Раса - Андрей Стригин

Стригин Андрей Николаевич

РАСА

Восьмая горизонталь

Глава 1

Я у последней черты, есть шанс стать кем угодно, но страх удерживает от решающего прыжка, можно остаться пешкой, но существует путь к бессмертию. Выбор за мной, но впереди пропасть, а над ней — площадки, на них покоятся каменные блоки и прямо из монолита растут чарующей красоты цветы. Это мир грёз, но они опаснее яда тайпана.

Брожу над бездной, желая их набрать, но к ним ведут коварные осыпи. Понимаю, только сделаю шаг, и рванёт вниз лавина, но желание высасывает душу. Останавливаюсь перед пропастью, блок с благоухающими цветами завлекает. Может сделать шаг? Почти решаюсь. От ужаса шевелятся волосы, но меня тянет как магнитом. Меня зовут, но внизу тьма. Трясу головой. Наваждение медленно, словно через силу, отпускает меня. Тяжело дышу, пот заливает лицо.

А вокруг свет и тепло. Кричат чайки, нежно плещется море, пищат дети, взрослые перекидываются неторопливыми разговорами, пахнет дымом и жареным мясом.

Сейчас обычный майский день, хотя нет, не совсем обычный. Вот так, чтобы собралось сразу, причём почти в полном составе, две семьи, с моей стороны и со стороны жены, никогда такого не бывало, за исключением, разве, в далёком прошлом, свадьбы.

На живописном берегу Чёрного моря, в районе Качи недалеко от моего родного Севастополя, отмечаем майские праздники. Дымятся угли от костра, румянятся шашлыки на шампурах. Как обычно, склоняюсь над ними, раздувая картонкой угли.

Тесть угрюмо жуёт соломинку. Сидит на круглом валуне, до сих пор не понимает, что здесь делает, зачем поменял уютный диван на жёсткий камень.

Тёща и моя ненаглядная жена Лада оживлённо беседует с моей матерью, о хитростях домашней выпечки, та кивает, но почти ничего не отвечает в ответ. Думаю, имеет собственное мнение о таинствах домашней кухни, но предпочитает не спорить.

Брат моей жены, Егор, с моим тринадцатилетним сыном, Яриком, как обычно спорит на исторические темы, причём, к моей гордости, сынок почти не уступает в знаниях своему весьма не глупому дядьке.

В отдалении, в скалках, на песочке, у самой кромки воды, сидит со своей девушкой, сын Егора, Стасик. Он увлечённо сдувает пылинки со своей Ирочки, попутно вешает лапшу на уши.

Брат матери, Игнат, задумчиво смотрит в море. Он штурман, недавно пришел с кругосветки. И вот, опять засобирался в очередной рейс. Больше недели домашней жизни, обычно не выдерживает в обществе хохотушки жены.

Его жена, Надя, готовит поляну, расстелила на мелкой гальке скатерть и размещает всякие салатики и закусочки. Хотя по мне зачем, если есть шашлыки, хватит доброго сухого вина и кетчупа.

Её дочь, Яна, пытается помочь, но её очаровательная дочурка Светочка, требует внимания. Пятилетней девчушке необходимо побегать по песку и покидать камушки в воду.

А её папаня, Аскольд, устал от проказ и "спускает пар", зайдя по колено в студеную воду Чёрного моря, там очаровательное чудовище достать его, не может. Вот и всё, это моя семья, не очень большая, но среднестатистическая.

Пляж, на котором разместились, не пустынен, народ рассредоточился по всему берегу, дабы не мешать друг другу. Слышатся весёлые голоса, кто-то даже, что-то пропел, где-то, зачем-то врубили музыку. Я люблю музыку, но на природе предпочитаю слушать природу.

Чуть правее от нас, ближе к скалам, семья из четырёх человек, ловят на длинные удочки рыбу: муж с женой и два сына лет восемнадцати, двадцати. Удивительно, я действительно вижу, они таскают рыбу и крупную. А я думал, в море, кроме медуз, ничего не осталось. С завистью поглядываю на них, в прошлом тоже рыбачил, но больше на реках и озёрах, благословенного Кубанского края. А сейчас, редко, очень редко охочусь с подводным ружьём в районе мыса Фиолент. С нашей жизнью времени ни на что не хватает, ни на дачу, ни на природу.

Вот то, что собрались, просто чудо. Точно, неведомый процесс покинул мёртвую точку и, взлетел над нашими судьбами. Атмосфера в мире сгустилась, стала враждебной, цунами, землетрясения, ураганы стали нормой. Люди сходят с ума от жадности к деньгам, к власти. Войны, делёжка уже поделённых территорий и прочее, прочее.

Я один из не многих, кто верит, Земля, существо живое. Настанет день, когда ей надоест прощать недоумков, уничтожающих собственную среду обитания. Она вскрикнет, встряхнёт весь мусор, похоронит в недрах, накопившийся в избытке, людской помёт хозяйственной деятельности вместе с его производителями и поймёт ЧЕЛОВЕК, что не он царь природы, но это будет последним пониманием.

Пространство, а быть может — время, неуловимо меняется, осознаю неожиданно остро. Ломается структура прилегающих к берегу склонов красноватых скал, море словно отступает, по крайней мере, Аскольд удивлённо хмыкает, оказавшись на оголённом песке, и заходит глубже в море. Тучки, постоянно маячившие у горизонта, чудесным образом исчезают. И ещё, это меня очень смущает, повеяло запахом хвои и смолы, такие ароматы всегда присутствует в лесу. Но Кача, пустынное место, вверху степь и ветер должен доносить запахи степных трав и пыли.

Тесть, в прошлом охотник, повёл носом, улыбается, думаю, лесные запахи навеяли воспоминания о тех днях, когда он лазил по лесистым горам с ружьём в руках.

Слева раздаётся радостный вопль, семья рыбаков вытягивает крупную рыбину.

Свершилось, мысль изгибается в голове как дуга электросварки. Сажусь на камни, голова идёт кругом. Очевидно, начинаются неприятности.

— Никита, — стол готов. Как шашлыки? — слышится голос Надюхи.

— Уже скоро, — без энтузиазма отвечаю я. Оглядываюсь по сторонам. Безусловно, мы не в том месте, где были. Почему ни кто не замечает? Встаю, направляюсь к семье рыбаков, которые буквально подплясывают вокруг зевающей от недостатка кислорода белобрюхой рыбины. Минуту назад рыбачки стояли на жёлтом песке, а сейчас — на плоской гальке в окружении каменных глыб.

— Что поймали? — но и так вижу, экземпляр необычный. На берегу извивается акула, малёк акулы, в этом я разбираюсь. Акулёнок, родился, может день назад, но весит килограммов пять. Внушительные, треугольной формы зубы, явно не катрана и больше походят на смертоносный частокол белой акулы.

— Акула! — балдея от счастья, выкрикивает отец семейства. — Это не катран, возможно, белая акула, я за живот зацепил, иначе б леску перекусила! Хорош экземпляр!

— Детёныш мегалодона, говорят, они вымерли задолго до появления человека, — у меня кровь отхлынула от щёк. — Вам не кажется, что это более чем странно?

— Вот это да! — разом галдят рыбачки как грачи, увидев червяков, а мои слова пропускают, мимо ушей. Они радостно подпрыгивают, лупят руками по ляжкам и радуются жизни, — поздравьте нас!

Вот, бараны, совсем не догоняют. Смотрю на них с великим сожалением:- Могу помянуть, — некрасиво изрекаю и, чувствуя спиной удивлённые взгляды, на ватных ногах бреду к своей компании.

— Папа, мама! — слышу звонкий голосок Светочки. Она только, недавно ходила в кустики и заодно, по тропинке, пробежалась вверх. Теперь сбегает вниз, радостно повизгивает.

— Что моя козочка увидела? — воркует тёща.

Ребёнок не обращая внимания на раскрытые бабушкины объятия, бросается к маме.

— Мамуля, — захлёбываясь от восторга, щебечет Светочка, — там мишки! Папа, мама и три сыночка!

— Ай, ты моя деточка! — с умилением восклицает тёща. — И, что они делают, наверное, с горочки катаются? — решив поддержать игру ребёнка, нараспев, говорит она. Моя мать заулыбалась и тоже хотела сказать, нечто подобное, но не успела и славу богу. Светочка поняла, что ей не верят, нахмурилась и выпалила:

— Ты, бабка, дура.

— Ах, ты дрянь! — Яна грозит пальцем дочке. — Не смей так разговаривать со старшими. Светочка истошно вопит и мчится за поддержкой к отцу.

Аскольд недовольно морщится:- Света, вот выйду и дам по попе.

Я, под аплодисменты Надежды, принимаюсь таскать шашлыки за импровизированный стол, так любовно накрытый ей.

— Так! Девочки, мальчики, всё готово, всем за стол! — радушно зазывает она.

— Ну, вы подумайте, — всплёскивает Надя руками, — Стасик со своей пассией купаться полезли, вода ледяная, застудятся и не нужны будут друг другу, — хохотнула она.

— Не застудятся, — подаёт голос Аскольд, — наверное, спад произошёл, вода как парное молоко, двадцать пять по Цельсию, не меньше.

— При спаде, наоборот вода становится ледяной, а не тёплой, — глубокомысленно, приподняв одну бровь, изрекает Игнат. — Ты, батенька, что-то путаешь.

— Может, и путаю, но вода действительно тёплая, — без обиды в голосе чешет тощую бородёнку, Аскольд, — попробуйте сами.

— И пробовать не буду, в Интернете указано, море прогреется до шестнадцати

градусов. Этих шалопаев необходимо выдернуть из воды и дать водки с перцем, чтоб не заболели.