Маг, связанный клятвой - Кристофер Сташеф

Кристофер Сташеф

Маг, связанный клятвой

Глава 1

МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ

От лошади шел пар, а Мэт кипел от злости. Они прогромыхали по подъемному мосту. Мэт промычал что-то невнятное стражникам, те только переглянулись и покачали головами.

Мэт осадил коня, соскочил с седла и кинул поводья груму. Резко развернувшись на каблуках, он гордо прошествовал к башням королевского замка. Грум проводил его удивленным взглядом: лорд Маг всегда такой вежливый, приветливый даже со слугами.

Но сейчас Маг ее величества был отнюдь не приветлив и не собирался следовать правилам хорошего тона ни с придворной челядью, ни с самим ее королевским величеством. Подумать только: протрястись всю дорогу в седле! Да одно это кого угодно взбесит! А что прикажете делать, если личный дракон Стегоман умотал со своими разлюбезным дружком сэром Ги совершать подвиги? Надо думать, дракон вообразил себя странствующим рыцарем, которому самой судьбой предназначено избавить королевство Ибирию от злых чар. С другой стороны, вышеупомянутые чары вот уже два столетия как тяготели над Ибирией. И надо же было Стегоману отправиться туда именно сейчас! В другое время Мэт, может, и сам бы с ними поехал. Конечно, безопасной их затею не назовешь. Но что такое злые чары в сравнении с долгом? Сущие пустяки. То ли дело тот небольшой скандальчик, который...

Мэт вихрем ворвался в королевские покои. Он уже ухватился за ручку двери, но стражник сделал героическую попытку оттеснить его.

— О нет, лорд Маг! Их величество не давали соизволения!

— Ха! Еще бы! Даст она соизволение, жди! — прорычал Мэт сквозь зубы.

В последнее время Алисанда что-то не жалует лорда Мага. Впрочем, в этом нет ничего удивительного — ведь при каждой встрече Мэт напоминает ей об обещании, требуя назначить наконец день свадьбы. Оно и понятно: с момента их помолвки прошло уже целых три года. Право же, так можно всякое терпение потерять! Пора окончательно выяснить этот вопрос. Мэт пинком распахнул двери и гордо прошествовал по коридору, прокладывая себе путь среди шушукающейся челяди.

Королева нехотя оторвалась от бумаг государственной важности. Голубые глаза удивленно распахнулись. Удивление сменилось насмешкой.

Это почти остановило натиск Мэта. Не возмущение, разумеется, а неземная красота королевы. Белокурые волосы обрамляли прелестное личико и каскадом струились по плечам. Простое платье розовато-лилового шелка придавало еще больше очарования ее облику.

Почти остановило. Почти...

— Что же вы не говорите, ваше королевское величество, что не желаете более видеть меня?

Мэт швырнул на стол перчатки.

— Не находите ли вы, что ваше поручение лучше бы исполнил любой деревенский шаман? Хотя нет, для шамана это слишком просто. Он послал бы вместо себя ученика!

— Я не совсем понимаю вас, лорд Маг. Я не считаю нашествие саранчи столь уж обычным делом. — Ее голос заморозил бы и пингвина. — Для вас, монсеньор, саранча, может, и пустяк, но для несчастного населения данного региона — это настоящее бедствие!

— Конечно, настоящее бедствие. Тут все будет бедствием, если их деревенский колдун уже два года как переселился в мир иной, а барон настолько несостоятелен, что даже не может нанять замену! И не говорите, паше королевское величество, будто вам ничего не известно.

— Конечно, я это знала! Такие сведения до меня доходят. Однако я полагала, что улаживать подобные неурядицы — прямая обязанность лорда Мага. Возможно, монсеньор волшебник считает, что его королеве больше нечем заняться?

— Ладно. Хватит об этом. Могли бы сразу сказать, почему у барона нет колдуна, и я направил бы туда подходящего человека. Ну согласитесь, ваше величество, стоит ли личному Магу вашего величества расхлебывать все неурядицы?

Взгляд Алисанды смягчился.

— Возможно, лорду Магу пришлось бы не только подобрать подходящего человека, но и проследить за его вступлением в должность, — ответила она почти ласково.

— Согласитесь, ваше величество, нашествие саранчи стало удачным предлогом отослать меня с глаз долой хотя бы на пару недель. Признайтесь, вас слишком утомила моя назойливость?

Алисанда приложила максимум усилий, чтобы вновь придать взгляду суровость, но это получилось не вполне убедительно.

— Не вижу никаких оснований беспокоиться из-за назойливости лорда Мага.

— А разве вас не беспокоит то, что я продолжаю настаивать на необходимости назначить день нашей свадьбы? Моя настойчивость не покажется столь удивительной, если вспомнить, что мы уже три года как помолвлены. Но всякий раз, как я поднимаю вопрос о свадьбе, вы с завидным постоянством увиливаете. Согласитесь, это просто смешно — я ведь не дрессированный пудель, чтобы держать меня при себе как предмет интерьера. Заметьте, ваше величество, вы никогда не предоставляете мне возможности сделать то, что я действительно хочу!

— Ах, лорд Маг не может делать все, что ему захочется? О Святые Небеса, любой из нас может делать то, что пожелает. Да, кстати, а чего желает монсеньор?

— Как чего? Жениться!

Алисанда попыталась справиться с волнением.

— Всему свое время, лорд Маг. В должный час произойдет и это.

— О да, я понимаю, что когда-нибудь это произойдет. Я помню, или мне уже кажется, что помню, ваши обещания, которые позволяют мне надеяться.

— Обещания? — Взгляд Алисанды стал колючим и отчужденным. — Я не давала никаких обещаний!

— Да неужели? — Мэт вскинул брови в непритворном изумлении, — Как же тогда соблаговолите назвать те слова, которыми мы обменялись на равнине Бреден?

— Мой вопрос и ваш ответ. Если память мне не изменяет, именно вы, лорд Маг, дали в тот день обещание, а не я. И — прошу заметить — обещание это было дано не слишком охотно.

— Ну и что? Зато теперь я охотно исполню его! — Мэт предпочел сделать вид, что не понял оскорбления. — Конечно, может быть, с точки зрения закона ваши слова и не были обещанием, но что за ними стояло ясно как Божий день.

Алисанда надменно вскинула голову. Во взгляде королевы мелькнула тревога.

— В момент слабости я подарила вам один поцелуй, не более того. И согласитесь, лорд Маг, поцелуй — это еще далеко не обещание.

Мэту пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы сохранить внешнее спокойствие. Но сердце его заныло от внезапной боли.

— Ну что ж, если в момент слабости вы позволили себе тот самый один поцелуй, — парировал он, — это означает лишь то, что вы испытываете ко мне слабость и под маской неприступности пытаетесь скрыть, что до смерти влюблены в меня. Единственное, что вам надо на самом деле, — это провести всю свою жизнь рядом со мной.