Герберт Франке - Евгений Брандис

Брандис Евгений

ГЕРБЕРТ ФРАНКЕ

Эту статью подготавливал для сборника произведений Герберта Франке известный советский литературный критик, писатель Евгений Павлович Брандис. Любителям научной фантастики хорошо знакомо это имя — превосходный знаток советской и зарубежной фантастики, Брандис неоднократно выступал в печати со статьями и полемическими заметками на эту тему. С нашим издательством Евгения Павловича связывала многолетняя творческая дружба. Он стоял у «колыбели» редакции научной фантастики, принимал самое заинтересованное участие в ее работе, на протяжении двадцати лет выступал в качестве автора вступительных статей к целому ряду книг из серии «Зарубежная фантастика». Долгие годы Евгений Павлович вынашивал мысль об издании сборника из произведений крупнейшего западногерманского фантаста Герберта Франке и охотно откликнулся На предложение предпослать к сборнику свое предисловие. Преждевременная смерть не позволила ему окончательно завершить эту работу. Из уважения к памяти нашего доброго друга мы публикуем его незаконченную статью о творчестве Франке в надежде, что она поможет читателю лучше разобраться в порой непростых произведениях этого писателя.

Герберт В. Франке (р. 1927), живущий в ФРГ австриец, единственный из всех немецкоязычных фантастов снискал международную популярность. Между тем в нашей стране его творчество почти неизвестно, поэтому есть все основания рассказать о нем подробнее.

Разносторонняя блестящая одаренность, почти необъятная эрудиция Г. Франке сами по себе поразительны. Доктор философии, математик, химик, изобретатель, автор ряда работ по теоретической физике и прикладной кибернетике, теоретик и практик психологии организации производства, с 1957 г. он перешел на положение «вольного литератора» и с тех пор преимущественно занимается писательским трудом. До последних лет он был главным редактором научно-фантастической серии мюнхенской издательской фирмы Wilhelm Goldmann Verlag, выпустившей под его наблюдением около 1000 книг, и поныне является консультантом «Фантастической библиотеки» издательства «Зуркамп Ферлаг». В 1980 г. Франке получает звание профессора и читает в Мюнхенском университете специальные курсы кибернетическую эстетику, введение в научно-фантастическую литературу и др.

Первые же книги принесли Франке репутацию «мастера мирового класса». Даже ранние его новеллы, по отзывам западногерманской прессы, — «наверняка лучшее из всего, что было когда-либо написано любым из немецких НФ авторов» (Томас Ле Блан). До 1982 г. он выпустил 14 научно-фантастических книг (9 романов, 4 сборника рассказов, 1 сборник радиопьес) и приблизительно столько же научно-популярных произведений. И при таком необыкновенном размахе он отрабатывает свои произведения с наивозможной тщательностью — пишет сжато, лаконично, выразительно, находя для воплощения мысли предельно емкую форму, доводя образный строй до символов, метафорические построения — до философской обобщенности. Обычно только в конце повествования раскрываются научные и логические предпосылки, положенные в основу парадоксального замысла. Скупые описания сложнейшей техники будущего, сами по себе весьма убедительные, не заслоняют человеческих отношений, социальных, психологических, нравственных конфликтов, вытекающих из допущений автора.

Романы Герберта Франке обычно не превышают 6–7 авторских листов. Если исходить из объема, то по нашим понятиям это скорее повести. Но по емкости спрессованной мысли и сюжетным сплетениям каждая из таких книг при более облегченном, привычном изложении могла бы занять 25–30 листов. Отсюда некоторая затрудненность восприятия, рассчитанного на вдумчивое чтение, на способность читателя оценить литературные новации и заметить то, что остается за текстом. Читатель должен воспринимать каждое из крупных произведений Франке не в постепенном накоплении эпизодов, не в линейном развитии фабулы, а как «сложносочиненную» композицию, глубинный смысл и направленность которой раскрываются в совокупности формы и содержания.

Сугубо современная манера письма, однако без раздражающих модернистских вывертов, концентрация идей и гипотез, отчасти вполне оригинальных, но в значительной мере как бы суммирующих «футурологию» западной НФ, — первое, что бросается в глаза при чтении книг Г. Франке. Улавливая дух исследования, он дает почувствовать бесконечность истины, относительность достигнутых знаний. В этом смысле художественная картина мира соприкасается с картиной научной. Но было бы неверно считать Франке по аналогии с релятивистским мышлением в точных науках писателей «межнациональным». Есть в его творческом почерке нечто общенемецкое и вместе с тем локально-австрийское. Философский склад ума, склонность к отвлеченноумозрительным построениям сближают его с давней традицией немецкой гуманитарной культуры. При этом выдающийся фантаст ФРГ, выросший и получивший образование в Вене, где началась и его литературная карьера, воспринял также австрийскую традицию. По крайней мере в ранних романах («Сетка мыслей», «Стеклянная ловушка»), как нам кажется, можно обнаружить преемственные связи Герберта Франке с австрийским экспрессионизмом начала века, мощным по силе воздействия течением, в гротескно-фантастических образах выражавшим трагедийное неприятие буржуазной действительности.

Как и большинство прогрессивных фантастов Запада, Франке исследует словно сквозь лупу времени враждебные человеку, опасные для человеческой сущности и цивилизации в целом негативные явления современности. Доведенная до абсолюта технократическая система, при которой индивидуальность становится лишней, личность нивелируется, гуманные стимулы исчезают, может привести человечество к духовной и физической деградации — если до того оно не уничтожит себя в тотальной ядерной катастрофе!

Замена естественной среды искусственной. Фашистская олигархия технократов. Автоматизация жизни и автоматизация душ. Борьба личности за самосохранение, стремление человека остаться человеком в самых невероятных коллизиях, в единственных в своем роде экстремальных условиях, какие только может придумать фантаст… И на этом сумрачном фоне теплится огонек надежды. Нарастает протест против порабощения техникой, против всеобщего конформизма, против демонической власти новоявленных, остающихся за кулисами фюреров.

Антифашистский и антимилитаристский пафос в сочетании с активной гуманной позицией обостряют критическое зрение Г. Франке, хотя и не делают и не могут сделать его пророком гармонической социальной организации будущего. Напротив, он видит впереди еще больший разлад и хаос. Однако заслон от торжествующего в мире зла создают нетленные моральные ценности. Обличитель, не имеющий позитивной программы, Франке мог бы повторить вслед за Брэдбери: «Я не ставлю задачу предвидеть будущее, я хочу его предотвратить». Предотвратить — то есть предупредить об опасностях, дабы антиутопия не стала реальностью.

В этом смысле позиция Франке не столь уж оригинальна. Его оригинальность в другом — в поворотах сюжета, в необычности ситуаций, в неистощимой изобретательности фантаста-ученого, наделенного талантом художника. Голос Герберта Франке не теряется в многоголосом хоре фантастов. В своей области творчества он был и остается солистом.

Не утрачивая веры в Человека, Франке ищет оптимистические развязки даже там, где, казалось бы, их не может быть. Благополучные разрешения конфликтов, более органичные в ранних произведениях (60-е гг.), позднее сменяются принужденным «счастливым концом», в контексте противоречащим мрачным картинам и самому развитию действия. Но независимо от развязок, чаще все же трагических, активное гуманное начало никогда не теряется. Гуманность, помноженная на логику, всякий раз приводит к неожиданному эффекту. И в этом нам видится достоинство научно-фантастической прозы Г. Франке, прозы преимущественно обличительной.

В качестве примера сошлемся на рассказ «Анклавы» (один из немногих, изданных ранее в русском переводе, НФ, вып. 21, М.: Знание, 1979). Искусственно выведенные мутанты способны жить в испорченной биосфере, питаться химически отравленными отходами, пить загрязненную воду. Сначала их единицы, потом, спустя четыре столетия, они-то и образуют человечество, а не сумевшие приспособиться «выродки» на потеху зрителям прозябают под стеклянными колпаками в анклавах. «Все, что они едят, требует особой обработки. Все, в чем они нуждаются, стерилизуется; им подают необходимое через герметичные шлюзы. Они могут жить только внутри. Здесь они бы погибли». Если добавить к этому, что действие рассказа повернуто в обратной хронологической последовательности — мутанты рассматривают обычных людей как человекообразных обезьян в вольерах, а потом в главках «400 лет назад», «ЗОО лет назад», «200 лет назад» рассказывается, как ученые додумались вывести новую породу людей (дешевле, чем очистить биосферу!), как произошло перерождение человечества, и вся изложенная «история» умещается на нескольких страницах, — то обличительный смысл парадокса не требует комментариев. По методу построения ad absurdum этот сатирический рассказ напоминает ирландские памфлеты Дж. Свифта («Скромное предложение» и др.).