Полшанса 2 (СИ) - Силаев Глеб

Глава 1

Война закончилась, и мы вернулись домой. Сто двадцать тысяч закалённых в боях убийц были выдернуты в одно мгновение из своего тёмного и пропитанного запахом пороховой гари мира. Вернулись туда где их ждёт безработица и голод. Даже тех не многих у которых есть семья нельзя назвать счастливчиком. Далеко не каждая женщина готова ждать своего мужчину долгих четыре года.

— Пейте до дна, ребята! — Воскликнул я, поднимая вверх кружку с крепким пивом.

Меня поддержал рёв трёх десяток глоток. Сегодня в этой дерьмовой корчме, я и мой взвод отмечаем своё возвращение. Каждый празднует по-разному. Кто-то просто бухал. Кто-то резался в карты и бросал кости, проигрывая то, что смог награбить и на мародёрствовать на юге. Кто-то, уже напившись и проигравшись, желал подраться, активно задирая посетителей с мордами едва ли не свирепее наших.

И конечно же какой праздник истинных героев империи может обойтись без сочных и свежих девок. Правда вот с этим возникли проблемы. Девки то были, но далеко не сочные и уж тем более не свежие. Высушенные затраханные тридцатилетние старухи с выбитыми зубами и вздувшимися венами, которые с самого своего рождения только и видели сменяющейся калейдоскоп членов перед своим лицом. Даже солдатня вроде нас, не видевшая ни одной бабы больше двух месяцев, брезгует пользоваться ими. А идти на улицу искать дырку, в которую можно присунуть никому не хочется. Там сейчас военная полиция на каждом углу. Этим сукам лишь бы праздник испортить. Да и холодно там. Как ни как зима пришла, укрыв загаженные улицы первым снегом.

Но! Отсутствие нормальных баб не отменяет желания трахаться. В этом плане Дюк, являвшийся капралом взвода, всегда отличался находчивостью. Вот и сейчас он и его приятель Колмс подманили на улице пятью кронами беспризорного мальчишку лет двенадцати, волоча его вверх по занозистой деревянной лестнице на второй этаж. Где находились закутки куда пьянь могла придти проспаться, обкурится или посношать одну из местных дам.

Мальчишка пытался вырваться изо всех сил, но куда там. Дюк настоящий гигант. Больше двух метров роста, вес — кило сто тридцать, руки — толщёной с бревно. Зверская рожа вся исполосованная багровыми шрамами, которые он получил, пройдя через бесчисленное число мясорубок по всему миру. Он без проблем удерживал пацана одной рукой, перехватив его за грудь. Может мальчишка бы и согласился обслужить их, если бы они ему отдали обещанные деньги.

Но зачем платить, если можно просто взять. Этим принципом руководствовались все солдаты, вернувшиеся из далёких горячих точек. Снабжение там ни к чёрту. То немногое, что приходит в расположение — мигом растаскивают офицеры. Крохи получают бойцы, если конечно что-нибудь останется. Так и получается, что чтобы быть достойным сыном своей страны, тебе нужно всё необходимое добывать самому. Забирая это самое необходимое у местного населения. К такому довольно быстро привыкаешь. А привычки у солдат въедчивые и, как правило, желания их менять нету.

— Вот зараза! Гадёныш пинается! — Недовольно заголосил Колмс, обливаясь пивом и чуть не с сталкивая вниз разносчика, идущего следом.

— Надеюсь на верху ты будешь таким же бодрым. — Пророкотал довольный Дюк, подбрасывая пацана перехватив его поудобнее.

Мальчишка извернулся и прокусил Дюку запястье, попутно врезав пяткой в лицо Колму, из-за чего тот оказался окончательно залит пивом. Отняв мелкого от руки, Дюк его вздёрнул, а Колм зарядил деревянной кружкой в лицо, ломая пацану нос.

Дюк не был педиком. Таких в армии вообще не держали, а если и попадались, то они сами с собой кончали довольно скоро. Ну там, подушкой удавятся или башкой об кафель в душе раз тридцать приложатся. Так почему он тащил на верх парня? Вовсе не потому что он ему понравился. А из-за того, что Дюку, как и Колму хотелось куда-нибудь пристроить свой стручок. Они уже достаточно пьяны, чтобы не особо привередничать. Дырка она и есть дырка, а что там спереди болтается — так это не важно, раз на утро всё равно ничего не вспомнишь.

Будь на его мести кто-нибудь другой, может я и вмешался бы. Но Дюк заслуженный герой войны. Разве он не достоин получить немного ласки от тех, кого так долго защищал.

— За Гетланд! За нашу непобедимую армию! За второй ударный корпус, мать его! Выпьем!!! — Слаженный рёв всех присутствующих поддержал говорившего.

Забарабанили ладонями по столам, затопали ногами и зазвенели кружками. Нестройным пьяным хором бойцы начали затягивать боевую полковую песню, которую пели при любом удобном случае. Один из тех, кто набрался больше всех остальных влез на стол, за которым сидел, начав топать нагой шлёпая себя по бёдрам при этом пытаясь мычать слова песни.

Сверху на него, перекинувшись через перила, приземлилась туша Дюка. Стол под ними разлетелся в щепки, разметав их по всей корчме. Все обернулись, но никто не подумал, что произошло что-то серьёзное. Обычная пьяная драка. Но нет. Дюк пошевелился, захрипел выплёвывая проклятья держась за правый бок.

— Эй, Дюк. Дюк! Мать твою, что произошло? Отвечай! — Подскочив к нему, я дёрнул его за отворот рубашки.

Он отнял руку от живота что-то прохрипев указывая пальцем на лестницу, с которой в этот момент сбегал пацан, которого Дюк тащил на верх.

— Схватите его! — Я ткнул пальцем в мальчишку.

Несколько бойцов кинулись за ним. Но выпивка не позволила им двигаться достаточно быстро. Ухватив лишь воздух, они вывалились наружу. Пацан уже растворился в сумраке тёмной улицы.

Дюка несколько раз выгнуло дугой, и он затих. Убрав его ладонь с живота, я увидел одну маленькую рану. Не больше сантиметра, но нанесённую точно в печень. Гадкая рана. Очень, очень болезненная и настолько же смертельная.

— Командир, тут ещё Колм! — Перевесившись через перила крикнул один из бойцов.

Колм сидел на лестнице. Его руки свисали вдоль тела, а голова лежала на груди. На макушке виднелось красное пятно. Приподняв голову мертвеца, я увидел такую же рану под подбородком, как та, что была у Дюка. Кому же, говнюки, вы так помешали? Ясное дело, что не пацан вас уработал. Тогда кто?

Тем временем разносчик поднимался вверх по лестнице. В правой руке он нёс кувшин с креплёным вином. А левой, которая отличалась более светлым цветом кожи, обтирал о свой передник «свинокол». Дойдя до площадки четвёртого этажа, он переступил через спящего охранника и толкнул дверь с надписью: — «Только для своих. Сунешься, голову проломлю». Пройдя по коридору до комнаты с номером сорок четыре. Он постучался. За дверью послышалась возня, ругательства и хриплый голос спросил.

— Чё надо?

— Меня хозяин послал с лучшим вином для вас. Он просил передать, что для людей Ковочара у него всегда найдётся лишняя бутылка и свежая девка. — Бодрым, но бесцветным голосом, отозвался разносчик.

Почти сразу раздался звук открываемой щеколды. В приоткрытую щель выглянул парень, явно страдающий от сильного похмелья. Он жадно впился в принесённый кувшин. Но всё же спросил.

— С чего эта жирная свинья так расщедрилась?

— Хозяин узнал, что уважаемый Ковочар планирует расширять свои владения. И хозяин думает, что он сможет рассчитывать на некоторую скидку при получении выпивки от новых территорий Ковочара.

— Ясно. Ладно, давай сюда бухло. Трубы горят, ща сдохну. — Парень выхватил кувшин из руки разносчика, моментально потеряв к тому интерес.

— Ты не представляешь на сколько прав.

— Чё?

Парень начавший уже доставать зубами пробку замер, уставившись на разносчика, который бесцеремонно вошёл в номер, плотно прикрыв дверь. Не в коридоре, не в номере не было достаточного освещения, чтобы нормально разглядеть лицо пришедшего, а жуткое похмелье не способствовало работе головы. Но даже так Куцу голос и лицо вошедшего показались знакомы.

— М-М-М-Марк!? Ты мёртв… я тебя…уб…

Закончить мысль Куц не успел. Острие свинокола вошло в левый глаз. В миг протрезвевший парень завопил, зажимая опустошённую глазницу, откинувшись на стену. Прильнув к нему, убийца удержал Куца от падения своим плечом, ударяя того в живот. Памятуя о том, как он поступил с ним, пришедший за платой убийца, ударил в пах, пробивая мошонку вгоняя металлический шип как можно глубже.