Пять осколков нефрита - Джон Болл

Джон Болл

Пять осколков нефрита

Посвящается Гвинет и Питеру Билер

От автора

В подготовке этой книги большую помощь мне оказали в полицейском управлении Пасадены, Калифорния, особенно его шеф Роберт Магауан. А также Флойд Сандерсон, Джеймс Гарнер и другие коллеги Вирджила Тиббза.

Помог с информацией также Фрэнк Ларкуортли из Федерального бюро по борьбе с наркотиками. Я благодарен также полицейскому управлению Лос-Анджелеса, Дональду Уэсли, руководителю отдела по борьбе с наркотиками, и поделившемуся со мной своим огромным опытом сержанту Джону Одому.

О незаконной торговле наркотиками, а также быте и нравах самих наркоманов, мне рассказали знатоки в этой области Финис С. Уиллис, Артур Уокер-младший и Хью Стак.

Относительно нефрита мне пришлось обращаться к специалистам, которые охотно поделились своими знаниями. Среди них особого упоминания заслуживают Норман Ли из компании «Джин Хинга», Лос-Анджелес; Джеймс Вей, Го Кэнтун и Роберт Ло из «Мунгейта», Сингапур.

В заключение передаю благодарность мистера Тиббза всем, кто проявил интерес к его работе. Он считает, что не следует все заслуги по раскрытию преступлений приписывать только ему. Это дело всех сотрудников полиции.

Глава 1

Юмеко снова посмотрела в окно. Для этого ей пришлось чуть раздвинуть шторы, которые всегда были закрыты. Так хочет мистер Ван, хозяин дома. И это не обсуждается. Ему так нужно, и все.

А вот и почтальон. Она хорошо знала его автомобиль: небольшой, приземистый, раскрашенный в яркие тона — красный, белый и синий. Там внутри полно всякой всячины, которую он раздает по дороге. Юмеко чувствовала, что сегодня кое-что важное почтальон доставит и к их дому. Мистер Ван давно это ждет. Так что пусть почтальон поскорее подъезжает, выдаст ей положенное и отправится дальше.

Правда, надо к нему выйти, а Юмеко не очень любила появляться на людях. Городок этот на Западном побережье тихий, однако… Двадцатишестилетнюю Юмеко можно было без всяких скидок назвать красивой. Правильной формы лицо, черные азиатские глаза, не нуждающиеся в макияже — в них и без того с избытком было экзотической прелести. К фигуре тоже вряд ли кто предъявил бы претензии. Стройная, грациозная, ноги в отличие от многих японок и кореянок идеальной формы. И грудь, что немаловажно, соответствовала американским стандартам. Но сторониться людей у нее все же имелись причины. Но об этом чуть позже.

Она дождалась, когда почтальон остановится перед домом, и вышла, щурясь от яркого солнечного света. Он с привычной улыбкой вручил ей несколько писем и открыл заднюю дверцу. У девушки екнуло сердце. Вот она, заветная посылка, которую давно ждет мистер Ван.

Юмеко расписалась где положено и осторожно взяла ее в руки. Посылка была не очень тяжелой, как она и ожидала. Было видно, что приклеенный к ящику коричневый конверт вскрыли, а потом заклеили скотчем. Медленно двигаясь, чтобы, не дай Бог, не уронить, она шагнула в дом и поставила посылку на мраморный столик в прихожей, а затем пошла к мистеру Вану сообщить приятную новость.

Сидящий за столом Ван Фусэн поднял голову. Он был в длинном темно-лиловом китайском халате, который носил дома, когда не ждал гостей. Появление девушки мистер Ван, как обычно, встретил ласковой улыбкой. Он и так сделал для нее немало, вернее, очень много, но ему все казалось недостаточно. Очень она настрадалась у себя на родине.

— Пришла почта, — сказала Юмеко. — И там есть посылка из Сингапура.

Мистер Ван чуть прищурился за очками в металлической оправе.

— Как она выглядит?

— Нормально.

Он поднялся из-за стола.

— Ладно, неси ее в кухню.

Ему было уже за семьдесят, но руки по-прежнему хорошо слушались хозяина. Он ловко освободил деревянный ящик от оплетки и упаковочной бумаги. Затем быстро просмотрел сопроводительные документы из коричневого конверта и отложил. Самой важной здесь была квитанция об оплате таможенной пошлины за антиквариат. Сумма пошлины Вана не тревожила. Дело в том, что такие товары ранее для ввоза в Соединенные Штаты были запрещены, и потому квитанция являлась серьезным документом.

Действуя небольшими пассатижами, он осторожно извлек из крышки двадцать два гвоздика. Внутри ящика среди мягкой древесной стружки обнаружился другой ящик, также обернутый коричневой бумагой, а внутри этого — шкатулка в чехле из плотной синей материи, заколотой двумя булавками из слоновой кости.

Шкатулку мистер Ван открыл лишь после того, как Юмеко убрала мусор и тщательно вытерла стол. Внутри шкатулка была обита белым атласом. В углублении, похожем на те, какие бывают в футлярах с ювелирными украшениями, лежал некий предмет, совсем не похожий на драгоценность. Вроде бы нож из камня грязноватого светло-серого цвета. Шириной с дюйм и длиной дюймов десять. Юмеко была разочарована. Она ожидала увидеть произведение искусства, шедевр, а тут какое-то странное изделие, по виду хрупкое. Скорее всего очень старое. Но стоило девушке увидеть, как заблестели глаза мистера Вана, и она поняла, что ошибается. Это действительно драгоценность.

— Как хорошо, что все дошло в сохранности.

— Да, — отозвался мистер Ван, протирая очки. — Потому что это настоящее сокровище. Невероятная редкость. Ты узнала камень?

— Нефрит.

— Хм… вон там за окном по улице прошел мужчина, и Лао-цзы тоже был мужчиной, но между ними большая разница. Так и здесь. Нефрит нефриту рознь. Из этого камня, и только из такого, в древнем Китае делали Я-Чан, скипетр, дававший его обладателю огромную власть. В мире существует много подделок, но этот подлинный. Как ты думаешь, какой у него возраст?

— Времен династии Хань? — рискнула предположить Юмеко.

Мистер Ван улыбнулся.

— Славно, девочка. Ты делаешь успехи. Разумеется, окончательное заключение выскажут эксперты, но я полагаю, он изготовлен во времена правления династии Чжоу, скорее всего периода Весны и Лета.

— Как чудесно, что вы теперь им владеете, — проговорила Юмеко.

Мистер Ван кивнул.

— Ты не только хороша собой, но и умна.

— С чего вы решили, что я хороша собой? Это не так. — Юмеко сказала то, что думала. Она действительно не считала себя красивой.

Однако добрейший в мире человек продолжал улыбаться.

— Ну что ж, пора найти этому бесценному Я-Чану достойное место в моей коллекции.

Он взял шкатулку, а Юмеко побежала вперед, чтобы включить свет. На улице сияло яркое солнце, но в просторной комнате в задней части дома всегда царил полумрак. Это было святилище Вана Фусэна, его сокровищница, и Юмеко позволялось заходить сюда в любое время и оставаться, сколько захочет.

Она включила не только верхний свет, но и подсветку застекленных шкафов. В музеях в таких шкафах выставляют разные редкости.

Комната, где все четыре стены были заставлены музейными шкафами, ожила. Заблестели и заискрились расставленные в живописном порядке замечательные изделия из нефрита. Фигурки красавиц, застывших в грациозных позах с цветами, подносами и ритуальными предметами. Вазы, курильницы, переплетенные листьями и цветами кувшины, «диски Пи» на резных деревянных подставках. В таких желтовато-зеленых нефритовых дисках с отверстием посередине художественно воплощалось китайское «Пи» — символ ворот в небо, в мистическое Ничто. Там стояли фигурки разнообразных животных — реальных и мифических. Вот настороженно поднял голову единорог, рядом, выгнувшись, изготовилось к прыжку некое существо из семейства кошачьих. А вазы… Какие там были вазы, словами невозможно описать! В этом фантасмагорическом мире присутствовали все цвета, известные в природе. От подобной красоты захватывало дух у любого, даже ничего не знающего о культурных традициях Китая.

Мистер Ван извлек из кармана халата связку ключей, отпер шкаф, где хранились его ценности. Место для нового экспоната там уже было приготовлено. Он осторожно установил Я-Чан на подставку и отошел полюбоваться. Затем запер шкаф и направился в гостиную. Юмеко последовала за ним, выключив свет и заперев дверь. Она чувствовала, что благодетель желает с ней поговорить.

Мистер Ван опустился в кресло, предложил ей сесть напротив и произнес:

— Уже прошло много месяцев, как ты в моем доме. И я с каждым днем чувствую себя все счастливее.

Юмеко слушала, опустив голову.

— Жаль только, — продолжил мистер Ван, — что в моем возрасте я могу лишь любоваться тобой издали, как еще одним драгоценным экспонатом в коллекции.

— Однако соседи думают иначе, — осмелилась заметить Юмеко.

— Моя дорогая, слухи и сплетни питают вражду, не замечай их.

— Я запомню эту мудрость.

— Ты неплохо владеешь английским и знакома с нравами этой страны. Пора заканчивать с затворничеством и начинать общение с людьми.