"Российско-американская совместная революция..." - Михаил Назаров

Михаил Назаров

"Российско-американская совместная революция…"

Октябрьский расстрел парламента и декабрьские выборы с референдумом — два этапа очередного переворота, проведенного командой Ельцина в 1993 году. Первый этап заключался в захвате всей полноты власти, второй — в его легализации "волей народа".

Напомним, что это уже третий путч бывшего кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС Ельцина, осуществляющего "демократическую" революцию. Первый путч был в августе 1991 г. против ГКЧП, то есть против коммунистического правительства СССР, попытавшегося силой предотвратить распад государства. Второй путч, Беловежский, он устроил против президента СССР Горбачева, поделив страну между республиканскими коммунистическими лидерами, решившими стать "демократами". Третий путч, начатый указом № 1400 от 21 сентября, был направлен против недавних соратников Ельцина, которые (как Руцкой и

Хасбулатов) совместно с ним выступили против ГКЧП, поддержали Беловежский заговор, дали Ельцину как президенту неограниченные полномочия — но вскоре оказались в оппозиции к его дальнейшей политике.

Все три путча Запад признал «демократическими» и оказал команде Ельцина мощную политическую поддержку, которая оказалась решающей в исходе событий.

"Победители всегда правы" — поскольку всегда узаконивают свои критерии правоты. Вот и сейчас Ельцин в своем выступлении (6.10.93) определил, что в октябре был "вооруженный мятеж, спланированный и подготовленный руководителями бывшего Верховного Совета… Цель - установление в России кровавой коммуно-фашистской диктатуры", почему и пришлось расстрелять парламент для защиты оздоровительных реформ.

Однако, вряд ли Ельцину удастся убедить в своей правоте историю, ибо ни одно из этих его слов не выдерживает объективного анализа — ни с государственно-устроительной, ни с правовой, ни с нравственной точек зрения.

1. Успехи "оздоровительных реформ"

Если бы в августе 1991 г., с концом коммунистического режима, к власти в России пришло мудрое, подлинно национальное правительство, оно не только запретило бы КПСС, но и — провозгласило бы преемственность от тысячелетней российской государственности, восстановив ее символику;

— признало бы незаконными все результаты правления незаконной власти большевиков, в том числе их произвольные границы между "республиками";

— этим сохранило бы единство страны — опираясь на волю народа, выраженную в мартовском референдуме 1991 г.;

— сохранило бы единую армию, превратив ее из советской в Российскую и сняв с нее позорную красную звезду;

— повело бы экономическую реформу на основе здравого смысла и русских традиций; т. е. поощряло бы рождение свободных производителей, давая рынку естественно прорасти через существующую экономику снизу вверх, без ее разрушения, чтобы не допустить ослабления государства.

Команда же Ельцина поступила совершенно противоположным образом и пришла к сентябрю 1993 года со следующими результатами:

— Ради захвата власти поделили единое государство на "национальные" вотчины между высшей номенклатурой КПСС, сделав это без всяких законных полномочий и в нарушение итогов референдума 1991 г.

(Это как если бы в послевоенной Германии лидеры нацистской партии стали президентами «земель», объявив их независимыми государствами.)

Причем Россия по-прежнему отдает до 10 % своего национального дохода на безвозмездные дотации (прежде всего поставками энергоносителей) этим вотчинам, даже антирусским.

— Узаконили несправедливые большевицкие границы России, предав 25 миллионов русских в так называемом ближнем зарубежье" (число беженцев оттуда к концу 1993 года достигло двух миллионов); отдали даже Крым и русские области в Казахстане.

— Поделили и армию — оружие которой используется "суверенными" национал-номенклатурщиками в кровавых конфликтах из-за этих неестественных границ. Российская армия деморализована и бездумной "конверсией", и неравноправными договорами о разоружении, и унизительной внешней политикой, и отсутствием у правительства национальной идеологии.

— Поддавшись на посулы очередной иностранной «панацеи» — ограбили народ, ликвидировав его трудовые сбережения сознательно вызванной инфляцией. Грамотное правительство не пошло бы на такую "шоковую терапию", то есть ценовой произвол в области распределения (когда монополисты и перекупщики богатеют за счет повышения цены при сокращении объема продукции), а начало бы реформу с поощрения производства при контролируемом упорядочении цен.

— Под ширмой «приватизации» бывшая номенклатура и мафия присваивают народное достояние в нарушение элементарного чувства справедливости, ибо народ, после ликвидации его сбережений, в такой "прихватизации" реально участвовать не может.

— За два года «реформ» _производство сократилось вдвое. Российская академия наук подчеркивает, что спад носит не структурный (закрытие нерентабельных предприятий), а всеобщий характер, поразив наиболее высокотехнологичные отрасли. Производители обложены непосильным налогом — но льготами завлекается иностранный капитал; магазины завалены заграничными товарами, с которыми отечественные производители не в силах конкурировать.

— За импорт же платим полученными с Запада кредитами, сохранившимися запасами и сырьем. В условиях всеобщей коррупции идет бесконтрольная распродажа богатств страны за границу, где они оседают десятками миллиардов долларов на иностранных счетах — именно на этом делаются состояния «нуворишей», а не на производстве нужных народу товаров. То есть реформа расхищает богатства нации, а не увеличивает их; следующий этап в этом расхищении открывают законы о продаже земли.

— Выпущенный джин анархии разрушает даже единство нынешней Российской Федерации. Суверенизация регионов — это не только новые номенклатурные вотчины, не только стремление эгоистически распоряжаться ресурсами (якутские алмазы и т. п. — как тут не вспомнить призыв Ельцина Татарстану: "берите столько суверенитета, сколько сможете переварить"), но и бегство от разрушительной политики центра.

— Нанесен удар по культуре, науке; растет безработица и утечка умов за рубеж; третья часть населения имеет доходы ниже прожиточного минимума; смертность впервые в мирное время превысила рождаемость (скоро разница достигнет миллиона человек в год).

— Насаждается «реформаторская» идеология в духе "морально все, что экономически эффективно" — вплоть до того, что американцам разрешили добывать в Москве младенцев, методом искусственного выкидыша, для расчленения их на органы и продажи их за валюту (см. "Штерн" № 6, 1993; "Русский Вестник" № 14, 1993). Стариков же, не имеющих средств и родственников, хоронят в пластиковых мешках как ненужный мусор или сжигают.

— Средства массовой информации проповедуют под видом "свободы" сексуальные извращения, под видом «духовности» — оккультизм. Преследуя российские приходы Русской Зарубежной Церкви, правительство финансирует антропософскую школу в Москве, продает телеэфир зарубежным сектам, которые, пользуясь валютным преимуществом по сравнению с Православной Церковью, активно заполняют духовный вакуум в стране. И даже когда парламент принимает закон об ограничении их экспансии — президент спешит его отменить; одновременно, министерским циркуляром (март 1993 г.), в российской школе запрещено религиозное, то есть православное, воспитание ("Русский вестник" № 34–35, 1993).

— Преступность достигла небывалых размеров и превратилась в норму; честное предпринимательство в таких условиях невозможно. Мафиозно-уголовную составляющую властных структур отмечает даже такой апологет рынка, как Л. Пияшева ("Независимая газета", 25.11.93). А кинорежиссер С. Говорухин дает в своей книге такое определение "реформам": идет "Великая криминальная революция" — т. е. передел общенационального достояния между коррумпированной компрадорской властью, мафией и иностранным капиталом.

Это такие-то «реформы» оправдывают столь кровавую их защиту? Не отдают ли в правовых государствах даже за малую часть подобных деяний под суд? Или здесь действует знакомое правило: ограбление, растление, лишение жизни одного человека — это преступление; но когда оно творится в масштабах целого народа — это статистика?

Неужели можно считать, что расстрелянный парламент был вообще против реформ, за "возврат к тоталитаризму" — а не против _таких_ "реформ"? И неужели их отвергал только парламент, а не основная масса народа?

Да, большинство депутатов были мало пригодны для конструктивных преобразований (это мы отметим далее), но еще менее пригодной оказалась президентская команда ("дураки с инициативой"). Ельцин и

Гайдар позже не раз признавали, что четкой программы реформ у них не было и что их "политика была построена на изрядной доле нахальства" ("Посев" № 5, 1993). Парламент лишь реагировал на это нахальство, на коррупцию и шоковую терапию — не всегда экономически продуманно, но вполне понятно (например, требуя повышения пенсий, он спас жизни тысячам ограбленных Гайдаром стариков).