Последнее усилие - Владимир Логинов

Логинов Владимир

Последнее усилие

Владимир Логинов

Последнее усилие

Черепаха плакала. Глухов стоял рядом с ней и гладил узкую, стянутую морщинистой кожей головку. Потом черепаха напряглась, и тело ее стало судорожно выползать из панциря. Она зажмурилась от боли и рывком выскользнула из сдавливающей брони. Тогда Глухов рванул на ней морщинистую кожу...

"Скорее, скорее! На земной модуль!"

Они выскользнули из пещеры... Какое-то огромное черное покрывало словно ждало их. Оно живым студнем наползало на скалы.

Коймаологией [от греческого слова kojmamai - спать; наука, изучающая возможность переноса биоэнергетического потенциала человека в пространстве (фант.)] занимались давно, хотя институту, исследующему биоэнергетические возможности человека, было не так уж много лет. Одни специалисты в нем занимались проблемой использования каналов воображения в лечебных целях. Другие засыпали в дарфонах [дарфон (фант.) - прибор, позволяющий переносить биоэнергетический потенциал человека в пространстве или на другой человеческий организм] и после пробуждения давали точную информацию о планетах, куда были "командированы". Посылать в иные миры космические корабли и автоматические станции после открытия коймаологии уже просто не имело смысла.

Владимир Глухов работал над проблемой установления каналов обратной коймасвязи с гуманоидами.

Однажды вечером, когда Глухов как обычно засиделся в лаборатории, ему позвонил однокашник по институту Алексей Круглое и попросил о встрече.

Владимир спустился в холл института.

- Привет.

- Здравствуй.

- Сказать кому - не поверят, - засмеялся Круглов, крепко пожимая руку. - Человек приходит спать на работу. Выспится - и домой... О подобном даже самые отъявленные лентяи прошлых веков не мечтали!

- Этот сон не дает отдыха, - мрачно возразил Глухов. - И, наверное, нас ждет расплата за вмешательство в естественное течение человеческой жизни. Месяц такого "сна" без контроля - и самый здоровый коймаолог превращается в развалину! И процесс этот необратимый...

- Я привез больную, - неожиданно серьезно сказал Круглов. - Всего шестнадцать лет. Но... безнадежна.

- Что с ней?

- Никто не понимает, в чем дело... Девушка с трагическим восприятием действительности. Говорит невпопад, беспричинно плачет, пыталась наложить на себя руки. Я очень прошу тебя посмотреть ее...

Когда она спит - улыбается. Очевидно, ей снятся чудесные сны, которые длятся по десять-двенадцать часов, а проснувшись, она плачет... и дышит, как старый и тяжело больной человек...

- И как давно?

- С самого рождения.

Глухов помолчал, что-то прикидывая.

- Ничего не обещаю... Приезжай дня через два.

Глухов считал, что человек совершенен и вечен и людям было суждено жить на всех планетах. Но произошла страшная катастрофа, в результате которой уцелел только один гуманоид - земной. Все остальные - жители ближайших планет, оказавшиеся после катастрофы на Земле, - патология, которую мы никак не можем понять. А ведь они имеют не меньше прав на жизнь, чем счастливцы земляне. Глухов верил, что человек может адаптироваться в любых условиях. Неограниченные возможности его организма заставляли Владимира задумываться над самыми, казалось бы, бредовыми идеями: можно жить без атмосферы, пищи и даже воды... Он был убежден, что в человеке заложено все, что есть во Вселенной.

Мила действительно была тяжело больна. Глухов это понял сразу. С минуту он рассматривал болезненное белое лицо девушки, с удивлением чувствуя, как его пульс учащает ритм. Коймаолог вдруг подумал, что он уже где-то видел эти припухшие, слегка воспаленные глаза. Где же? Перед ним внезапно пронеслись сотни навсегда запомнившихся картинок.

"...Пещеры... панцирь... глаза черепахи... Стоп!"

Он впился взглядом в зрачки больной - они!

Мила опустила веки. Над ее левым глазом запульсировала тоненькая жилка.

- В дарфон ее! - Глухов вздрогнул от собственного голоса. - По-моему, она с созвездия Центавра.

Набрать информационный код планеты из созвездия было делом мига... Синеватая кривая на дисплее анализатора биоритма подтвердила его догадку. Ну и что из этого следует? Он обхватил голову руками и замер.

- Плохи дела? - чуть слышно спросил Круглов.

- Не знаю... Она похожа на долго спавшего коймаолога... и живет во сне, а действительность для нее - все равно, что для нас кошмарные сны. Но это не все... Девушка - гуманоид со звезды Альфа Центавра. Если ей создать в дарфоне параметры родной планеты, а потом перевести на земные...

"Еще немного, - лихорадочно думал коймаолог, перепрыгивая через трещину, - осталось чуть-чуть..."

Девушка дрожала в его руках как в сильном ознобе. Глухов видел: черное покрывало скоро настигнет их. За спиной пахнуло леденящим холодом. Владимир сделал последнее усилие и огромным напряжением воли послал импульс своей биоэнергии в дрожащее тело девушки с огромными воспаленными глазами.

И тут она легко, словно воздушный шарик, выскользнула из его рук и устремилась туда, где ждала ее далекая голубая Земля...

Мила проснулась. Сквозь прозрачный купол дарфона она увидела белые стены и океан солнечного света в окне. Странное чувство овладело ею, разлившись теплом по всему словно оттаявшему телу. Она оглянулась. Рядом с ней в синевато-черном халате с капюшоном, туго обтягивающим голову, лежал мужчина. Мила наклонилась к его так странно знакомому лицу. И вот дрогнули веки, открылись глаза. Мужчина улыбнулся.

- Кто вы? - прошептала Мила, невольно радуясь этой улыбке.

- Я... я тебе потом объясню... Все!