Туда, где живет счастье - Илона Вандич

Эдуард Резник, Илона Вандич

Туда, где живет счастье

Глава первая

Зина была продавщицей. Кем еще быть в этой стране, где испокон веков деньги водились только у купцов да разбойников? А учителя, врачи и даже чиновники – как с местом повезет. Есть кому за тебя слово замолвить – и будет у тебя и дом, и прислуга, и лето за границей, а нет покровителей – так и будешь всю жизнь обедать щами, а ужинать макаронами. Вот и стала Зина торговцем. Или, как сейчас модно говорить, свободным предпринимателем.

Правда, торговля шла не сказать чтоб бойко. Зимой, в сезон праздников, еще можно было кое-что отложить на черный день. А после Восьмого марта до самых майских наступал мертвый сезон.

Зина со вздохом облокотилась на прилавок и уставилась в окно. И немедленно вспомнила навязшую в зубах фразу о вечных российских бедах. Вот она, беда номер один. Знакомьтесь. Российские дороги. Смесь грязи, черного слежавшегося снега и мутной воды с запахом навоза и гнили. Если бы не покосившиеся домишки по обочинам, сложно было бы назвать это серое крошево дорогой. Местом, где должны ездить машины и даже ходить люди. Машинам было проще. Разбрызгивая комья льда, по дороге ехал милицейский «уазик». А навстречу ему пробирался вдоль выщербленных заборов мужчина, изо всех сил стараясь не угодить в лужу.

А вот и беда номер два – дурак, хмыкнула Зина и приготовилась посмотреть незатейливую пьеску из жизни провинциального городка. Мужчина, так некстати вылезший на дорогу, обязан был привлечь внимание милиции. Даже самой недобросовестной. Прохожий был молодым мужчиной, не старше тридцати трех лет от роду. Но молодость не скрашивала ни чрезмерной худобы, ни слишком глубоких морщин на лбу, ни тревожного взгляда темных запавших глаз. Будь мужчина одет поприличнее, может, милицейский наряд и проехал бы мимо. Но потрепанная одежда – кожаная куртка, засаленная на рукавах и воротнике, темно-синие джинсы, края которых превратились в бахрому, – превращала мужчину в крайне подозрительного типа. Портрет довершал брезентовый рюкзак защитного цвета, которых уже лет сто как не шьют. Будь прохожий поумнее – давно нырнул бы в какой-нибудь двор. Но прохожий с упорством улитки тащился вперед, старательно выбирая сухие места.

«Уазик» притормозил, обдав мужчину веером черных брызг. Из машины выпрыгнул участковый, отдал честь и что-то сказал мужчине. Слов Зина не слышала, но не сомневалась, что милиционеру срочно понадобились документы прохожего. Мужчина повел себя странно. Вместо того чтобы изобразить на лице испуг и дрожащими руками долго ковыряться в брезентовом рюкзаке, мужчина быстро вынул из внутреннего кармана куртки паспорт и протянул участковому.

К великому разочарованию Зины, продолжения не последовало. Бегло пролистав паспорт, милиционер вернул его мужчине и забрался в «уазик». Герои представления отправились в разные стороны.

Зина лениво следила взглядом за подозрительным прохожим, пока не поняла, что траектория его движения изгибается в сторону ее скромного магазинчика. Зина немедленно выпрямилась, изобразила на лице надменную скуку и приготовилась оказать посетителю самый неласковый прием. Милиция, возможно, не имеет претензий к потрепанным прохожим. Но Зина меняет гнев на милость только в том случае, если покупатель может оплатить свою покупку. Причем немедленно и деньгами.

Скрипнула дверь, и прохожий вошел в магазин. Лицо показалось продавщице смутно знакомым. Заходил, наверно, прошлым летом. Или позапрошлым?

А мужчина между тем рассеянно скользил взглядом по прилавкам с нехитрой бакалеей и вянущими овощами, пока не наткнулся на полку со спиртным. Взгляд ожил. Мужчина нашел, что искал. Сейчас небось спросит «чекушку». Или, если деньги есть, возьмет ноль семь «русской». Но Зина ошиблась.

– Вот эту дай, – глухо произнес он и кивнул на пыльную, с новогодних остатков, бутылку шампанского.

Ах, шампанское? Значит, к бабе идет. Зина сняла бутылку с полки, но отдавать не спешила. Мужчина протянул руку. Однако Зина демонстративно поставила бутылку на прилавок возле кассы. Как говорится, утром деньги, вечером стулья. Нечего за чужой счет гулять.

Мужчина усмехнулся, сбросил с плеча рюкзак и отвернулся. Зина подалась вперед, пытаясь заглянуть через плечо покупателю, но у нее ничего не вышло. Мужчина только ниже согнулся над своим рюкзаком. Зина с равнодушным видом отступила назад. Покупатель, как в зеркале, отражался в застекленной витрине с сигаретами. В рюкзаке, один к одному, лежали свертки разных размеров. Мужчина вынул со дна аккуратный пакет, завернутый в газету, сорвал обертку. Под газетой оказались деньги. Зина не поверила своим глазам – мужчина держал в руках увесистую пачку долларов. Надо же, настоящий подпольный миллионер! Откуда только взялся? Зина тихо вздохнула. Раз такой богатый, мог бы к шампанскому еще чего-нибудь взять. А то отсчитывай ему потом сдачу... десятками. Всю недельную выручку придется отдать. А вдруг фальшивка? С этими долларами глаз да глаз нужен!

Зинины страхи не оправдались. Мужчина перевернул пачку, и Зина увидела знакомые красно-желтые сторублевки. Мужчина выдернул одну из-под резинки, что перетягивала пачку, и бросил сверток обратно в рюкзак. Резко развернувшись, покупатель глянул на Зину и швырнул на прилавок купюру. Надо же, какой гордый! Зина фыркнула и протянула мужчине бутылку. Но на этот раз мужчина демонстративно смотрел на продавщицу и не прикасался к покупке. Зина даже не сразу поняла, чего он ждет. Нет, ну до чего странные люди! У него рюкзак забит огромными деньжищами, можно весь магазин скупить и еще останется, а он из-за каких-то тридцати рублей комедию разыгрывает! Зина нехотя отсчитала сдачу и выложила на прилавок.

Покупатель почти не глядя сунул деньги в карман куртки, уложил бутылку в рюкзак. Но уходить не торопился. Несколько мгновений он в упор разглядывал продавщицу, словно оценивая, стоит ли она его внимания, а потом спросил:

– Галка дома?

– Какая Галка? – опешила Зина.

– Курова.

– Галка Курова? – механически переспросила Зина и вдруг поняла, где видела этого человека. – Андрей, это ты, что ли?

Мужчина молча смотрел на продавщицу и всем своим видом показывал, что ей следовало узнать своего покупателя гораздо раньше.

Зина поежилась.

– Ну дома, конечно. Где еще?

– Одна?

– В каком смысле? – с каждой секундой Зине становилось все неуютнее.

– Одна живет?

– Как одна? С сыном.

– А мужики?

– Откуда у нее мужики, ты что? С ее малолеткой...

Не дослушав, Куров направился к выходу. Зина перевела дух. Вот кому всегда на Руси жить хорошо – бандитам.

Впрочем, сам Куров бандитом себя не считал. Ну подумаешь, отсидел пару лет в тюрьме. С кем не бывает? Не зря говорят: от тюрьмы да от сумы не зарекайся. Воруют все. Просто одни попадаются, другие нет, вот и всё.

Так что мысли Курова были заняты совсем другим. Например, тем, повезет ему на этот раз или нет. Пока все складывается хорошо. Галка себе нового кавалера не завела, значит, лишних проблем не будет. Она, если разобраться, радоваться должна: муж домой вернулся. Хотя, если честно, нужда бы не заставила, он бы в эту глухомань и после смерти не приехал бы.

Добравшись до сухой обочины, Куров наконец поднял глаза. Здесь все осталось таким, как было семь лет назад, когда он отбыл отсюда... в места не столь отдаленные. Все та же раскисшая дорога, все те же дома-развалюхи, все то же поле, которое мальчишки используют для своих игр. И даже футбольные ворота были ржавыми, как и прежде.

Может, дети другие? Куров сощурился, разглядывая ребят, идущих к воротам. Наверняка тот высокий, в красной спортивной куртке, у них главный. Вон отобрал мяч, и никто ему даже слова в ответ не сказал, не возмутился. Небось хозяин мяча даже рад, что угодил главарю. А этот коротышка, которому главарь положил руку на плечо, прямо светится от счастья. Хотя в таком возрасте пора уже знать, что ничего хорошего от вожаков дворовых компаний ждать нельзя. Все расположение – только видимость. Первый этап издевательства.

– Вот кто у нас классный вратарь. Дуй на ворота, – подозрительно серьезно сказал вожак.

От похвалы мальчишка расцвел на глазах. Куров презрительно поморщился. Видно, малец совсем дурной, раз не понимает, что вратарь в дворовом футболе – самая незначительная роль. Вся игра идет в поле, далеко от ворот. Но если команда проиграет, все шишки свалятся на него. И хорошо, если ему достанется только обидное слово или оплеуха. А то ведь и побить могут.

Куров оценивающе посмотрел на остальных детей. Так и есть, они ждали развлечения. Хихикали, провожая насмешливым взглядом пацаненка, который неуклюже шагал к воротам. Это была не та милая неуклюжесть, присущая многим детям, а какая-то болезненная неловкость, от которой у мальчишки то и дело подкашивались коленки, а руки раскидывались в разные стороны. Мальчик был похож не на очаровательного жеребенка, а на кузнечика с оторванными ногами, который еле перебирается с травинки на травинку.