Приключения уборщицы (СИ) - Романова Алёна

Приключения уборщицы

Пролог

По тротуару, вдоль которого росли яблони и вишни, шли люди в костюмах. Они спешили к серому зданию, построенному в эпоху, когда красота архитектуры была не важна. Поэтому бетонная коробка, стоявшая в конце улицы, с широкой лестницей и массивной деревянной двухстворчатой дверью, портила окружающий пейзаж.

Здание носило грозное и непонятное название «Институт генно-молекулярной инженерии имени В. И. Павловского». Отчего местные жители не особо любили здание и людей работающих в нём. Между собой называли это место «психушкой». Институт и учёные, работающие там, в свою очередь игнорировали местных жителей и относились к ним снисходительно, совершенно не обращая внимания на сплетни, летавшие вокруг.

В это утро внутри института жизнь шла своим чередом. Бессменная уборщица баба Нюра приступила к своей работе и начала с лабораторий на третьем этаже. Обычно учёные сами убирали за собой, а ей оставалось только помыть пол. Но в этот раз, войдя в помещение, она обнаружила разбросанные на столе инструменты, провода и измазаные склизкой гадостью непонятного цвета колбы с пробирками. Центрифуга, обычно сияющая чистотой, походила на расплавленный кусок металла.

– Да, что это такое делаетца! – с негодованием воскликнула баба Нюра. – Этот старый пройдоха совсем из ума выжил. Ишь, как насорил! Ох, батюшки!

Причитая, она осторожно собрала всё стекло в специальные раковины. Для центрифуги нашла место рядом со шкафом горения, где сжигали не удавшиеся эксперименты. Инструменты перемыла и поставила на дезинфекцию.

Через полчаса лаборатория приняла чистый, опрятный вид, который удовлетворил баб Нюру. Уходя из помещения, она заметила, что дверца холодильного шкафа приоткрыта.

– Не порядок, – пробурчала и подошла, закрыть её.

Но не получилось. Дверце что-то мешало. Уборщица распахнула холодильный шкаф и увидела источник помехи. Пузатая колба огромного размера с мутно-розовой жидкостью, в которой шевелился телесного цвета сгусток.

– Ох, батюшки! Опять эти эксперименты! Кабы беды не случилось! – Она осторожно вытащила колбу и поставила на стол. – Герц Акимович, опять, что-то учудил. – Бубня про себя ругательства, стала переливать эксперимент в меньшую по размеру колбу.

Жидкость густым киселем стекала вниз, а за ней медленно полз сгусток. И, разумеется, он застрял. Баба Нюра решила его подтолкнуть и поцарапала пальцы об острые ороговевшие чешуйки на сгустке. Кровь уборщицы тут же впиталась в кусок непонятного эксперимента.

На этот раз она не причитала. Тихо и быстро, так, чтобы её не застал учёный, всё поставила в холодильник. Вышла из лаборатории и направилась в кабинет для своей обычной уборки – помыть пол.

– А, Нюрочка, здравствуйте! Как вы поживаете? – поинтересовался Герц Акимович, как раз открывая дверь в свой кабинет. – Что-то вы плохо выглядите? Не заболели? – обеспокоенно спросил он.

– Убрать ваш кабинет не успела, – зло бросила она, оттолкнув учёного, зашла в кабинет и захлопнула дверью перед ним.

Герц Акимович посмеялся над её выходкой. Баба Нюра работала с открытия института. Все её любили и уважали. Точнее боялись. Особенно новенькие, когда попросили её не убирать помещение. Ох, какие скандалы она закатывала. Поэтому эксперименты проводили в ускоренном темпе и всегда заканчивали раньше срока. А новые открытия случались с явной регулярностью. Так как если не успел за день сделать свою работу, то всё, – пришла баба Нюра и вычистила твой труд. Начинай завтра всё заново с утра пораньше.

Вспоминая выходки уборщицы, Герц Акимович вошёл в лабораторию.

– Как не хорошо! Почему именно сегодня Нюрочка решила начать уборку с лаборатории? – он подбежал к холодильнику и раскрыл дверь. – Колба другая! Беда, беда!

Бережно поставил её на стол, стараясь разглядеть сгусток.

– Нюра! – заорал он и бросился бежать к своему кабинету.

Уборщица, услышав, гневный крик учёного, решила потихоньку спрятаться на втором этаже. Герц Акимович не любил ботаников, и редко к ним заходил. Но в этот раз, он перешагнул через свои принципы. Нашёл Нюру между двумя хищными фикусами. Схватил уборщицу за руку и повёл обратно к себе.

– Расскажи последовательно, как ты проводила уборку? – уже в кабинете потребовал он.

– Герц Акимович, вы меня обижаете! Согласно этому вашему протоколу! Вы же меня знаете, – проговорила уборщица, схватившись за сердце. – В перчатках. Инструменты в правой раковине помыла, потом положила в ящик – микробы убивать. Сломанные или разбитые вещи поставила рядом с огненным шкафом.

– Анна Владимировна, – официально обратился к ней учёный. – А как вы можете объяснить вот это?

Он поднял с пола тазик, который прятал за огромным столом и плюхнул его почти на самый край, так что жидкость брызнула в разные стороны. Баба Нюра дёрнулась, чтобы всё убрать.

– Сидеть! – заорал учёный.

Она тихонько села и с осторожностью посмотрела в тазик. Обычный такой, зелёный, с двумя ручками. В нём находилась та мерзкая жижа, грязно-розового цвета. Но вместо сгустка…

– Бог ты мой, Герц Акимович! Это же младенец! – теперь она схватилась за сердце уже по-настоящему. – Оно же не так выглядело с утра!

– Да. И я повторяю свой вопрос ещё раз! Что вы сделали?

Учёный со страшным выражением лица надвигался на неё. Уборщица, прикрыла голову и стала оправдываться.

– Я перчатки сняла уже, так как всё убрала. А там эта дверца. Непорядок. Я и подумала, что быстро перелью. А эта гадость меня оцарапала!

Теперь уже учёный сидел в кресле и держался за сердце.

– Кровь?! Вы добавили туда кровь?! Анна Владимировна! Вы же нас погубили!

Старушка после его слов, вся подобралась и по-деловому начала:

– Кто ещё знает о вашем эксперименте?

Герц Акимович перестал рвать на себе волосы и с удивлением на неё уставился.

– Пётр Анисович. Физиолог из третьей лаборатории. Он физ. раствор готовил.

– Так, значит, этот старый развратник, – она постучала пальцами по столешнице, разглядывая в тазике младенца, на вид которому несколько дней отроду.

– Предлагаете убить по быстрому?

– Типун вам на язык! – сплюнула она. – Это же дитя! Экспериментальное. – и веско заметила: – Живое!

– И что вы предлагаете?

– Оно опасно? – с прищуром спросила она.

– Не знаю. Это первый удачный эксперимент, – пожал плечами учёный.

– Тогда так, – тяжело вздохнула она и встала. – Я договорюсь со Светкой. Она в подвалах с эмбрионами убирается. Там в инкубаторе выкормим ваш эксперимент. Скажу, племянница моя. Из Воронежа. Родители погибли. Мне Светка поверит. А вы!

Герц Акимович очнулся, собрался и со всем вниманием слушал её.

– Возьмёте на себя Петю. Вам надо уничтожить тот рецепт раствора. Иначе сдаст нас. И не видать мне пенсии. А вам Нобелевской премии.

– Хоть бы нашу квартальную получить, – перебил её.

Уборщица важно резюмировала.

– Ладно, уж, некогда мне с вами лясы точить. Меня уборка ждёт, – схватила тазик и потащила с собой.

***

Новость о племяннице бабы Нюры переполошила всех. Многие из обитателей института до сего дня были уверены, что уборщица родилась из пробирки в стенах лабораторий! Но реальность оказалась жестока к их фантазиям. Раз есть племянница! Значит, есть сестра, а, следовательно, и мать с отцом.

– Как же вы правы, – шептал Герц Акимович, слушая россказни его собратьев по науке. – К счастью, не про ту Нюру.

За эти несколько дней он сдружился с Петром Анисовичем. И, правда, развратником. Герц Акимович раньше за учёным такого не замечал. Но после нескольких пьяных вечеров в бане…

– Эх! – вздохнул Герц Акимович, кидая таблетку от головной боли в стакан с водой. – Похмелье. Не молодой уже я для таких дел!