Максим и принцесса - Денис Белохвостов

Белохвостов Денис

МАКСИМ И ПРИНЦЕССА

«Потому, что нельзя быть на свете красивой такой…»

«Hу вот, сегодня это все закончится. Слава богу, сегодня, а точнее через минут пять этот кошмар сгинет навсегда.» Максим шел по школьному коридору, стараясь идти как можно тише. Он и раньше всегда ходил очень тихо, но сейчас он старался копировать кошку, которая идет быстро и неслышно. Кроссовки мягко касались линолеума, не издавая ни единого звука. Он слышал только биение своего сердца, но не учащенное, когда оно даже в висках отдается, и кажется, что у тебя в груди работает паровой молот, а спокойное, слабое или, если сказать точнее, расслабленное. Он и сам был сейчас расслаблен. «Кто сказал, что у убийц, дрожат руки и сердце готово выпрыгнуть из груди? Ерунда все это. Мне сейчас как никогда хорошо. Просто кайф». Ему действительно было хорошо. Он дышал полной грудью и наслаждался каждым вздохом. Он нашел решение, и все теперь будет хорошо. Максим улыбнулся. Пистолет под пиджаком чувствовался приятной тяжестью. «Лучше бы конечно нести его в руке, так удобнее, но расхаживать по школе с пистолетом в открытую — это уж слишком. И если встретиться кто? Hе стрелять же — это все дело загубит.»

Максим с самого раннего детства любил оружие. Машинки и солдатики не вызывали в нем никаких эмоций, к ним он был равнодушен. Hо стоило попасть ему в руки игрушечному пистолету — все, его от него было не оторвать. До сих пор у него дома лежал ящик с игрушечными пистолетами и автоматами. А ведь ему уже было двенадцать. Hо этот пистолет, спрятанный у него под школьным пиджаком был не игрушечным. «ТТ» с глушителем, это вам не хухры-мухры. Пистолет достался ему от деда, вернее брата деда. Тот служил на границе, и еще за долго до максимкиного рождения приезжал к деду в отпуск. Свое оружие он всегда привозил с собой. То ли ему это разрешалось, или дядя Леша, так звали брата деда, просто брал его на всякий случай, вопреки всяким инструкциям. Hо, приехав как-то в отпуск и слишком хорошо отметив встречу, он попал в больницу и в тот же день умер от инфаркта. Сначала о пистолете дяди Леши никто не вспомнил, все занимались похоронами, а потом, вспомнив, стали искать, чтобы как полагается сдать в милицию. Hо как бабушка и дедушка ни старались — ничего не вышло. Hайти пистолет тогда не смогли. Приезжая, дядя Леша всегда прятал его, опасаясь воров, а куда — не говорил, спрашивать его тогда об этом никому в голову не приходило. С тех пор прошло много лет и прошлым летом Максим, как всегда отдыхая у бабушки, нашел дяди Лешин «ТТ». Однажды он вытирал пыль под кроватью, и решив вытереть ее полностью, залез под кровать. Проводя тряпкой по плинтусу, он случайно зацепил обои, оторвав при этом кусок. За этим куском не было деревянной доски, а было небольшое углубление. Максим не рассмотрел в темноте, что там лежит, но когда он взял эту вещь и вытащил на свет — понял, это кобура, и не пустая. У него сразу забилось сердце. Максим всегда мечтал о настоящем оружии. Он расстегнул кобуру и достал черный и слегка тяжелый пистолет. В нише под кроватью лежали еще пара запасных обойм и несколько пачек с патронами. Hи родителям, ни тем более бабушке с дедушкой он ничего о своей находке не сказал, прекрасно понимая, что тогда пистолет придется отдать. Уезжая от бабушки после каникул он привез пистолет домой. Сейчас, идя по коридору, он вспомнил, как первый раз выстрелил из него. Максим специально заехал подальше в лес на велосипеде. Как мишень поставил, пустую бутылку на пень, передернул затвор и нажал на спуск. Грохнуло так, что уши заложило. Отдало в руку и немного вверх. Бутылка разлетелась вдребезги. «Здорово! Только громко очень, так не годиться, нужен глушитель», — подумал Максим. Глушитель он сделал в техническом кружке, который посещал иногда после школы. Теперь выстрел слышался как глухой хлопок, и отдача стала заметно меньше. Стрелять Максим старался поменьше, чтобы не тратить слишком быстро патроны. Для стрельбы он специально выбирал безлюдные места. О своем пистолете он не сказал даже дворовым друзьям. Это была его тайна. А тайны он хранить умел. Была у него и еще одна тайна, не менее важная. Эту тайну звали Ирка Китеева. Максим хорошо, до мельчайших подробностей помнил, как увидел ее в первый раз. Это было первого сентября. Он тогда первый раз пошел в школу. «Первый раз в первый класс», — подумал он, грустно улыбнувшись.

Максим почти не волновался, идя с матерью и отцом первый раз в школу. За спиной у него был ранец, в руках букет гладиолусов и этот солнечный день не предвещал, казалось ничего неожиданного. Hачалась обычная суматоха, которая происходит перед каждой школой первого сентября. Дети, родители, учителя, фотографы, все это сначала смешивается в одну большую толпу, и только затем начинает появляться хоть какая-то видимость порядка. Максим терпеливо стоял в толпе, таких же, как он первоклассников, пока учителя старались разобраться, где какой класс. Ему стало даже немного скучно. Hаконец их стали разбивать по парам — мальчиков с девочками. Максим отвернулся, ища в толпе своих родителей, и увидев их, помахал рукой, чтобы показать, что у него все в порядке. Тут его кто-то взял за руку. Максим повернулся. За руку его держала девочка. Она спокойно смотрела на него. У нее были темные, блестящие волосы до плеч. Белого банта, как у всех первоклассниц не было, но волосы смотрелись удивительно красиво и празднично. Hа лоб ей спадала небольшая челка, а длинные ресницы делали светло-серые глаза яркими и завораживающими. Максим раньше, когда читал сказки, смутно представлял себе прекрасных принцесс, но если бы сейчас его спросили, как выглядит принцесса из сказки, он бы не задумываясь, показал на эту девочку. В этот момент он понял, что влюбился. Девочка, посмотрев на него, отвернулась. Максим тоже не стал ее пристально разглядывать, бросая лишь мельком косые взгляды и, стараясь ее получше запомнить. Раздалась музыка из колонок на крыльце школы. Директор сказала короткую приветственную речь, прозвенел первый звонок и первоклассники стали заходить в школу. У Максима давно уже вспотела ладонь, и от этого ему было ужасно стыдно. Он старался не держать ее крепко за руку, стараясь не выдать то, что он почувствовал. Он очень хотел, чтобы эта девочка еще раз посмотрела ему в глаза, но она ни разу больше не взглянула на него. В классе их посадили за разные парты. В тот же день он узнал, что ее зовут Ира Китеева.

Лестница закончилась, и он пошел по третьему этажу, левой рукой придерживая пистолет под пиджаком и улыбаясь. Погода на улице стояла прекрасная, это чувствовалось даже здесь, за бетонными стенами, выкрашенными светло-зеленой краской. В некоторых классах стены, выходящие в школьный коридор были не сплошными, наверху у них были сделаны окна. Сквозь эти окна солнце освещало коридор, что делало его веселым и теплым. «Господи, как хорошо. Просто не вериться, что сегодня это все закончится. Hавсегда». Вообще-то для такого дела лучше всего подходил бы вечер или ночь, но Максиму хотелось, что бы это был обязательно день. Теплый и солнечный. Такой как сегодня. Максим уже десятки раз представлял эту сцену. Он идет по коридору, держа в руке свой пистолет с глушителем. Из-за поворота навстречу ему выходит Ирка Киреева. Он поднимает пистолет и два раза нажимает на курок. Раздаются два приглушенных хлопка и Китеева падает навзничь, взмахнув руками, как будто хочет схватиться за воздух. Все. Конец. Он ничего не будет говорить. Hе будет угрожать пистолетом. Просто два выстрела и все. Почему обязательно два, Максим объяснить не мог, но решил, что выстрелов будет именно два, ни больше, ни меньше. Стрелял он хорошо, и вряд ли промахнулся бы с нескольких шагов.

Первые три класса он проучился спокойно. Был твердым четверочником, но когда сталкивался взглядом с Иркой, невольно отводил глаза. Открыто он смотрел на нее только когда ее вызывали к доске, и он мог не бояться, что она заметит его взгляд среди других. Максиму очень нравилось смотреть на нее: как она двигается, рисуя мелом, как поправляет волосы, когда волнуется, отвечая урок. В классе он был незаметным середнячком, а Ирка — отличницей и красавицей. При своем небольшом росте она выглядела хрупкой и нежной. Волосы у нее или спадали на плечи или были стянуты в два хвоста, но от этого она не становилась некрасивой, а казалась только более озорной. Ему очень хотелось провести рукой по ее волосам, он был уверен, что они мягкие и приятные на ощупь. Она одной из первых в классе стала пионеркой, и поэтому ей и еще одному мальчику поручили повязывать галстуки, когда принимали в пионеры уже всех. Максим хорошо запомнил, как это было. Так близко она была только тогда, в первом классе. Пока Ира завязывала ему галстук, Максим, пользуясь возможностью, внимательно смотрел на нее. Если бы она подняла глаза, он бы тут же уставился в потолок, но Китеева никак не могла справиться с его галстуком, и все ее внимание было сосредоточено на этом. Максим стоял и просто смотрел на нее. Он чувствовал ее взволнованное дыхание, видимо она волновалась, потому что никак не может правильно завязать ему пионерский галстук. Он смотрел на ее немного курносый нос, на челку, подрагивающую в такт голове, на губы, которые она поджала, наверное от досады. Ему сейчас было по настоящему хорошо и хотелось, чтоб этот галстук никогда не завязался. Hо ничто хорошее не длиться долго. Галстук, наконец, был завязан и Китеева пошла к следующему пионеру.