Дом ужасов - Кирилл Андронкин
- Категория: Детективы и Триллеры / Криминальный детектив
- Название: Дом ужасов
- Автор: Кирилл Андронкин
- Возрастные ограничения: Внимание (18+) книга может содержать контент только для совершеннолетних
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ДОМ УЖАСОВ
О пользе страха
О, Ужас!
Идет вторая половина 1992 года, а в нашей стране издано совсем немного подобных книг. Точнее, подобных той вы вообще не найдете. Потому что «Дом ужасов», открывающий нашу серию «Horror» — это первое на русском языке собрание лучших англо-американских образцов жанра. Да, читать эти рассказы можно по-разному: и с дрожью, с трепетом душевным; и спокойно, вдумчиво, аналитически; и даже с иронией, со скептической улыбкой на губах. Но не прочесть их нельзя, раз уж вы открыли нашу книгу.
Убеждены: каждый найдет в ней что-то свое. И никто не сможет сказать, что это скукотища, тягомотина, тоска зеленая. И неудивительно, поскольку собрать необычные, интригующие, но обязательно интересные рассказы было нашей целью или, если хотите, «сверхзадачей». Ну, а то, что они частенько пугающие, жутковатые, а то и просто страшные…
А почему бы и нет? Если разобраться, то так ли уж страшно, что многие писатели пишут о вещах, которые заставляют нас с замиранием сердца, забыв обо всем творящемся вокруг, следить за развитием жутковатого сюжета, ввергают человека в состояние, когда и оторваться невозможно, и на темную кухню выйти одному боязно?
Тяга к литературному «самоистязанию» зародилась в глубокой древности и имеет долгую и весьма почтенную традицию. Фольклор любого народа изобилует историями о привидениях, восставших из гроба мертвецах, оборотнях и прочей нечисти. Сочинение «страшных» историй процветало во всех странах и, что особенно показательно, во все времена. Как ни странно, тяготы, лишения, гнетущая бесперспективность реального повседневного бытия никогда не ослабляли интереса к такого рода литературе. Почему? Что находили в ней массы людей, зачитывающихся леденящими кровь историями?
Некоторые известные писатели — признанные авторитеты жанра «ужасов» — считают, что «с помощью таких рассказов читатель обретает нечто вроде катарсиса — очищение от своих страхов и рефлексий» (Д. Сэйерс); другие полагают, что люди просто «чувствуют бессилие собственных попыток установить контроль над окружающими их предметами и явлениями и, читая такие рассказы, могут хотя бы отчасти отыскать причину своих тревог во внешних обстоятельствах» (С. Кинг); третьи как бы вопрошают: «А разве не была вся литература о сверхъестественных ужасах всего лишь попыткой сделать саму смерть возбуждающей — чудом и странностью, которая будет волновать нас вплоть до тех пор, пока не постучит в наши двери?» (Ф. Лейбер).
Один из столпов жанра, покойный ныне Х. Ф. Лавкрафт, объяснял тягу людей к таинственным историям тем, что «они всегда несут в себе нечто большее, нежели просто загадочное убийство — в них присутствует атмосфера напряженности, необъяснимого страха перед внешними, неведомыми нам силами», а общепризнанный корифей «психологической жути» А. Хичкок и вовсе наделял подобные произведения силой терапевтического снадобья, утверждая, что они «очищают разум человека от темных, нередко убийственных влечений и подсознательных греховных импульсов и позволяют насладиться видением крамольных деяний, на совершение которых у них самих никогда не хватало духа, хотя, возможно, и очень хотелось». Если же кому-то этот перечень высказываний признанных знатоков жанра покажется недостаточно убедительным, сошлемся на… Аристотеля, который утверждал, что «страх так же освежает и обновляет дух, как и сострадание».
Скажите откровенно, с вами никогда не случается такого, чтобы, столкнувшись с чем-то неизвестным, вы, в первые мгновения ощутив страх, начинаете вдруг испытывать неумолимое влечение к окутавшей вас тайне, потрясшему вас явлению, трепещете перед его смутной, мрачноватой неопределенностью и отказываетесь повернуться и уйти прочь, оставив загадку неразрешенной? Почему в душе респектабельного джентльмена затаилась глубокая, неискоренимая неприязнь к английским дамам, и вообще, при чем здесь «Казнь Дэмьена»? Какая сила заставляет молодого мужчину ночью бродить по подземным туннелям современного города, тогда как в глазах окружающих последствия столь необычного увлечения могут показаться всего лишь заурядным «Случаем в метро»? Легко ли на душе у женщины, в безоглядном ужасе мечущейся по пустому дому, за окном которого промелькнуло незнакомое лицо и бушует «Гроза»? Что может испытывать человек, которого ждет жестокое испытание «Медной чашей»? Что занимает все помыслы и согревает душу одинокого «Бледного мальчика» — да и есть ли у него вообще душа?..
Да, в этих рассказах есть страх, но, как правило, это страх-загадка, страх-ожидание, страх-предвкушение, страх-интерес, и потому он не воспринимается, как угроза нашему собственному существованию. Ведь любые жуткие образы — это, в конечном счете, плод воображения самого читателя, которого автор словно берет за руку и ведет в мир своих фантазий, угрюмых грез и мрачных видений.
Итак, уважаемый читатель, если вы все же добрались до конца этого предисловия, советуем вам: постарайтесь хоть ненадолго отвлечься от проблем и волнений минувшего дня, выключите в квартире весь ненужный свет и уединитесь с этой книгой в удобном кресле.
Побродите по нашему «Дому ужасов», по его зловещим коридорам и комнатам, вздрагивая от скрипа медленно открывающихся дверей, замирая от внезапного воя ветра в дымоходе, исследуйте каждый уголок этого дома, рискните спуститься в мрачный, едва освещенный подвал, где у самой дальней стенки шевельнется вдруг… Боитесь? Бояться можно, даже нужно, Но, главное, — помните, повсюду с вами будет незримо присутствовать надежный и опытный проводник —
Издательство «Джокер»ОСТРОВ СТРАХА
Джон Кифовер
КАЛИ
Я знаю, когда начался этот кошмар, и почему. Я знаю его прошлое и настоящее. Знаю и то, что ждет меня завтра. И конца этому не будет.
Я уже смирился с этой мыслью, склонил перед ней голову. Этот крест мне суждено нести до самой своей смерти.
Но я не могу, и, наверное, никогда не смогу смириться с неестественностью происходящего. Вид крови создает у меня ощущение тепла, острие хорошо наточенного и многократно испытанного в деле ножа приносит облегчение, смерть кажется такой приятной.
А весь ужас заключается в том, что кошмарные вещи делают меня счастливым.
Все так странно, так чудовищно странно: я, всегда испытывавший отвращение при виде крови; я, всегда так любивший животных; я, добрый человек, работавший школьным учителем. И вот кем я стал. Готов поклясться. И все же в течение нескольких последних недель, а может и месяцев время давно утеряло для меня свое былое значение, — я пришел к мысли, что в основе моего кошмара, если, конечно, очистить его от оккультизма и мистических индуистских наслоений, лежит самая обыкновенная жестокость.
Ну и, конечно, та девушка. Женщина, спокойное, могущественное создание, загадочная, смуглолицая индуска с масляными глазами. Она появилась подобно цветку, возросшему на бедной, чахлой почве нищеты, и ввергла меня в мир ужаса, зверства и крови. Так что свой кошмар я во многом считаю его даром.
Пожалуй, как только она сказала мне, что ее зовут Кали, я должен был что-то заподозрить или хотя бы испытать определенную нерешительность. Я знал, Кали у индусов является богиней смерти и разрушения, но одновременно и материнства. Однако в тот момент я был настолько очарован ее красотой и кротостью — да-да, именно кротостью, — что не стал утруждать себя размышлениями по поводу смысла ее имени и лишь наслаждался его благородным, почти музыкальным звучанием.
Кали я повстречал в Калькутте в жаркое летнее утро. Было это примерно два месяца назад. Обычный школьный учитель из Сан-Франциско, я много месяцев скапливал деньги, чтобы провести свой отпуск в Индии. Меня с детства привлекали к себе мистицизм, античность, религия и спокойная, на первый взгляд малоподвижная энергия индусов, так что я задался целью посетить эту страну. В Калькутту я прилетел поздним июньским вечером, и уже на следующее утро повстречал Кали — она стояла у дверей государственного туристического агентства, располагавшегося на старой Корт-хауз стрит.
Я почему-то сразу же почувствовал, чем занимается эта девушка. По сути дела, она была самым обычным экскурсоводом-любителем, работавшим без лицензии и старавшимся подцепить клиента еще до того, как он вступит под воды правительственного учреждения. Разумеется, меня уже тогда могло бы насторожить, что официально она никем не числилась, однако, повторяю, она была так прекрасна в своем ослепительно-ярком сари. Черные как смоль волосы, поблескивающие зубы, глаза, излучающие мерцание теплых озер. Короче говоря, она была красивой молодой женщиной, а я молодым мужчиной, весьма изголодавшимся холостяком, вполне симпатичным и достаточно интеллигентным, чтобы демонстрировать некоторую разборчивость.