Санта-Хрякус - Терри Пратчетт

Терри Пратчетт

Санта-Хрякус

Посвящается директору партизанского книжного магазина (личности, известной в определенных кругах под кличкой Ппинт) за то, что он задал мне вопрос, который задает Сьюзен в этой книге.

До сих пор поражаюсь: и почему другие люди не задали этот вопрос раньше?..

Все где-то начинается, хотя большинство ученых-физиков с этим не согласны.

Вопрос о начале всегда бередил людские умы. «Вот, к примеру, – задаемся вопросом мы, – как водитель трактора, расчищающего снег, попадает на работу?» Или: «Откуда составители всевозможных словарей знают, что данное слово пишется именно так, а не иначе?» Нас преследует непреодолимое желание найти точку в переплетающихся, крайне запутанных нитях пространства-времени, в которую можно ткнуть метафорическим пальцем и воскликнуть: ага, именно здесь-то все и началось!

Кое-что началось в день, когда Гильдия Убийц приняла на учебу господина Чайчая, чей взгляд на вещи несколько отличался от взглядов других людей. Главное отличие состояло в том, что господин Чайчай относился к живым людям как к неодушевленным предметам. («Мы просто пожалели его, – заявит несколько позднее глава Гильдии лорд Низз. – Ведь еще в юном возрасте он потерял и мать, и отца. Хотя нам следовало бы разобраться, как и что именно тогда произошло».)

Но куда раньше случилось еще кое-что. Люди забыли. Забыли, что многие старые сказки и предания неизменно повествуют о крови. Самые кровавые сцены были вырезаны из сказок, чтобы сделать их более приемлемыми для детей – ну, или для родителей, читающих их детям (кстати, сами дети к кровавым сценам относятся совершенно спокойно, тем более если кровь проливается заслуженно[1]). И сказки стали совсем другими.

А еще раньше в самой глубине мрачных пещер и в самой чаще дремучих лесов кто-то подумал: «Что же это за существа такие? Гм, присмотрюсь-ка я к ним повнимательнее…»

И намного раньше образовался Плоский мир, который начал свое путешествие по множественной вселенной на спинах четырех слонов, стоявших на панцире гигантской черепахи, Великого А’Туина.

Возможно, всякий мир чем-то сродни слепцу, попавшему в гигантскую паутину. Чем дальше мир движется, тем больше запутывается в эластичных, клейких ниточках пространства-времени. Эти ниточки влияют на происходящие события, иногда они растягиваются, иногда рвутся или переплетаются, создавая новые формы и образы.

А может, мы все переусложняем. Известный философ Дидактилос выразил альтернативную гипотезу следующей очень емкой фразой: «Да какого черта, события просто случаются!»

Перед дверью собрались все старшие волшебники Незримого Университета.

Дверь была закрыта, и не было никаких сомнений в том, что человек, ее закрывший, очень хотел, чтобы она таковой и оставалась. Дюжина гвоздей, вогнанных в наличники, и приколоченные крест-накрест доски недвусмысленно намекали на это. Кроме того, до нынешнего утра дверь пряталась за книжным шкафом.

– Ты что, не видел надпись? – спросил декан. – Полагаю, ты даже ее прочел. Смею напомнить, она гласит следующее: «Не открывать ни при каких обстоятельствах».

– Конечно, прочел, – кивнул Чудакулли. – Иначе зачем бы мне было открывать эту дверь?

– Действительно, зачем? – поинтересовался профессор современного руносложения.

– Чтобы узнать, почему она была закрыта[2].

Он кивнул гному Модо, университетскому садовнику и мастеру на все руки, стоявшему у двери с ломом наперевес.

– Модо, приступай.

Садовник отдал честь.

– Есть, сэр!

– На чертежах написано, что это ванная комната, – сказал Чудакулли, пытаясь перекрикивать треск ломаемых досок. – Ну что страшного может быть в ванной комнате? Кроме того, я бы не отказался от отдельной ванной. Мне надоело мыться вместе с вами. Богиня Гиена-Ги этого не одобряет. Можно подхватить всякую заразу. Еще отец меня предупреждал. «Сынок, – говорил он, – там, где моется много людей, берегись грибного гномика».

– Это что-то наподобие зубной феи? – язвительно осведомился декан.

– Я здесь самый главный, и мне нужна личная ванная комната, – твердо заявил Чудакулли. – Вопрос закрыт. Мне нужна ванная комната к страшдеству, понятно?

Когда все началось? Определить начало не так-то просто, тем более если речь идет об оккультных материях, у которых свои представления о ходе времени. В подобных случаях причина и следствие нередко меняются местами.

Где-то на грани слышимости возник легкий звон: «Динь-динь-динь!» Как будто зазвенели маленькие серебряные колокольчики.

Примерно в то же время, когда аркканцлер наводил порядок во вверенном ему учреждении, Сьюзен Сто Гелитская, удобно устроившись в своей кровати, читала книгу при свете свечи.

А снаружи крепчал мороз, покрывая окна ледяными узорами.

Ей нравились такие вечера. Уложив детей спать, она могла делать что хотела. Госпожа Гетра боялась что-либо указывать Сьюзен, хотя и платила ей зарплату.

Впрочем, дело было не в деньгах. Главное, Сьюзен наконец Обрела Независимость и Поступила На Работу. Работа гувернанткой – это ведь тоже работа. Сложнее было примирить работодателей с мыслью, что на них работает настоящая герцогиня, ведь, согласно правилам госпожи Гетры, не слишком многочисленным и написанным большими кривыми буквами, представители высшего общества работать не должны. Они должны бездельничать. Сьюзен стоило больших трудов отучить госпожу Гетру при каждой их встрече приседать в реверансе.

От книжки Сьюзен отвлекло странное мерцание.

Пламя свечи было направлено горизонтально, будто при очень сильном ветре.

Она подняла голову. Шторы взвились, и…

…Оконные ставни с треском распахнулись.

Но ветра не было.

По крайней мере, в этом мире.

В ее воображении стали возникать образы. Красный мячик… Потом она ощутила острый запах снега. А потом все исчезло, и вместо этого…

– Зубы? – под нос пробормотала Сьюзен. – Но мои зубы давно…

Она моргнула, а когда снова открыла глаза… Окно было закрыто, как ему и полагалось. Шторы скромненько висели на своих местах. Пламя свечи невинно вздымалось вверх. О нет, неужели опять? Ведь прошло немало времени. Жизнь только начала налаживаться…

– Шьюзен?

Она оглянулась и увидела у двери босую девочку в ночной рубашке.

Сьюзен вздохнула.

– Да, Твила?

– Я боюсь цудовися в подвале, Шьюзен. Оно хоцет миня съесть.

Закрыв книгу, Сьюзен погрозила девочке пальцем.

– Опять этот твой голосок. По-моему, мы с тобой говорили на эту тему, и не раз.

– Говорили, – согласилась девочка. – Ты сказала, что я коверкаю слова только для того, чтобы привлечь к себе внимание. И это тебя так бесит, что ты мне голову оторвать готова.

– Ну хорошо, что за чудовище появилось на сей раз?

– Огромное и волосатое цу…

Сьюзен подняла палец.

– Кто?

– Чудовище. Восьмилапое, – быстро поправилась Твила.

– Что? Опять? Ладно…

Она встала с кровати и накинула на плечи халат. Спокойнее, спокойнее, надо взять себя в руки, только не при девочке. «Иногда они возвращаются…» Нет-нет, вовсе не чудовища. Обитающие в подвалах чудовища – ерунда, часть ежедневной работы. Но похоже… похоже, она снова начинает вспоминать будущее.

Сьюзен покачала головой. Как далеко ни убегай, от себя не убежишь.

То ли дело чудовища. Раз-два – и готово. Она давно научилась расправляться с ними. Взяв с каминной решетки кочергу, Сьюзен в сопровождении Твилы направилась к черной лестнице.

Семейство Гетров устраивало вечеринку. Из столовой доносились приглушенные голоса.

Сьюзен на цыпочках кралась мимо, как вдруг дверь, ведущая в столовую, открылась, коридор залил желтый свет и раздался чей-то голос:

– Ого! Тут какая-то девушка в ночной рубашке, да еще с кочергой в руке!

Повернувшись, Сьюзен увидела множество незнакомых лиц, на фоне которых выделялось озабоченное лицо госпожи Гетры.

– Сьюзен? Что ты здесь делаешь?

Сьюзен опустила взгляд на кочергу, потом снова посмотрела на женщину.

– Твила сказала, что в подвале чудовище, госпожа Гетра, – честно ответила она.

– И ты решила устроить ему взбучку кочергой? – уточнил один из гостей.

Из столовой пахнуло бренди и сигарами.

– Ага, – коротко кивнула Сьюзен.

– Сьюзен – наша гувернантка, – пояснила госпожа Гетра. – Я вам о ней рассказывала.

Выражения лиц резко изменились. Теперь собравшиеся в столовой люди смотрели на Сьюзен полуизумленно-полууважительно.

– Она что, правда лупит чудовищ кочергой? – спросил кто-то.

– Честно говоря, хорошая мысль, – сказал другой гость. – Маленькой девочке показалось, что в подвале притаилось чудовище, ты спускаешься вниз с кочергой, поднимаешь там шум, будто бы кого-то колотишь, и ребенок спит себе спокойно. Очень разумная девушка. Правильный и современный подход.