Абсолютная привилегия - Фредерик Форсайт

Фредерик Форсайт

Абсолютная привилегия

Когда в воскресное утро в половине девятого зазвонил телефон, Билл Чедвик был еще в постели. Вставать не хотелось, но телефон не умолкал. После десятого звонка Билл заставил себя подняться и спуститься вниз, в холл.

– Да?

– Привет, Билл. Это Генри.

Звонил Генри Карпентер, живший по соседству. Они были знакомы, хотя и не на короткой ноге.

– Доброе утро, Генри, – сказал Чедвик. – Ты, видать, не любитель поваляться в выходной?

– Да нет… Я сейчас собираюсь в парк, на пробежку.

Чедвик хмыкнул. Еще бы! Не сидится ему на месте. Он зевнул.

– Чем могу быть полезен в столь ранний час?

На другом конце провода немного помолчали, затем Карпентер спросил:

– Ты уже видел утренние газеты?

Чедвик взглянул на коврик в холле, где лежали обе газеты, которые он выписывал.

– Нет, а что?

– Ты «Санди курьер» получаешь?

– Нет, – ответил Чедвик.

Наступила пауза.

– Я думаю, тебе следует взглянуть на сегодняшний номер, – проговорил Карпентер. – Там есть кое-что о тебе…

– О, – сказал Чедвик заинтересованно. – А что именно?

Карпентер как будто растерялся. Он позвонил в уверенности, что Чедвик уже в курсе и можно будет обсудить статью.

– Знаешь, старина, будет лучше, если ты сам на нее взглянешь, – промямлил он и дал отбой.

Чедвик был заинтригован. Ведь любопытно раскрыть газету и узнать, что о тебе пишут.

Он вернулся в спальню, захватив с собой «Экспресс» и «Телеграф». Вручив газеты жене, он прямо на пижаму надел брюки и пуловер с высоким воротом.

– Куда ты идешь? – спросила жена.

– Схожу на улицу, за газетой. Генри Карпентер говорит, что там обо мне написано.

– О, вот ты и прославился, – заметила жена. – Пойду приготовлю завтрак.

В киоске на углу еще оставалось два экземпляра «Санди курьер» – толстой газеты со множеством приложений. По мнению Чедвика, ее напыщенный слог предназначался для таких же надутых и высокомерных читателей. На улице было холодно, и, удержавшись от соблазна немедленно пролистать газету, он вернулся домой. На столе в уютной кухне уже стоял апельсиновый сок и кофе.

Принявшись за чтение, он вдруг сообразил, что Карпентер не назвал ему номера страницы. За первой чашкой кофе он бегло просмотрел новости; раздел культуры и искусства вообще не удостоил вниманием, пропустил и спортивную рубрику. Оставалась вкладка с цветными иллюстрациями и обзор деловой жизни. Чедвик вел небольшое дело в пригороде Лондона и поэтому, не взглянув на иллюстрации, сразу перешел к обзору.

Здесь, на третьей странице, Биллу сразу попалось на глаза название недавно лопнувшей фирмы. Он тоже потерпел ощутимые убытки, некоторое время сотрудничая с ней. На этой полосе газеты статьи обычно носили изобличающий характер.

Чедвик вчитался в текст и забыл о стынувшем кофе.

– Что за ерунда! – озадаченно прошептал он. – Какое право они имеют так обо мне писать?

– Что случилось, дорогой? – спросила жена, встревоженная его ошеломленным видом.

Билл молча протянул ей газету. Она углубилась в чтение.

– Какой ужас! – ахнула она. – Здесь намекают на то, что ты замешан в мошенничестве.

Билл Чедвик вскочил со стула и начал ходить по кухне из угла в угол.

– Тут не просто намекают, – его негодование возрастало, – тут заявляют в открытую. Вывод напрашивается сам собой. Но я ведь, черт побери, тоже пострадал, и еще как! Я и понятия не имел, чем эта фирма занимается.

– Тебя ждут неприятности, дорогой? – жена озабоченно наморщила лоб.

– Неприятности? Да меня ждет разорение! И потом – это же все чистейшая выдумка! Я даже не знаю человека, который состряпал эту статью. Как его там?

– Гейлорд Брент, – сообщила жена, взглянув на подпись под статьей.

– Первый раз слышу. Он даже не взял на себя труд переговорить со мной. Какое право он имеет так обо мне писать?

То же самое Чедвик повторил в понедельник утром, встретившись с глазу на глаз со своим поверенным. Тот сочувственно выслушал рассказ Чедвика о действительных обстоятельствах дела и согласился с ним, что статья в высшей степени возмутительная.

– Судя по всему, обвинение, брошенное вам, совершенно нелепо и бездоказательно.

– Значит, пусть берут свои слова обратно, да к тому же они должны извиниться! – с горячностью сказал Чедвик.

– В принципе вы правы, – согласился юрист. – Полагаю, что сначала мне следует обратиться к редактору с письмом. Я заявлю от вашего имени, что вы требуете опровергнуть необоснованную клевету, которую допустил по отношению к вам сотрудник газеты. Далее, в газете на видном месте должны опубликовать принесенные извинения.

Письмо было отослано. Целые две недели Чедвик терпеливо сносил испытующие взгляды своих немногочисленных служащих и по возможности уклонялся от деловых встреч. За это время уплыли из рук два контракта, на которые он возлагал большие надежды.

Наконец из редакции пришел ответ, выдержанный в уклончиво-вежливом тоне за подписью секретаря.

В ответе говорилось, что редактор внимательно изучил письмо поверенного и готов рассмотреть вопрос о публикации протеста мистера Чедвика в разделе писем читателей, оставляя за собой безоговорочное право подвергнуть текст необходимой правке.

– Иными словами, обкорнать, как вздумается, – подытожил Чедвик, сидя напротив своего поверенного. – Видимо, хотят от меня просто отмахнуться?

Юрист ответил не сразу. Чедвика он знал давно и не собирался кривить душой.

– Да, – произнес он, – вы правы. С подобной ситуацией я уже имел дело. Естественно, это стандартная отписка. Они терпеть не могут после своих статей давать опровержения, а уж тем более извиняться.

– Что же мне делать? – спросил Чедвик.

Юрист поднялся из-за стола.

– Есть еще Совет по печати. Вы можете обратиться с жалобой туда.

– А что они могут?

– Немногое, по правде говоря. Там проявляют интерес, если неприятность произошла не по вине газеты. Обвинения в прямой клевете они сразу передают в суд. В крайнем случае, могут вынести порицание – и только.

– Значит, Совет по печати не имеет права настоять на публикации опровержение?

– Нет.

– Как же быть?

Поверенный вздохнул.

– Боюсь, что в вашем случае единственный выход – это тяжба. Придется подать иск в высокий суд с требованием возместить нанесенный ущерб. Конечно, может быть, редакция не пожелает доводить дело до суда и опубликует требуемое опровержение.

– Может быть?

– Да, не исключено, но вовсе не обязательно.

– Но ведь дело-то ясное!

– Позвольте быть с вами откровенным до конца, мистер Чедвик, – сказал поверенный. – По искам о клевете в принципе не может быть полной ясности. Во-первых, в Англии нет отдельного закона о клевете. Вернее, подобные случаи подпадают под общее право, основанное на множестве юридических прецедентов, накопленных на протяжении столетий. А любой прецедент всегда можно истолковать по-разному. Ваш случай не так уж прост. Во-вторых, возникает вопрос о степени вашей осведомленности и преднамеренности ваших действий – или же, наоборот, об отсутствии с вашей стороны злого умысла. Вы понимаете, о чем я?

– Кажется, да. Получается, что мне придется доказывать свою невиновность?

– По существу, так. Ведь вы будете выступать как истец, а газета – редактор и автор статьи – как ответчик. Вам понадобится доказать, что вы даже не подозревали о недобросовестных делах этой ликвидированной фирмы, когда вступили с ней в соглашение. Предположение о вашей причастности к обману можно будет квалифицировать как клеветническое только после веских доказательств.

– Так в суд мне лучше не обращаться? – спросил Чедвик. – И вы серьезно полагаете, что мне нужно молча проглотить все это наглое вранье? Ведь этот тип даже не потрудился проверить факты, прежде чем отдать их в печать. И в итоге – мне грозит разорение, а я даже пожаловаться не могу?

– Положитесь на мои слова, мистер Чедвик. Принято считать, что юристы только и занимаются подстрекательством клиентов на предъявления исков направо и налево, поскольку это якобы приносит нам большие доходы. Но как правило, все обстоит иначе. Обычно родственники побуждают истца начать дело. Иногда – друзья или коллеги по работе. Естественно, затраты ложатся не на их плечи. Для посторонних любой судебный процесс – просто-напросто развлечение. Но только нам, профессионалам, известно, во сколько выливаются иные тяжбы!

Едва ли не впервые в жизни Чедвик подумал о том, что за справедливость надо платить.

– А во что обойдутся мне расходы? – поинтересовался он.

– Вас они могут разорить.

– Я думал, что у нас закон одинаково защищает всех граждан.