Терминаторы - Беркли Мазер

Мазер Беркли

Терминаторы

БЕРКЛИ МАЗЕР

ТЕРМИНАТОРЫ

Он вышел из голливудского отеля "Рузвельт", свернул за угол и взял такси.

- В аэропорт, - коротко бросил он, затем добавил: - Да побыстрее, нужно поймать нью - йоркский самолет, осталось полчаса до вылета.

Последнее было неправдой, но на большой скорости водитель вряд ли будет расположен беседовать с пассажиром. Волнение делало его словоохотливым, а значит всегда существовала опасность, что тщательно отрепетированный американский выговор не сможет скрыть английское произношение. Даже эти две коротких реплики требовали подготовки. В обычной обстановке он сказал бы: "Пожалуйста, поторопитесь. Мне необходимо успеть на нью - йоркский рейс в половине четвертого". Да, все время приходится быть настороже: держать во время еды вилку в правой руке и не любезничать с газетчиками. Возможно, он излишне осторожничает, но если станут проверять список пассажиров, появление на борту англичанина, выдающего себя за американца, может привлечь внимание.

Водитель рискнул развернуться через осевую, и машина понеслась по шоссе в Хайлэнд. Долгая гонка через северный Голливуд и Шерман Оукс, затем на скоростную магистраль до Сан Диего. За полчаса, пожалуй, не успеть, следовало говорить о сорока пяти минутах.

Он притворно зевнул, устроился в углу и закрыл глаза. Если таксист рискнет оторваться от дороги и посмотреть в зеркало, он увидит высокого, ладно скроенного, гладко выбритого и коротко подстриженного мужчину средних лет с легким калифорнийским загаром, в щегольском летнем костюме, больших темных очках и с дорогой японской камерой на шее. В багажнике лежал не менее дорогой чемодан с наклейками нескольких американских отелей. Он и в самом деле был похож на многих других жителей Лос - Анжелеса и не привлекал к себе внимания. Даже если удастся проследить все такси, подвозившие людей в аэропорт, водитель сможет вспомнить только американца, спешившего на нью - йоркский рейс, а не англичанина, вылетавшего в Майами.

У зала ожидания он расплатился, добавил подобающие, но не слишком щедрые чаевые и через стеклянные двери шагнул в поток кондиционированного воздуха. Как раз объявляли его рейс, на полчаса раньше обычного, чтобы пассажиры успели пройти недавно введенный досмотр службы безопасности. Мужчина подошел к стойке и протянул билет. Симпатичная девушка его проштамповала и вернула вместе с посадочным талоном. Потом напомнила, что багаж следует оставить незапертым, и машинально улыбнулась.

- Удачного полета, мистер Хэтчмен, - сказала она и тут же занялась следующим пассажиром.

- Хэтчмен? - гадал он, направляясь к багажной стойке. - Кому пришло в голову выбрать эту фамилию? И адрес в Чарльстоне, Южная Калифорния? Кто в самом деле купил для него билет на это имя, который он получил вчера в отеле по почте? Хорошо еще, что рейс был внутренним и паспорт не потребовался, но, без сомнения, они успешно справились бы и с этой задачей.

Бута он заметил ещё по дороге к контрольному пункту. Оставалось только гадать, каким была его настоящая фамилия. В очереди у вертушки они стояли друг за другом, но в последний момент Бут отошел к газетному киоску, и теперь их разделяло несколько пассажиров. Хэтчмена интересовало, кем были остальные двое. Он никогда их раньше не встречал, но Бут, конечно, знает всех. Хозе и Мигель, как ему говорили. Похоже, среди пассажиров латиноамериканцев хватало.

Теперь он оказался у самой вертушки. С другой стороны барьера находилась задрапированная черными шторами кабина, из которой доносился пульсирующий гул, который возникал и затихал, когда пассажиры по очереди скрывались в её недрах.

Подошла его очередь, он шагнул внутрь. Там возле металлического контура его ждали двое мужчин в форме, третий смотрел на табло на консоли.

- Пожалуйста, поднимите руки на уровень плеч и встаньте сюда, предложил один из них.

Гул резко усилился, и это его напугало.

- Ничего страшного, - успокоил тот же голос. - Прибор реагирует на вашу фотокамеру. Не возражаете, если я загляну внутрь? Обычная формальность.

- Конечно, делайте все, что положено, - кивнул он. - Она не заряжена.

Он расстался с аппаратом, охранник расстегнул кожаный футляр, щелкнул затвором, заглянул внутрь и положил на столик вне зоны действия прибора. Его напарник попросил освободить карманы от металлических предметов.

На стол легли зажигалка, пилка для ногтей, авторучка с золотым колпачком, горсть мелочи, а после того, как компанию им составили наручные часы и зажим для галстука, гудение металлоискателя перешло в едва различимое жужжание.

- Все чисто, - сказал человек, следивший за табло. - Сигнал меньше, чем от пряжки.

Хэтчмен начал расстегивать брючный ремень, но его наперебой отговорили от этой затеи. Выйдя из зоны действия металлоискателя, он начал собирать свои пожитки.

- Приносим извинения за причиненные неудобства, - раздался голос с магнитофонной пленки, - но все это делается в интересах вашей собственной безопасности. Желаем хорошего полета и благодарим за сотрудничество.

По другую сторону кабины никого не было, и он по крытому трапу прошел прямо в самолет. Три стюардессы принимали шляпы и плащи от тех немногих, кто решил захватить их с собой, и убирали в стенной шкаф за шторкой между салонами первого и туристского класса. Одна из девушек взяла его посадочный талон, изобразила улыбку, положенную пассажиру первого класса, и указала кресло неподалеку от входа.

- Добро пожаловать на борт нашего самолета! Если появится желание пересесть на другое место, это можно сделать позднее. В салоне будет всего семь пассажиров. Фотоаппарат оставите у себя?

- Если не возражаете, лучше я возьму его с собой, - улыбнулся он. Ладно?

- Как вам угодно, - стюардесса вернулась к своему занятию.

Хэтчмен взял с полки номер журнала "Лайф" и стал лениво перелистывать страницы. Бут появился через несколько минут и прошел мимо, направляясь в туристский класс.

В закутке между туалетом первого салона и кабиной пилотов держались двое мужчин. Всего двое, молодые, хорошо одетые, или, точнее говоря, аккуратные, вот только у одного возле подбородка проступали юношеские угри. Они не пялили глаза на пассажиров, но Хэтчмен заметил, что от их взгляда не ускользнула ни одна мало-мальски значительная деталь. Быстрый и дотошный профессиональный взгляд изучал каждого входящего пассажира. Новое подразделение летной полиции, решил он про себя. Их пиджаки оттопыривали наплечные кобуры с полицейскими "магнумами" калибра 0. 38 с новыми разрывными пулями и уменьшенным зарядом. Вполне достаточно, убить человека, но, как рассчитывали, маловато, чтобы в случае перестрелки пробить обшивку авиалайнера.

Посадка тянулась больше получаса. Приглушенные разговоры вперемешку с бульканьем приторной музыки. Пассажиры, разве что за исключением нескольких более обычного болтливых ребятишек, выглядели озабоченными. Пара шуток по поводу Дикого Запада, Уэлс Фарго да полукварты "старины Джима" в металлической фляге, полученной стюардессами для полета, и все наконец разместились. Человек восемьдесят, по его подсчетам, в туристском классе, и семеро, как и говорили стюардессы, в первом салоне.

Дверь закрыли, с лязгом отошел трап, и в динамиках раздался мужской голос:

- Добро пожаловать на борт нашего самолета. Говорит капитан корабля Джеймс Макфарроу. Минут через десять мы покинем Лос-Анжелес. Время полета три часа сорок пять минут. На протяжении всего маршрута погода ожидается ясной и безоблачной, высота - тридцать семь тысяч футов. Время от времени, если под крылом покажется что-нибудь интересное, я буду вам сообщать. Благодарю за внимание.

Затем одна из стюардесс продемонстрировала, как следует обращаться с кислородной маской в случае чрезвычайной ситуации, загорелась надпись "Не курить, пристегнуть ремни", и тягач стал медленно выводить самолет на взлетную полосу.

Хэтчмен внимательно вслушивался в нарастающий рев двигателей.

- Что-то новенькое, - решил он про себя. - Не иначе "Пратт - Уитни" вместо "Роллсов".

В своей правоте ему сомневаться не приходилось - в недавнем прошлом не раз приходилось иметь дело с обеими моделями. Если он не ошибался, у этих двигателей была немного замедленная реакция на реверсе. Кому-то придется проследить за ней при посадке.

Тут машина оторвалась от земли и взмыла в воздух. В иллюминаторе виднелись гнувшиеся на ветру пальмы, пляж, белые гребни волн, синева океана, задравшееся из-за крена крыло, снова полоса песка, Санта - Моника внизу и Малибу слева, да бесконечная шахматная доска большого Лос Анжелеса, простиравшаяся до самых предгорий.

Он вздохнул и впервые смог немного расслабиться за - сколько там их было - пять дней? Чушь. Все начало наслаиваться с того самого утра, месяц назад, когда с ним впервые связались в Лондоне. Ну что же, жребий брошен. Обратной дороги нет. Вперед, и да пребудет с ним удача. Рубикон перейден... и все остальные клише, подходящие к случаю.