Маски - Борис Егоров
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Название: Маски
- Автор: Борис Егоров
- Возрастные ограничения: Внимание (18+) книга может содержать контент только для совершеннолетних
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борис Егоров
МАСКИ
Рассказы и фельетоны
РАССКА3Ы
После новоселья
Анну Гавриловну Коржикову посетил неожиданный гость — корреспондент радио.
Когда она открыла дверь, то увидела высокого мужчину с чемоданчиком в руке.
— Неужто опять из Мосгаза? — сказала Анна Гавриловна. — Ой, одолели!
— Нет, товарищ Коржикова, — ответил гость. — На этот раз вы ошиблись. В моем чемодане не гаечные ключи, а магнитофон — аппарат для звукозаписи. Мы готовим передачу, как живут пенсионеры. Разрешите с вами побеседовать.
— Ну, раз так, проходите, раздевайтесь. А эти, из Мосгаза, они никогда не раздеваются. Даже ноги не вытирают. И прямо на кухню…
Корреспондент развернул на столе свою аппаратуру, попросил указать ему ближайшую электрическую розетку и объяснил Анне Гавриловне ее задачу:
— Я буду вам задавать вопросы, а вы отвечайте. Только спокойно, не волнуйтесь и не смущайтесь.
— А что мне смущаться, если вопросы будут правильные? — сказала Анна Гавриловна.
— Вот так. А теперь, чтобы не терять времени, сразу приступим.
— Да, да. Это лучше — не терять. А то мясной на перерыв закроется, и я с обедом опоздаю.
Корреспондент включил магнитофон и начал репортаж:
— Мы сидим за столом в квартире пенсионерки Анны Гавриловны Коржиковой, бывшей ткачихи комбината «Цвета радуги». Анна Гавриловна, скажите, как вы живете, не скучаете ли дома?
— Хорошо живу, — ответила Коржикова. — А скучать мне некогда. У меня ведь не только домашние дела. Еще и работа общественная.
— Какая, разрешите узнать?
— В домовом комитете работаю. То там заседание, то в райсовет пойти надо, а больше по квартирам хожу. Беседую по поводу разных нарушений… Дом у нас большой, новый…
— Это очень приятно, — бодрым, энергичным голосом вставил корреспондент.
— Оно, конечно, так, что приятно. Только некоторые жильцы не берегут этот дом. Вы посмотрите: стены исписаны, стекла внизу в дверях три раза вставляли… Разве так к социалистической собственности относятся? Если уж в своем доме подобное допускают, то представляю, как ведут себя эти люди в других местах. На заводе, например. Для таких все, что не мое, — казенное. А это слово и забыть давно пора! Третьего дня поймала мальчишку из сто двадцать седьмой квартиры. Говорю: «Ты что добро портишь?» А он отвечает: «Какое добро? Оно ваше, что ли?» Каковы родители, таков и сынок!
— Спасибо, Анна Гавриловна. У меня еще вопрос.
— Нет, вы подождите: я еще на тот не ответила. Вот лифт, например, — каждый день ломают. Я уж такую табличку заготовила: «Лифт не работает по вине жильцов». И обратите внимание…
Корреспондент выключил магнитофон, но Анна Гавриловна этого не заметила и продолжала:
— Когда лифт вниз идет, посмотрите на него сверху. У него, несчастного, вся крыша в окурках. Это курильщики бросают через сетку папиросы. Специально лифт останавливаем — крышу подметать…
— Анна Гавриловна, мы отошли от темы разговора. Нас интересует ваша жизнь, где вы бываете, куда ходите. Очень прошу вас не отклоняться.
— Ну хорошо, не буду.
Диск магнитофона снова завертелся.
— Вы спрашиваете, как я свой досуг провожу? Дома мы со стариком в общем не засиживаемся. На прошлой неделе на экскурсию по Москве ездили. В высотном здании были.
— И там вам очень понравилось?
— Понравилось. На самый тридцатый этаж нас поднимали. В две секунды. Ну, такой лифт! Прямо как самолет. Вот я и подумала: нашим бы жильцам его — вмиг бы разломали…
— Не надо больше про лифт, — взмолился корреспондент.
— А вы думаете, легко на такую верхотуру лазать? — отпарировала Коржикова. — Ну ладно, про лифт больше не буду. А про подоконники на лестницах скажу: они все гуталином перемазаны. Думаю, отчего бы это? А потом смотрю — Солдатенков, студент из сто тридцать пятой квартиры, задрал ногу на подоконник и ботинки чистит. Удивляюсь просто: человек науки изучает, а ведет себя — как из темного леса приехал. Я — к редактору домовой стенгазеты. «Нарисуйте, говорю, этого чистильщика ботинок».
— Всё про Солдатенкова? — облегченно спросил корреспондент. — Тогда вернемся к теме беседы. Много ли в вашем доме пенсионеров?
— Много. Вот Лопухова, например, Косичкина, Краснов, Бойко. Хорошие люди, заслуженные. И работой общественной занимаются. Всех, конечно, я не могу назвать. Но еще некоторых припомню. Это Петровичевы, которые любят гвозди в стены забивать… Лавринюки — вечно на балкон разное барахло выставляют. Еще Шутиковы — площадку на лестнице не помыли ни разу. Я ведь их, конечно, не заставляю, но у них есть дети. Две дочки, одна школу недавно кончила, другая в конторе служит. Но уж так эти дочки воспитаны — от черной работы подальше… Сорить — пожалуйста, подметать — ни в жизнь.
— Анна Гавриловна, мы же договорились. Это ведь не для той передачи…
— Для той. Для самой. Если хотите, чтобы порядок был. И пусть все слушают!
— Но вы не на вопрос отвечаете.
— Неважно. Вопрос большой. Прямо проблема целая, как у вас по радио говорят. Строим-строим, а на этом фоне такие безобразия. Подумать надо, — ходят люди в райсовет, просят квартиры, очередниками называются, а приедут в новый дом — и вот те на! Дрова колоть перед дверью! А от этого полы щербатые. И все плитки летят. Это я про Масюкова говорю. Есть тут у нас такой. Шофером на автобусе работает. Вроде ничего парень. И одевается даже… А вот колет дрова. Зачем они ему? Ведь печек в доме нет. Что он, старое вспомнил, как в бараке жил? Мы его вызываем на домком, а он заявляет: «Это мне бабашки нужны были — под диван подкладывать». Это ж какую бабашку на плечах иметь надо!
Коржикова остановилась, чтобы перевести дух. Корреспондент воспользовался паузой и задал следующий вопрос:
— Радиослушателей интересует, каков ваш месячный бюджет. Сколько денег получаете, на что тратите?
Анна Гавриловна помолчала, — видимо, подсчитывала в уме, — и ответила:
— Рублей около двухсот: пятьдесят у меня, да муж приносит сто тридцать. Если без премиальных. Он у меня еще работает, мастером. Покупаем, что нужно. И на книжке есть. А вот в прошлом месяце разориться пришлось: ремонт на кухне делали. Штукатурка с потолка обвалилась. И все из-за этого Масюкова: пришел домой, выпил, что ли, лег на свой диван, взял газетку и заснул. А в ванной краны открыл. Видно, поначалу освежиться думал. Ну и начался потоп. Над нашей кухней.
— Правильно, так и было, — донесся из коридора женский голос.
Потом в комнату вошла молодая женщина в халате.
— Это соседка моя, Лапшина, — сказала Анна Гавриловна.
— Здравствуйте, — сказала соседка. — Я от себя тоже кое-что могу добавить. Вам про валенок Анна Гавриловна не говорила?
— У нас не та тема, — сказал корреспондент.
— Та самая, — ответила соседка. — Что же я, не слышала? Вот тут как-то целый день во всем доме воды не было. И почему отключили? Канализация засорилась. У Севрюковых свадьба была, а после нее они собрали все, что осталось, — и в канализацию. И чего уж потом из этой трубы не доставали! Кости, корки, даже кусок валенка. Откуда он взялся — черт его знает! Ну, натурально, войлок и войлок… А с елками что было? Новый год, хороший праздник, все елки наряжают. В какую квартиру ни войди — все чинно, красиво, и игрушки кругом блестят. Потом праздник кончился, игрушки в коробки попрятали, а елки знаете куда выкинули? В мусоропровод. Сложат елку и суют ее туда, а она там растопырится, ну и засор. Палкой не пробьешь!
Корреспондент сидел и сочувственно кивал, а потом сказал:
— Анна Гавриловна, у меня к вам последний вопрос…
— А ко мне нет? — перебила его Лапшина. — Я еще про кроликов хотела рассказать. Мыслимое ли дело — в большом новом доме кроликов на восьмом этаже разводить?
— Товарищи, у меня пленка кончилась, — объявил корреспондент. — Больше записывать не могу.
— А мы и без пленки говорить можем, мы люди но гордые, не обязательно, чтобы нашими голосами, — ответила Лапшина и вдруг всплеснула руками: — Ой, у меня молоко на плите!
Буквально через минуту Лапшина вернулась в комнату, лицо у нее было бледное, а глаза бегали.
— Что, убежало? — спросила Анна Гавриловна.
— Нет, не молоко. Вода! Опять Масюков про ванну забыл…
Любке везет…
Люба Мотылькова сидела за своим рабочим столом и листала журналы.
— Ой, девочки! — вдруг воскликнула она. — Ужасно чудно: в Новой Зеландии здороваются совсем не как у нас. Встречаются и трутся носами…
«Девочками» были коллеги Мотыльковой — сотрудницы справочной научной библиотеки.
Старший референт Капитолина Капитоновна повернулась к Любе и строго посмотрела на нее поверх очков: она не терпела, когда ее отвлекали.