Роковые часы - Пол Стюарт

Пол Стюарт

Роковые часы

1. Встреча

Райан Шиллинг сошел на пустынной платформе станции Штейнфельд. После теплого вагона показалось ужасно холодно. Он глубоко вдохнул, и ледяной воздух обжег ему нос и легкие. Когда он выдохнул, клубы пара поднялись над его головой. Вокруг не было ни души.

Дядя Карл обещал встретить его на станции. Так где же он?

Райан подхватил рюкзак и направился к билетному турникету в надежде найти хоть кого-нибудь. Но не успел он сделать и несколько шагов, как на платформе появился огромный пес. Пес огляделся, принюхался и с устрашающим лаем бросился неперерез.

Райан похолодел. Он и вообще был не большой любитель собак, а эта казалась просто чудовищем. Огромная и наверняка очень сильная, вся покрыта лохматой белой шерстью, из-под которой сверкали злые черные глаза. Приблизившись, пес разинул слюнявую пасть. Райан уставился на два ряда блестящих и острых как бритва зубов.

— О Господи! — простонал он. И двух минут не прошло, как он покинул уютный вагон, а уже оказался нос к носу с настоящим исчадием ада.

Мальчик отпрянул, сердце его бешено колотилось. Пес высоко подпрыгнул, его вытянутые когтистые лапы устремились на Райана. Тот закрылся рюкзаком, а потом крепко всадил его в пасть страшной твари.

И хотя зубы зверя увязли в рюкзаке, лапы нанесли Райану такой мощный удар в грудь, что его подбросило в воздух. С глухим стуком грохнувшись у самого края платформы, он испуганно повел глазами: собака застыла над ним. Казалось, она не торопилась расправиться со своей жертвой

— Хоро-о-ошая собачка, — с надеждой заворковал Райан. Он заметил, что собака насторожила уши и повернулась, осматриваясь. Райан тоже услышал звук шагов, доносившихся из кассового зала, а затем раздался мужской голос:

— Макс! Ко мне!

«Хозяин, — подумал Райан. — Ну наконец-то». Но пес совершенно не обращал внимания на призывы и лишь ниже опустил голову. Ужасные челюсти раздвинулись. Райан закрыл глаза. Он почувствовал на своем лице горячее дыхание и зловоние немытой шерсти.

— Макс! — взревел незнакомец, и Райан услышал, что он бежит по платформе.

Райан вздрогнул, когда мокрый, горячий и шершавый язык пса прошелся ему по подбородку и дальше по носу. Его уже попробовали.

В следующее мгновение последовал резкий толчок, и собачья морда больше не маячила над ним.

— Райан? — услышал он. — Это ты?

Райан посмотрел вверх. Рядом стоял высокий мужчина с соломенными волосами и ярко-голубыми глазами. Райан узнал его по многочисленным любительским снимкам. Это был дядя Карл, но, в отличие от привычно улыбающейся физиономии на фотографиях, выражение лица у него было озабоченное.

— Прости, пожалуйста, — говорил он, помогая Райану подняться. — Макс не всегда себя так ведет. Он, видно, очень взволнован встречей с тобой.

Райан поглядел на собаку. С виляющим хвостом и высунутым языком она выглядела теперь вполне дружелюбно. И все-таки Райану было приятно, что дядя крепко держал Макса за ошейник.

Три дня назад был день рождения Райана. Родители давно обещали ему совершенно особенный, необыкновенный подарок — отправить погостить к дяде Карлу и тете Ингрид.

Райан мечтал об этой поездке сто лет. Ему выпадал случай посетить страну, где вырос его отец, и познакомиться с папиным братом. Кроме того, представлялась возможность попрактиковаться в немецком и, может быть, даже научиться кататься на лыжах.

Путешествие было восхитительным, особенно потому, что он ехал один. Полет на самолете и поездка на поезде прошли без сучка без задоринки. Оставалось только доехать на машине до Обердорфа, где дядя Карл и тетя Ингрид жили в доме, в котором родился его отец.

— Прости, что опоздал, — сказал дядя. — Погода неожиданно испортилась. В горах очень сильно метет, и добираться пришлось дольше, чем я рассчитывал.

Райану было приятно сознавать, что он без труда понимает немецкий язык дядюшки. Райан глянул на небо — по нему клубились желто-серые тучи.

— Странно, — заметил дядя, поднимая рюкзак Райана. — По телевизору утром ни словом не обмолвились о непогоде, а наши прогнозы обычно довольно точные. После обеда вдруг, откуда ни возьмись, снежные… ты, наверное, в это время как раз пересекал границу.

Они двинулись к выходу со станции, Макс сильно натягивал поводок.

— Надо поторапливаться, — сказал дядя, когда они пересекали автомобильную стоянку. — Скоро здесь пойдет снег, а выше в горах будет совсем плохо.

— Как говорил папа, в Обердорфе всегда идет снег, — заметил Райан.

Дядя улыбнулся.

— Твой папа преувеличивает. В горах зимой действительно лежит снег, но это вовсе не значит, что он все время валит с неба. Мы обычно принимаем некоторые меры предосторожности.

Они подошли к большому джипу. Это была единственная машина на стоянке.

Дядя Карл хлопнул племянника по плечу.

— Наконец-то мы с тобой познакомились, Райан, — сказал он. — И твоя тетка Ингрид с нетерпением ждет твоего приезда. Поехали домой.

Едва они вырулили со стоянки, как на Штейнфельд обрушилась лавина снега.

2. Буран надвигается

К тому времени, когда они доехали до окраины городка, уже невозможно было разглядеть дорогу. Дядя Карл остановил машину на обочине.

— Надо надеть снеговые цепи, — сказал он. — Без них нам не обойтись даже со всеми четырьмя ведущими колесами.

Райан вглядывался в окно: снег, подхваченный порывами ветра, кружился в безумном хороводе.

— Ничего не понимаю, — ворчал дядя Карл. — На картинке, которую передавали со спутника, не было ничего подобного. Опять они облапошились.

— Это настоящий буран? — спросил Райан.

Дядя ответил не сразу. Глаза его были устремлены вперед на дорогу.

— Может быть. Они тут случаются, — произнес он наконец. — Иногда даже сильные. Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, из-за снега Обердорф оказался отрезанным на две недели, а восемьдесят лет назад восемнадцать человек погибли, когда…

— Но сейчас-то такого не может случиться? — сказал Райан. — Теперь есть вертолеты, компьютеры и все такое.

— Нет, конечно. — Дядя Карл задумчиво покачал головой. — По крайней мере, хочется в это верить. Но природа все еще может захватить нас врасплох.

Он свернул на дорогу к Обердорфу. Щетки с трудом справлялись со снегом, летевшим им навстречу. С каждой минутой он становился все гуще и гуще.

Райан всматривался в окошко.

— Никогда не подозревал, что снег может быть таким опасным, — сказал он.

— Пять человек погибли на леднике в прошлом году, — сказал дядя Карл. — Катались на лыжах, и среди бела дня их накрыло лавиной. Правда, в такую погоду никаких лыж быть не может. Подъемники, должно быть, не работают… — Он сбавил скорость. — Никогда в жизни не видал в этих местах такого густого снега.

Они медленно, вслепую двигались по узкой дороге, которая виляла между деревьями, вираж за виражом поднимаясь в гору. Райан поймал себя на том, что с силой вцепился в сиденье. Он напряженно вглядывался в боковое стекло. Позади бешено вертящихся масс снега за белым краем дороги разверзалась настоящая пропасть. Райан слышал, как бешено бьется его сердце.

Он поглядывал на дядю, сгорбившегося за рулем и сосредоточенно хмурившегося.

— Далеко еще до Обердорфа? — спросил Райан с беспокойством.

— Обычно отсюда минут десять, — ответил дядя Карл. — А сегодня один Бог знает, как долго мы тут проваландаемся.

Райан снова выглянул в окно. Черные стволы деревьев, белый снег: пейзаж начисто лишился других цветов. Когда они проходили один особенно крутой поворот, впереди из метели вынырнул стоящий фургон. Рядом мужчина на четвереньках сражался со снежными цепями. Дядя Карл осторожно объезжал фургон, оказавшись в опасной близости от пропасти.

Внезапно Райан почувствовал, что машина потеряла управление. Душа у него ушла в пятки, он ясно представил себе, как все четыре колеса вращаются вхолостую. Он зажмурился. Их несло юзом все ближе и ближе туда, где дорога обрывалась в пропасть.

Дядя Карл молчал. В следующее мгновение Райан услышал успокоительное скрежетание цепей на колесах, зацепившихся за твердую дорогу. Когда он снова открыл глаза, фургон остался далеко позади.

Они ехали в полном молчании. Дорога зигзагами шла к маленькой горной деревушке Обердорф. Единственным звуком был глухой ритмичный шум цепей, вгрызающихся в снег.

Стемнело, и дядя Карл включил дополнительные фары на полную мощь. Райан всматривался вперед, зачарованный вихревой пляской снега в широких конусах света. Снежинки казались огромным роем белых пчел.

Машина миновала еще один крутой подъем, и Райан перевел дух, увидев деревья по обеим сторонам дороги. В отдалении уже можно было различить контуры крыш, печные трубы и блики света. Неожиданно дядя Карл свернул налево и поехал по дорожке между деревьями — дорожка была такая узкая, что Райан ее даже не заметил.