Соборный двор - Александр Щипков

Александр Щипков

Соборный двор

Предисловие

Религия в России больше, чем религия

После развала СССР тема религии стала одной из приоритетных. О ней высказывались, кажется, все – от серьезных специалистов до бойких журналистов, склонных к сенсациям. И вот книга А. В. Щипкова – если не ошибаюсь, первый сборник журналистских (не проповеднических, исторических или теоретико-философских) публикаций о религии. Это хороший повод для того, чтобы поразмышлять о роли mass media в создании религиозной ситуации, в которой мы сегодня пребываем.

Вспомним, как это начиналось. Политика гласности отозвалась потоком материалов о «белых пятнах» истории, которые проступали только цветом кровавым; произошел обвал всей системы официальных идолов и идеалов; с негодованием было отвергнуто репрессивное большевистское безбожие; в обществе воцарился тягостный духовный вакуум. В этой обстановке лишь религия могла восприниматься как мировоззрение, символизирующее полный разрыв с прежним тоталитаризмом, а вскоре и как панацея от всех социальных и моральных недугов. Не только религиозные, но и большинство светских авторов провозгласили лозунг «Без религии у России нет будущего». Наступило время страстного токования: «покаяние», «духовность», «святость». Сегодня мы живем в «светском государстве», где религия (прежде всего, православие) фигурирует как едва ли не как официальная идеология, как главный исток российской духовности и патриотизма.

Может показаться, что цепочка этих событий выстраивалась как бы автоматически, само собой. На самом деле, процесс, до сих пор безмятежно именуемый «перестройкой», уже на начальной стадии вышел из-под контроля его социологически малограмотных «инженеров». Поскольку сколько-нибудь ясное представление о том, как относиться к церкви и религии, у них отсутствовало, то официальная печать до последней возможности отстаивала догмы ленинско-сталинского атеизма.

Несколько забытых фактов. 30 июля 1986 года «Комсомольская правда» публикует статью И. Крывелева «Кокетничая с боженькой», в которой В. Астафьев, Ч. Айтматов, В. Быков торжественно уличаются в богоискательских грехах. Попытка Е. Евтушенко защитить коллег привела к появлению в газете (10.XII.86) статьи «Не вера, а знания» С. Калтахчяна, который зачислил поэта в число тех, кто «не в ладу с известными истинами марксизма-ленинизма и допускает мировоззренческую путаницу». Она вызвала острую дискуссию, и партия в своем директивном «органе» решает внести полную ясность. 28 сентября 1987 года «Правда» разразилась передовицей «Воспитывать убежденных атеистов», в которой говорилось: «Ленинский принцип классово-партийного подхода к религии как ложной от начала и до конца системе взглядов и сегодня остается в силе», и поэтому главная задача состоит в том, чтобы «наполнить все формы и средства атеистического воспитания глубоким политическим содержанием» (курсив мой – Л. М.). Ободренная такой поддержкой комсомольская газета публикует (21. Х. 1987) боевитую статью журналистки Е. Лосото, в которой И. Крывелев и С. Калтахчян предстают в облике бестрепетных рыцарей в борьбе с новоявленными обскурантами. Эта инерция «воинствующего атеизма» действовала вплоть до развала КПСС.

Так что решительные сдвиги в религиозной ситуации, определялись не кремлевскими мыслителями, а преимущественно давлением «снизу», энергией mass media, вырвавшимися на свободу. И если сегодня мы констатируем серьезные достижения в обретении религиозной свободы, то не грех с благодарностью вспомнить о журналистских выступлениях «Огонька», «Литературной газеты», «Московских новостей» и многих других изданий, во многом формировавших общественное мнение и ревностно подталкивающих власти к реформам государственно-церковных отношений. В эти годы свои первые шаги на журналистском поприще делает и А. В. Щипков.

Моя встреча с ним приходится на начало 90‑х годов. В 1993 г. Д. Фурман и С. Филатов, уже издавшие два солидных сборника («На пути к свободе совести» – 1989, «Религия и демократия» – 1993), предложили мне стать ответственным редактором третьего и передали объемистую (более 3 а. л.) рукопись А. В. Щипкова «Христианская демократия в России». Это была первая обстоятельная работа на предельно актуальную тему (разношерстные религиозно-политические организации в эти годы росли как грибы). Автор обобщил громадный фактический материал, прежде всего интервью с лидерами соответствующих партий и союзов. При этом он проявил теоретическую грамотность в объяснении сложившейся ситуации, в том числе и непреодолимых трудностей, с которыми столкнулись христианские демократы в традиционно православной стране. Короче говоря, это была удачная работа, и я не только опубликовал ее[1], но и предложил автору подготовить на ее основе кандидатскую диссертацию, которую А. В. Щипков успешно защитил в Институте философии РАН. (В скобках замечу, что удивлен, почему он не включил эту работу в сборник: она украсила бы его.).

Переиздание публицистических материалов – дело рискованное. Журналистика – жанр оперативный, это определяет и ее преимущества, и ее недостатки. С одной стороны, она по горячим следам описывает и оценивает необычные, «отклоняющиеся» от нормы факты, рассказ о которых вызывает массовый интерес. С другой, они, так сказать, по своему определению недолговечны, их прежние оценки быстро теряют свою злободневность. Но в данном случае речь идет о религии, и здесь имеются некоторые тонкости.

Вот уже 15 лет мы живем в достаточно бестолковой религиозной ситуации. Кардинально меняется прежнее отношение к вере в Бога, выходят наружу десятилетиями копившиеся противоречия, лихорадочно, часто вслепую, без понимания долговременных последствий вводятся новые регламентации, которые вскоре отменяются, появляются, расцветают, а потом уходят на второй план ранее немыслимые религиозные образования, меняется сама география распространения религиозных объединений. Причем все эти сдвиги и противоречия далеки от завершения, и власти по-прежнему пользуются методом проб и ошибок. В этих условиях именно легкая на подъем журналистика способна не просто описать подвижную религиозную мозаику и ее причудливые метаморфозы, но и подсказать разумные, «цивилизованные» пути решения возникающих проблем.

И тогда далекие факты и эмоции вновь оживают, обретают злободневность в наших сегодняшних тревогах и размышлениях. Уже не новость, но еще не документ эпохи – в этом зазоре и живут сегодня, журналистские публикации, увидевшие свет за минувший десяток лет. Такое совмещение актуальности, предполагаемой самим жанром, с неактуальностью фактической дает эффект отстранения от них: мы смотрим не из той точки, в которой они были написаны, и невольно соотносим их с нынешней, уже изменившейся ситуацией. Тем более, что сегодня религия в России – нечто большее, чем просто религия, ее не отделить от многострадальной истории отечества, а поэтому вдумчивое описание недавнего религиозного прошлого – это рассказ о становлении нынешнего общества с ненавязчивыми подсказками на будущее. Так что публикация сборников лучших журналистских материалов – дело не только увлекательное, но и необходимое. Уверен, что это в полной мере относится и к книге Александра Щипкова.

В одном из своих писем ко мне А. Щипков не без добродушной самоиронии так повествует о предыстории данного сборника: «Меня немного потрепали власти советские. Но не смертельно. Пропустили через жернова мягкие: исключили из института, послали на перевоспитание служить в Туркестанский военный округ, обучили разным рабочим профессиям. Всё вещи полезные. А в конце 80‑х потеплело, и я стал пописывать статейки в разные издания. Да и пристрастился к этому занятию. А позже неожиданно пригласили работать на Радио России, программы о религии делать. Тут меня Вы и заметили и благословили пообщаться с людьми академической школы. Так и оказался я артистом разговорного жанра, с дипломом кандидата философских наук и непреодолимой тягой к письменным занятиям».

Во всех материалах зримо виден автор – самобытный, познавший по чем фунт лиха, но сохранивший какую-то детскую непосредственность и романтически-восторженное отношение и к жизни, и к своим делам в ней. Здесь, впрочем, мне особенно рассуждать нечего. В интервью «Огородников и другие: как это было» А. В. Щипков с подкупающей искренностью не только поведал о собственном пути в сочинительство, но и подсказал отличительные черты своего будущего стиля: категоричность оценок, лексическую изобретательность, сходную с игрой, чувство слова и юмора.

Я пишу не внутренний отзыв или рецензию, а что-то вроде доброго напутствия младшему коллеге, а поэтому удержусь от раздачи автору лавровых венков и розог. Каждый читатель волен распределять их по-своему. (Кстати, в примечаниях автор довольно трезво судит о качестве своих публикаций). Лишь несколько беглых дружеских соображений.