиров и фабрикантов, но не эта горсть плутократов задавала тон в хозяйственной жизни. В Восточной Европе евреи занимались, кроме торговли, ремеслом и арендою различных статей сельского хозяйства на помещичьей земле, в особенности арендою «пропинации», винокурения или продажи водки в деревнях и местечках (шинкарство). Загнанная на задворки народного хозяйства, еврейская масса являлась как бы символом социальной отверженности. Такие вынужденные промыслы, как мелкая денежная торговля на Западе и шинкарство на Востоке, будили недобрые чувства к пасынкам отечества.

В. В национальном отношении еврейская масса представляла собою в каждой стране обособленную единицу, с самобытным строем общественной и духовной жизни. Признанная госуцарством общинная автономия евреев была результатом этой обособленности. Путем известного исторического процесса национальные элементы в еврействе так переплелись с религиозными, что со стороны могло казаться, будто единство народа зиждется только на религии, на общности верований и обрядов. Отсюда раз­ногласие в определениях еврейства со стороны окружающего об­щества: для одних еврейство есть ярко выраженная племенная и национальная особь, живущая надеждою на реставрацию своей государственности в форме будущего мессианского царства; для других оно лишь религиозная группа или секта, могущая войти при благоприятных условиях в состав окружающих наций. Со вто­рой половины XVIII века, с «эпохи просвещения», это разногла­сие вносит раскол и в еврейское общество передовых культурных стран. Вековой фундамент общинной автономии начинает рас­шатываться: на Западе под ударами «просвещенного абсолю­тизма», рассматривающего обособленность еврейства как пре­ступление, а на Востоке вследствие распадения крупнейшего польского центра еврейства, раздробляемого между тремя великими державами.

Г. В области духовной культуры впервые в эту эпоху обнару­живается раздвоение между двумя гегемоническими центрами ста­рого еврейства: Германией и Польшей. В то время как в Польше ста­рая культура, недостаточно питаемая раввинизмом, находит себе новый огромный источник питания в хасидизме и на время укрепля­ет