Накормить друга - Василий Купцов

Василий Купцов

Накормить друга

Сергей Васильевич с прискорбием рассматривал отражение чей-то изрядно отощавшей физиономии в небольшом зеркальце. Экая серая бледность! "Я это или не я?". Решившись, наконец, что там, в зазеркалье именно он, страдалец потянулся к бритве. "А зачем мне, собственно, бриться?" — пронеслась в нечесаной голове мысль.

В августе девяносто восьмого разразился кризис, Сергей Васильевич, год назад пристроившийся к денежному, зелененькому такому местечку, неожиданно оказался без работы. В аккурат отгуляв отпуск, без копейки денег. Фирма-кормилица не то, что лопнула, нет, этот воздушный шарик, державшийся на товарных кредитах крупных фирм, просто тихо сдулся, отдав долги. А Сергей Васильевич остался без работы, что неприятно, и без денег, что и вовсе непереносимо. Потыкался у друзей — вакансий нигде нет. Сказывалось тяжелое наследие советских времен, интеллигенция уже совершенно утратила способность к выживанию в переменчивом мире, даже элементарный поиск работы превратился в непосильную задачу. На фирму его устроили старые друзья, однокурсники. А теперь предстояло действовать самому, да еще этот кризис! С горя Сергей Васильевич дернулся обратно, на завод, за деревянными. Но и там его ждал отказ, производство остановилось, зарплату не выплачивали.

"Ну и что, безработный, все одно — нельзя терять человеческий облик!" — и бритва была пущена в дело. Теперь — в ванную. Тюбик с фирменной зубной пастой выдавил последнюю капельку еще позавчера, но — о счастье — на антресолях, среди инструментов, нашелся коробок с зубным порошком. Сергей Васильевич когда-то оставил его последнюю треть "Особого с двууглекислым натрием" для чистки чего-нибудь, например, серебряного сервиза, коего пока что куплено не было, но в светлом будущем, да еще при таких много-сот-баксовых заработках…

Жили-были эти жирные, лоснящиеся заработки, да все вышли. А сейчас в кармане ни гроша. Даже не хлеб нет. Ну, на хлеб-то дадут, надо просто пойти да занять, не всех погнали с работы поганой метлой, кое-кому просто сократили зарплату. Раза в три… Но хлеб пока дешев. Конечно, со временем все наладится, но сейчас сводит живот. Да разве это голод? Вот в Индии в недалеком прошлом считалось, что такой голод — просто хороший аппетит. Вот ежели начинает сводить челюсти судорогой — тогда да! А у Сергей Васильевича пока сводило только желудок.

"Вот как сведет рот, так и пойду просить в долг" — дал себе слово голодающий. Самое трудное — преодолеть себя, ведь Сергей Васильевич никогда не просил в долг…

У дверей мелькнул пышный хвост Василия. Кот, в отличии от жены, не "ушел к маме". Говорят, что кошки привязываются не к хозяевам, а к дому. Ничего подобного! Вот жену хвостатый приятель и в грош не ставил, пусть она и кормила его, другое дело — хозяина. Только Сергей Васильевич имел право гладить Ваську, лишь к нему на коленки прыгал мурчащий хищник, терпеливо дожидавшийся, пока хозяин, поевши, усядется в любимое кресло. Говорят, что в таких случаях коты считают хозяев равными себе, тоже — котами! А хозяйка, хоть и кормит, и ухаживает — это так, прислуга, как ей можно доверять гладить? Сергей Васильевич любил кота, баловал его, как мог. Чуть поднявшись на фирменных баксах, тут же закупил любимцу какого-то разрекламированного "Кискаса", к коему Васька отнесся весьма подозрительно. Но, коль скоро хозяин так убеждал попробовать чужеземный продукт — с неохотой поел. Через пару месяцев у Васьки полезла шерсть. Первый вопрос ветеринара был — а чем кормите. И первый совет — все эти "Кискасы" — в помойное ведро. Через две недели нормальной русской кошачьей еды шерсть отросла вновь…

"А чем теперь кормить Ваську?" — вздохнул Сергей Васильевич, — "Поискать в холодильнике? Так давно пусто, можно и выключить агрегат, чего зря счетчик крутить… Одна надежда — сам чего добудет?".

Васька остановился у самых ног хозяина, наклонился, что-то осталось на ковре. Ба! Да это же мышь. То-то же у кота вид странным казался — вроде с одной стороны ус торчал длинный, как у запорожского казака.

"Принес другу часть добычи… Да, видно у меня есть хоть один, но настоящий друг! Жаль, что Сергеи Васильевичи не едят мышей. Да как ему объяснить?".

"Почему мой друг не принял подарка? Ведь он голоден. Еще пару дней назад извинялся, поглаживая мою спинку, говорил — мол, который день ничего не жевал, и тебе купить чего-то вкусненького не в силах…" — раздумывал кот, взобравшись на монитор. Это было его любимое место, жаль, что хозяин давно не включает компьютер, в былые времена Васька частенько набирался от этой штуки щекочущей энергией. Ну, да и так неплохо, место высокое, видное, сидишь как леопард на ветвях.

"Он голодает, пищу добывать не умеет, вся надежда — на меня. Вроде мог бы пока перебиться мышами — их в подвале не меряно, даже охотиться не нужно, махнул лапой — и поймал. Но друг не стал есть этого аппетитного жирненького мыша. Может, его нужно приготовить на огне? Но я, в кошачьем воплощении, боюсь огня, надо понимать, при таком-то роскошном шерстяном одеянии. Нет, дело не в том. Если бы хотел — он бы и сам его изжарил. Просто не принял. Может, правду говорят, что люди не едят мышей?"

Третьего дня Васька беседовал с полосатой Муркой, занимавшей квартиру по соседству и Барсиком, на данный момент времени пребывавшим в исканиях. Кот должен иметь дом, но Барсик никак не мог выбрать жилище, присматривался к возможным сожителям-людям, здесь главное — не промахнуться. А то привыкнешь к людям, а они окажутся недостойными! В отдалении сидел, как бы и не в коллективе, Пушистик, но что говорить об этом глупом юноше, молчал — и правильно. Вот в этой компании Васька и задал волновавший его вопрос: "Едят ли люди мышей?". Мурка засомневалась, но тут слово взял Барсик, безапелляционно утверждавший — да, едят. И рассказал в подтверждении следующую историю.

Как-то вечером трое двуногих без перьев сидели за столом в полуподвале, в центре стояла бутыль с вонючей жидкостью, рядом, в газете — сушеная рыба, пьянящий запах которой и вынудил Барсика устроиться рядышком, на деревянном сооружении, использовавшемся в прежние времена для хранения съемных шкурок людей. Мыши так и шныряли по полу, каждое движение за столом их мгновенно распугивало, но не проходило и пары минут, как хвостатые вновь появлялись из щелей. Разумеется, Барсика они не замечали, где уж им — они и на полу кота не заметят, а уж на шкафу… Но бродяга был сыт, даровая колбаска, подкрепленная сметаной, начисто лишили его всех желаний в отношении мышек, разве что лениво наблюдать за ними, как некоторые усатые двуногие за развлечением, называемым балетом. А люди за столом яростно мурлыкали, понятное дело — спорили. Какое дело котяре об этом. Но уши Барсика то и дело ловили знакомое слово "мышь". Люди спорят о мышах? Странно… Дальнейшие события удивили Барсика еще более. Двуногие некоторое время перекладывали потрепанные карты из рук в руки, бросали их на стол, лаялись, что собаки, после чего один из сидевших встал, и — не поверите — поймал мышь, суетившуюся на полке, просто прихлопнув серый комочек ладонью. Да, да, одним броском! А еще говорят, что люди неловки, ничего не умеют. Оно конечно, глупая мышка и не ожидала эдакого нарушения традиций! Пойманную дичь двуногий гордо продемонстрировал товарищам, после чего… Хм… Может, так и скуснее. Человек плюнул мышке под хвост, обмакнул в соль и сунул — еще живую — в рот. Жевал долго, причмокивая…